София на секунду зажмурилась и тряхнула головой, будто избавляясь от сна. Чувствовала, что начинает закипать от беспомощного раздражения. Повернулась к медиуму. – Полянский, мне нужны объяснения! – Я вижу прошлое людей, вы знаете. А дар Габриэля – будущее. Его предсказания верны, а нам нужна информация. Полнолуние через неделю. Присаживайтесь, пожалуйста, – безмятежно ответил её спутник. Мысленно приготовившись к новому витку фокусов и аттракционов, она бросила сумку на пол рядом с креслом, куртку повесила на спинку. Хозяин кабинета достал из шкатулки и принёс небольшой свёрток белой мягкой ткани. Внутри оказалась колода карт, их чёрная рубашка украшена тонким золотистым орнаментом. Не усаживаясь за стол с гостями, он перемешал карты, ловко пересыпая их из одной ладони в другую. – Для гадания на Таро недостаточно мистическая обстановка, – пренебрежительно фыркнула София. Она поставила локти на стол и скучающе подпёрла щёку рукой. – Как же полумрак, свечи и таинственная атмосферная музыка? – Я люблю, когда светло. И это не Таро, мадемуазель. Эти карты говорят только со мной. Он уверенным жестом развернул колоду веером поверх сукна, и удивлённая София увидела, что на лицевой стороне карточек нет никаких рисунков, мастей, арканов, или что там ещё полагается. Только пустой матовый золотистый фон. Она озадаченно подняла глаза на необычную гадалку, но тот, собрав колоду обратно, внимательно свысока смотрел на Полянского. – Спрашивай, экзорцист. Но будь точен. – Не учи, Габи, не в первый раз. Его следующая жертва! – Полянский разгладил усы и бороду и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Хозяин салона доставал по одной карте, называл её и клал перед гостями на стол. – «Зверь». На матовом золотистом фоне проступил чёткий подробный рисунок, напоминающий антикварные гравюры. Полная луна в чёрном небе, а к ней задрал голову абстрактный монстр, получеловек, волк-медведь, покрытый редкой шерстью. Оскаливший жуткую пасть, царапающий замшелые камни когтями на руках-лапах. – «Шлюха». Так же постепенно проявилось изображение женщины на улице ночного города с далёкими башнями и старыми фонарями на столбах. Фривольный наряд, и поза, в которой она обращалась к двум прохожим джентльменам в цилиндрах, не оставляли сомнений в сути её ремесла. – «Дорога в лесу». Из тонких линий соткался ночной пейзаж с затерявшейся между деревьев тропой. Софии казалось, что рисунки двигаются. – «Северо-Восток». На золотистом фоне выступило изображение антикварного исцарапанного компаса, указывающего сторону света. – Буква. Нарисовалась буква «Р» из густо переплетённых ветвей с узкими листьями. – Всё. Этого достаточно? – приподнял бровь Габриэль. – Да, спасибо! – кивнул Полянский. – Нет, подождите! Что это за трюк? – воскликнула София. – Дайте! Она потянулась к картам, чтоб разглядеть поближе. Габи опередил её, накрыв расклад ладонью. – Не прикасайтесь, мадемуазель! – голос звучал мягко, но настойчиво. – Но я хочу посмотреть! Он отвёл руку, и ошарашенная София увидела, как гравюры исчезают, тают на глазах, рисунки растворились за несколько секунд. На зелёном сукне снова остались пустые золотистые карточки. – Эти карты говорят только со мной, я же предупреждал, – сдержанно улыбнулся Габриэль, надменно глядя на неё сверху вниз. Полянский тем временем поднялся из-за стола, отошёл к лестнице со смартфоном: –Так! Да! Записывай. Он убьёт проститутку! В северо-восточном округе, скорее всего на трассе, на выезде из города. Ярославское, Алтуфьевское направления. На Дмитровском шоссе точки с девочками. Возможно на дороге, ведущей в посёлок, чтоб лес, но недалеко от шоссе. Буква «Р» в имени, или фамилии. А может быть в номере машины!… Что? Нет! Да откуда я знаю? Да, так и скажи, маньяк завёлся, в полнолуние женщин жрёт!… Если удастся организовать проверку документов, может быть, сможем задержать подозреваемого, когда он снимет её! – он убрал телефон в карман, подхватил пальто, и взял её под локоть. – Идёмте, София! Спасибо, Габи. – Нет, подождите! – она отдёрнула руку и повернулась к хозяину кабинета. – Кто вы? Ангел? Эльф? – Не спрашивай зря, не получишь вранья! – лукавая клыкастая улыбка. София уже взялась за перила и шагнула на ступеньки, когда Габриэль окликнул её. – Мадемуазель! – она оглянулась, он указал на её спутника. – Когда вот это бесчувственное животное разобьёт вам сердце, приезжайте ко мне выпить и поплакать! Растерявшаяся София застыла, приоткрыв рот. Полянский покрепче взял её под руку и потянул за собой по лестнице. На улице она с наслаждением глубоко вдохнула свежий воздух. В магазине нечем дышать из-за этой ароматической дряни. – Так, Полянский! Если вы хотели произвести впечатление, то вам почти удалось! Теперь объясните! Что это было? – А вы всё хотите объяснить и измерить? Ограничить рамками фактов и цифр? Вы же намного умнее, София, поэтому я вам доверяю! Она не двигалась с места, уперев руки в бока, и ждала ответа. – Хорошо! – вздохнул Полянский и развёл руками. – Назовите это волшебством. Считайте, что это магия. – Да что вы говорите!? Спасибо, блин, большое! А то бы я не догадалась! – хмыкнула она. – Так! Что за существо ваш друг? Это вообще он или она? – Да, Габи не совсем человек, в нашем мире он – случайность. В его объятиях находят утешение и мужчины, и женщины, если вам интересен именно этот аспект его природы. Но я бы сказал, что эта сторона человеческой жизни для него не особо важна. – Вы тоже поддались его чарам? – её насмешила эта мысль. – Боже упаси! Перед вами самый ярый гетеросексуал, какого только можно представить! Хотя опоить меня он пытался. Много лет назад мы встретились в Риме. Габриэль – это не только предсказания. Это яды, различные снадобья, зелья и дурь, на которых он, кстати, неплохо зарабатывает. – На что зарабатывает? Недвижимость? Офшорные счета? – У него своеобразный уровень потребления. Любит кошек и драгоценности. К остальным благам равнодушен. – Почему он назвал вас экзорцистом? – У нас было несколько общих дел, в том числе и довольно специфических. Одержимость – явление редкое. Потом я помог ему устроиться тут, в Москве, и освоиться в мире, эээ… – В мире людей, – спокойно закончила за него мысль София, и, медленно выдохнув, стала застёгивать куртку и повязывать шарф. – Полянский, пожалуйста, делитесь информацией вовремя и почаще. А то у меня, как говорится, совсем фляга засвистит… Так. Метро там? Нет. Я пешком, надо пройтись и подышать, немного развеяться. Она шагала по извилистой улочке. «Очень ничего себе эта фея! Подержаться бы! Что он мне там наворожил: это бесчувственное животное разобьёт сердце! Полянский разобьёт мне сердце? Да это лютый треш! Да я б в голодный год за мешок картошки не польстилась! Жесть! Кругом творится какая-то жесть, мир раскачивается, и мне это не нравится! Пора приколачивать реальность гвоздями, чтоб по швам не расползалась!..». 15. У него не было дверного звонка, Тимофей никогда никого не ждал. Домработница имела ключи, а женщин он сам привозил домой. Поэтому робкий, но настойчивый стук в дверь с утра пораньше весьма озадачил. «Соседи? Одна квартира пустая напротив, а через стену – так хозяева в отъезде уже три месяца», – размышлял он, неохотно отрываясь от большой кружки чая и наполовину собранного сложного бутерброда. Открыл, не спрашивая. – О! Краснов! Ты чего тут скребёшься? Мальчишка крепко держал в руке большой пакет, смотрел, насупившись, будто приготовившись к обороне. От него иначе пахло, чем в тот сырой вечер, когда Полянский встретил его в прошлый раз. Запах свежести и чистоты тела и одежды. – Вот. Это тётя Яся просила вам занести. Ключ от подъезда дала, я ей верну сейчас. – Она тебе уже «тётя Яся»? – усмехнулся Тимофей. – Ну, Ярослава Александровна, – неловко разулся гость. – То-то же. Ладно. Заходи. Неси на кухню. Чаю хочешь? Костик кивнул, поставил пакет на пол около стола. Полянский достал чашку с блюдцем. – Как отдохнул? Как приняли? Смотрю, зачастил ты. Понравилось? – он стал постепенно перегружать в холодильник контейнеры с едой, что приготовила и передала помощница по хозяйству. – Кому б ни понравилось? Тепло. Кормят, поят! Обстирали всего. Мне такой лафы даже в приёмнике на передержке не перепадало. – Родителей в правах ограничивали? – Было дело. Но давно, пока малого не родили ещё. – Твой брат ведь болен, верно? – он чуть обернулся к гостю. – Да, паралич у него, – буркнул Костик, помолчал. – Правду тётя Яся говорила, вы всё про всех знаете. – Ну, не всё, и не про всех. Тяжело это, Краснов. Знаешь, как говорится, «Многие знания – многия печали!». – А, по-моему, прикольно! Можно такие бабки экстрасенсом зарабатывать! Вон, по телику лохотрон гоняют сколько, а люди ведутся, столько за фуфло всякое платят! – Мне на жизнь хватает, так что деньги особо не волнуют…