– Хорошего дня, Ниса. – И вам хорошего дня, – ответила я господину Суату и направилась к машине. Дядя Деврим открыл передо мной переднюю дверцу машины, и я без возражений села. Он сделал это специально, потому что знал о напряжении между мной и Сенем. Когда он завел машину и мы отправились в путь, я посмотрела на Сенем через зеркало заднего вида: она все еще слушала музыку в наушниках или делала вид, что слушает, чтобы избежать общения со мной. По дороге в школу дядя Деврим упомянул, что он работает в одной больнице с матерью Демира и что они дружили в университете. С тех пор они продолжают общаться. Несмотря на то что они некоторое время жили в разных городах, их связь не обрывалась. Когда дядя Деврим остановил машину перед школой, он достал бумажник и попытался дать нам карманные деньги. Я ответила что у меня есть деньги, но дядя Деврим засунул купюры мне в карман. Мы поблагодарили его и вышли из машины, Сенем быстро ушла вперед. Дядя Деврим посмотрел на нас обеих, улыбнулся и постарался не обращать внимания на происходящее между мной и Сенем. Я направилась к школе. Дойдя до сада, я обнаружила Сенем рядом с Дамлой. Пока я не находила себе места из-за возникшего между нами холода, она ни о чем не беспокоилась. Возможно, мне следовало вести себя так же, начать общаться с другими людьми. Мне стоило смириться. – Хочешь, я куплю что-нибудь для тебя? Когда Гекче подтолкнула меня локтем, я невольно дернулась и заморгала, чтобы прийти в себя. – Нет, не нужно. – Я покачала головой и направилась к столовой. Из-за того, что я весь день носилась по школе как угорелая, Гекче, похоже, не заметила, в каком я состоянии. Хотя я понимала, что должна взять себя в руки, пока что у меня ничего не получалось. Я всегда была той, кто слишком много думает. Когда что-то занимало мои мысли, я не могла отпустить это, пока не решу проблему. Сенем либо действительно было все равно, либо она притворялась из-за окружавших ее людей. Мне хотелось, чтобы второй вариант оказался правдой. Ее близкие отношения с Дамлой не давали мне покоя. Сенем всегда была моей. Она была лучшим другом. Теперь, когда мы так отдалились, я чувствовала пустоту. Все это время, пока Сенем избегала меня, Гекче была рядом. Несмотря на нелепые слухи, разнесшиеся по школе, Гекче не отвернулась от меня. Последние несколько дней она оставалась единственной, кто был рядом. Дома я ни с кем не могла поговорить, и разговор с Гекче пошел мне на пользу. – Ты опять расстроена, – заметила она, ставя бутылку с соком на стол передо мной. – Я не могу перестать думать об этом, Гекче. Мы с Сенем впервые так поссорились, и она даже слышать ничего не хочет. – Потому что ей нравится этот идиот Демир, Ниса. Что ты можешь сделать? Хотя с момента нашей встречи с Гекче прошло не так много времени, я доверяла ей и поэтому попыталась поговорить о чувствах Сенем. Но Гекче отнеслась к ним скептически. – Любовь не должна быть такой нелепой. Она не должна так сильно ослеплять человека, – с улыбкой сказала она, потягивая свой сок. Я нахмурилась и поджала губы, игнорируя ее слова. Гекче откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Я никогда не спрашивала, но нравился ли тебе кто-нибудь раньше? Я лишь закрыла глаза, мне нечего было ей ответить. – Я выросла в детском доме, Гекче, – саркастично отметила я. Она закатила глаза и выдохнула. – Ну же, Ниса, ради бога! То, что ты выросла в детском доме, не значит, что ты не можешь испытывать чувств. Должно быть, в школе, где ты училась раньше, кто-то был. Ты красивая девушка. Вспомнив старую школу, я подумала про Ахмета. Он единственный бегал за мной, но я никогда не давала ему шанса. С теплотой я относилась только к одному парню – к Мустафе. Мне очень не хватало его, я хотела бы, чтобы он был рядом. – Там был Мустафа. Он мой сверстник и жил в корпусе для мальчиков. Когда я впервые заговорила о нем с кем-то другим, мой голос надломился, и это напомнило о моей тоске. Я скучала по нему. Я пробыла здесь больше месяца и не знала, что с ним. От него не было ни слуху ни духу, а я даже не подумала позвонить в детский дом. Но сейчас, рассказывая о нем Гекче, поняла, что это нельзя откладывать, мне следует позвонить госпоже Севде поскорее. – Так кто же такой этот Мустафа? – с любопытством спросила меня Гекче. Счастливая улыбка расплылась по лицу. Каждое воспоминание о старом друге наполняло душу теплом. – Он самый честный, дружелюбный и занудный из всех, кого я когда-либо встречала. – Ты скучаешь по нему. Я согласно кивнула. Конечно, скучаю. – Мустафа другой, Гекче. Несмотря на свой возраст, он самый зрелый человек из всех, кого я знаю. Он никогда не боится говорить людям то, что думает. Мустафа честен. Даже если маленький мальчик в детском доме поступал неправильно, он не стеснялся рассказывать об этом, чтобы такого не повторилось. Мустафа… просто Мустафа. – Должно быть, он для тебя особенный. Я не хотела, чтобы Гекче восприняла мои слова неправильно. – Да, это так, но это не то, о чем ты думаешь. Он был моим другом, не более. – Мне очень интересно узнать об этом Мустафе. – Может быть, когда-нибудь я вас познакомлю, – хмыкнула я, не особо на это надеясь. Мне показалось, что они бы хорошо поладили, если бы познакомились. Гекче была похожа на Мустафу. Как и он, она не держала свои мысли в себе, а напрямую высказывала их. – Может, пойдем? Я не хочу сидеть рядом с ним. – Гекче, должно быть, поняла, о ком я говорю, потому что она тут же встала со стула. Когда мы поднялись по лестнице на этаж, где находился класс, то увидели, что Дамла и несколько человек, даже Айбюке, за кем-то внимательно наблюдают. Бахар стояла лицом к Сенем, и я проследила за ее взглядом. – Что там происходит? – пробормотала я, и Гекче, которая шла позади, тоже повернулась в ту сторону. – Удивительно, но это первый раз, когда Бахар разговаривает с кем-то с участием. – Я почувствовала сарказм в голосе Гекче, но продолжила наблюдать за ними, не придав этому значения. Когда я внимательно посмотрела на Сенем, то поняла, что ее глаза полны слез. Может, я и избегала ее, но я не могла не заметить, как ей больно. – Что-то не так, Гекче. Мне нужно пойти и выяснить, что случилось. Когда я уже собиралась пойти к Сенем, Гекче помешала мне, схватив за руку. – Пойдем, Ниса. Возможно, в их классе какие-то проблемы. Может быть, это домашняя работа. Забудь об этом, пойдем. – Но… – я попыталась возразить, а Гекче нахмурилась, заставив меня замолчать. – Ниса, послушай, я не хочу, чтобы ты сердилась на меня. Знаю, что ты хочешь защитить сестру, но я видела то, что произошло в ночь вечеринки. Пока она совсем не заботится о тебе, ты должна делать то же самое. Ты не можешь всегда быть рядом с ней. Гекче была права, но я знала, что мыслями останусь с Сенем. Я могла злиться и обижаться на нее больше, чем на кого-либо другого, но она оставалась моей подругой на протяжении стольких лет и сейчас нуждалась во мне. – Я не могу не думать о ней. – Знаю, поэтому постараюсь тебя отвлечь. Гекче схватила меня за руку и потащила в сторону класса. Я обернулась и в последний раз посмотрела на Сенем. Сенем столкнулась с Огузом, но ничего не сказала. – Все в порядке, блондинка! – насмешливо крикнул Огуз ей вслед. Когда я вошла в класс и Гекче усадила меня за парту, я продолжила думать о Сенем. – Что-то случилось с Сенем, – пробормотала я, и она тут же подошла, села рядом со мной и прижала меня к спинке стула, чтобы я не двигалась. – Если это случилось, значит, случилось. Отпусти. Я невольно потянула ногти ко рту, и Гекче ударила меня по руке, чтобы я не грызла их. Она сказала, что мне стоит прекратить волноваться. Я ритмично застучала ногами по полу, а Гекче отвернулась и заговорила с Каном. В класс вошел Огуз и повесил куртку напротив нашей парты. Он прервал разговор Гекче и Кана, коснувшись ее плеча, и сказал: – Гекче, почему бы тебе не сесть сзади? – Он собирался сесть со мной. – Мне нужно задать партнеру по биологии несколько вопросов по домашнему заданию, – продолжил Огуз. Мы с Гекче удивленно посмотрели на него. – Ну же, давай, Гекче, – сказал он, и та встала и пересела к Кану. Огуз сел рядом, продолжая смотреть на меня. Это было очень странно. – Ты действительно собираешься спросить меня о домашнем задании? – спросила я, и юноша покачал головой, как бы говоря «нет», посмотрел мне в глаза и усмехнулся. Огуз стал сближаться со мной после той ужасной вечеринки. После того, что он сделал той ночью, я не возражала против его близости. Он снова был одет в черное. Вместо школьной формы он всегда носил черный джемпер. Как будто черный был цветом Огуза. – Хотел спросить, как ты себя чувствуешь? – спросил он, и я улыбнулась, но ничего не ответила, лишь перевернула страницы учебника. Огуз продолжил: – Ты в порядке? Мне пришлось оставить книгу и ответить. Я не была против такого интереса, но хотела знать о его причинах. – Почему ты спрашиваешь? – Разве это преступление – волноваться за тебя? – Он вопросительно склонил голову набок. – Нет, конечно, нет. Прости. Пока я пыталась справиться со своим смущением, в класс вошла Айбюке. Она посмотрела на нас с ухмылкой и села за свою парту. – Слушай, я знаю, что мы с тобой не очень хорошо начали, но сейчас я волнуюсь и хочу знать, в чем дело? Его слова заставили меня смутиться еще сильнее. – Я в порядке. Огуз забрал у меня ручку, которую я крутила между пальцами, и положил на стол. – Я не слепой. В последнее время ты очень молчаливая, сегодня ты оставила без ответа самый простой вопрос, хотя у тебя блестящие способности к математике, и ты не купила коробку фруктового сока, который всегда пьешь.