- Думаете, ваша профессия позволит вам добиться встречи со мной? – прервал Ярков. - Я ничего не думаю. Просто чтобы вы поняли, что к вам, журналисту, просто так военнослужащий обращаться не станет. Значит, повод серьезный и дело важное. - Ага, да! – открытая саркастическая усмешка. – Было однажды важное дело. Тоже с военным. После той встречи, которую я хотел бы здесь закавычить, я полностью не доверяю военным! - Я другой. Не такой, с кем вы виделись. - Я вам не верю. Но не узнаю точно до тех пор, пока сам с вами не встречусь. На свой страх и риск, – голос упал. - Почему вы так говорите? - Есть причины. Ладно. Слушайте. Хотите встречи? А я не очень. Но не хочу показаться невежливым. Завтра у служебного входа в Волковский театр в пять вечера. – Прозвучало безапелляционно, словно в судебном заседании. - Согласен. – Сезонов понимал, что не согласиться и изменить время встречи нельзя: тип был нервным, недоверчивым, того и гляди вообще откажется. - Единственная просьба: придите один. И без какого-либо оружия. - Само собой! – подполковник искренне удивился требованию. - Ну не знаю... – Ярков хмыкнул. – Я опасаюсь за себя, за свою жизнь и хочу более конфиденциального разговора, без свидетелей. - Вам угрожали? – не подумав, тут же спросил Сезонов и уже успел пожалеть, что задал вопрос, но журналист, немного помолчав, ответил: - Не то слово я бы употребил. Иное. – Ярков будто растаял и заговорил спокойнее: – Говорите, вам интересны факты о лесополосе между селом и Ярославлем, о нашем полигоне и том, что около него творится… Что ж, вы их сможете получить при встрече. Если мне понравитесь. - Как мне это сделать – понравиться вам? - Не быть военным до мозга костей. Будьте на месте нашей встречи с красным стаканчиком кофе: купите его в кафетерии напротив театра. Так я вас узнаю. Ярков отключился, Сезонов не успел ничего сказать. День 3 - Да, пап, привет! - Привет, Жень. Как дела? Чем занимаешься? - Нормально. Я за рулем сейчас, еду в аудиторское. С коллегой проект-задание делаем, то туда, то сюда надо. - Ясно, удачи в выполнении. - Ты как? - В порядке. - В Москве? - Нет. В Ярославле. - А что там? - Товарищ хороший скончался. Я на похороны приезжал. - А… Уже обратно? - Да нет, знаешь, тут задержаться надо, еще несколько дней… Как мама? - Ты ей что, не звонил? - … - Пааап! - Я слышу тебя. - Вы оба как… как не знаю кто! Позвони ей! - … - Я ей скажу, что ты ей позвонишь! - Жень! - Всё, не могу, за рулем, поток бешеный, всё, давай, пока! Резко сброшенный вызов. Сезонов постоял с минуту, молча пялясь в экран мобильного на раздел контактов. Выбрал новый номер – не тот, что был нужен, но столь же важный – и нажал на вызов. Ответ последовал нескоро. - Алло? - Привет. Это я. - Валерий! Здравствуй. - Как дела? - Хорошо. Прости, что долго не брала: телефон на вибрации в сумке, а вокруг шумно. Как хорошо, что ты позвонил. Я только сегодня утром о тебе вспоминала. - Где ты? - Да вот вышли на прогулку все вместе. Идем до рынка пешком, погода замечательная у нас, не представляешь: солнце будто уже летом, мы даже куртки не взяли! - Здорово. Как Аня? - Убежала вперед, точнее, укатила: самокат взяла с собой, впереди вон едет. Да, хочу сказать спасибо за перевод: увидела зачисление на счет только вчера поздно вечером, звонить уж не стала. Спасибо, Валер, за твою помощь. - Да ладно, о чем ты. Не чужие ведь люди. Георгий как? - В стороне идет, по телефону с кем-то тоже говорит, наверное, по работе, как обычно. - Передавай ему привет. - Конечно. Как ты? - У меня всё хорошо. Как обычно – служба. - Береги себя. - Да. Конечно. Молчание. - Я, мы, когда еще сможем тебя увидеть? Молчание. - Я не могу ничего обещать. Но ты знай, всегда знай, что и ты, и Аня мне дороги. Я всегда о вас помню, знаю, что вы есть. Я готов вам помогать. - Спасибо, Валер. Ну, тогда пока. - Всего хорошего. Пока. Мобильный, убранный в карман пальто, еще зажат в ладони. Позвонить, не позвонить? Они же друг другу не чужие люди в конце концов. Никогда ими не были. Да, последние годы разделены расстояниями, но мысли всегда направлены в сторону дорогого человека. Он ведь не враг, не предатель ей – своей жене. Почему же тогда почти полтора десятка лет считает себя виноватым? Подполковник собрался, вздохнул и, нажав на вызов контакта, осторожно приложил мобильник к уху, даже на время затаив дыхание, будто держит в руках бомбу, которая вот-вот сдетонирует. Прошло уже больше полминуты. Сезонов опустил мобильник и хотел нажать сброс, как увидел, что многоточие на экране сменилось отсчетом первых секунд – вызов приняли. Подполковник вдохнул в себя больше воздуха и быстро вернул телефон к уху, остановившись у края тротуара перед светофором. Дорогу пересекали пешеходы: горел зеленый сигнал, но Сезонов застыл у столба, неотрывно глядя на галерею гостиного двора. - Алло, Вера? – быстро произнес подполковник. Он одновременно надеялся и нет услышать хотя бы одно слово на том конце, услышать Голос, к которому тянется и которого сторонится ради его, Голоса, безопасности.