Я открыла рот от изумления. Как он может быть таким внимательным? Нормально ли, что он запомнил, какой сок я пью? – Что? Ты пьешь одно и то же каждый день. Я заметил это, – продолжил он, заметив мое удивление. – Ты запомнил, какой сок я пью, хотя мы почти не разговариваем? – спросила я, и он улыбнулся. Это была не ухмылка, а настоящая улыбка. Та, от которой появляются ямочки на щеках. – Мне нравится абрикосовый. Он слаще. Я кивнула и улыбнулась. Не думаю, что мне удастся заставить тебя говорить как-то иначе. Что произошло между тобой и этим ублюдком в ночь вечеринки, Ниса? Улыбка исчезла с лица, я почувствовала раздражение от того, что все опять свелось к этому. Я не хотела говорить о Демире ни с кем. – Ничего. – Я в это не верю. – Я дала ему пощечину. Вот и все. Я прямо сказала Огузу, что произошло, чтобы он не делал из мухи слона. Я хотела, чтобы все закончилось, но понимала, что это не так просто. – Без причины? Не думаю. Если бы ты не остановила нас, я бы выбил из него всю дурь. – Мои глаза расширились, а Огуз продолжил: – Не смотри на меня так. Я стараюсь защищать всех в этом классе. В том числе и эту ведьму. – Огуз указал на Айбюке, сидевшую в первом ряду. Я могла понять его любопытство, но эти вопросы следовало прекратить. – Огуз, спасибо, но эту тему я не стану обсуждать. Не дави на меня, хорошо? – Когда я закончила, он снова положил ручку между моих пальцев. – Пусть так, но было приятно видеть, как кто-то поставил Демира на место. Лед между нами начал таять, а мои предубеждения насчет Огуза постепенно разрушаться. Гекче так ошеломило то, как Огуз разговаривал со мной, что она поднялась и встала прямо перед нами. Она толкнула Огуза и спросила: – Не хочешь ли ты встать с моего места? – Тот пожал плечами, не глядя на нее. – Не, я сегодня посижу с моим партнером по биологии, а ты иди потусуйся с Каном. – Мальчик, ты нарываешься! – бросила Гекче с возмущением, но Огуз не обратил на нее особого внимания. – Ты разбиваешь мне сердце, синеглазка. Гекче снова села рядом с Каном, который что-то бормотал позади нас. Она сделала, как хотел Огуз, но весь ее вид говорил, что девушка злится. Пока Огуз убирал сумку со стола, взгляд Гекче метался от него ко мне. Я дала ей понять, что нахожусь в таком же недоумении. Внезапная приветливость Огуза казалась мне странной не меньше, чем ей. Я не хотела, чтобы им двигало что-то, о чем я не знала, например, те же мотивы, что и у Демира. Это разочаровало бы меня. – Ниса, почему Гекче меня не любит? – спросил Кан, и я краем глаза проследила за выражением лица Гекче. Она злилась. Если бы Кан продолжил болтать нелепицы, ему бы досталось. – Не знаю. Почему бы тебе не спросить ее? – Я бы спросил, но она не хочет говорить. Нет, я не понимаю. Говорю ей, что влюблен, что готов следовать за ней куда угодно, а она лишь отвечает: «Заткнись, Кан». Я говорю, что собираюсь жениться, хочу сделать ей предложение, а она говорит: «Поищи кого-нибудь другого, Кан». Клянусь, эта девушка совсем не понимает, что такое любовь! Гекче вдруг вышла из себя и бросила бутылку с водой в Кана, но тот ловко поймал ее и послал в ответ воздушный поцелуй. Когда мы пошли обедать, Кан и Огуз последовали за нами, и мы все сели за один стол. Кан и Гекче препирались друг с другом, а мы с Огузом со смехом наблюдали за ними. Когда я спросила, почему он так задирает Гекче, Кан ответил: – Она мне просто нравится. Что я могу сделать? Об истинной причине я узнала гораздо позже. Оказалось, что Гекче не помогла Кану на экзамене по физике, который мы недавно сдавали, и Кан решил ей отомстить. – Посмотри на меня. Если ты еще раз скажешь какую-нибудь глупость, я вырву тебе язык, – пригрозила Гекче, но Кан проигнорировал ее и скорчил гримасу. – Не сердись, синеглазка. Гекче попыталась толкнуть Кана, но он притянул ее к себе и ласково погладил по волосам. Хотя я пока не могла понять, какие между ними отношения, Кан открыто выражал свои чувства. В кафетерии становилось все больше и больше народу, и я не могла разглядеть Сенем в толпе. Дамла сидела с девушками из их компании, но Сенем нигде не было видно. Я встала со стула, отбросив мысли о том, что меня ничто не должно волновать. Я собиралась найти ее и выяснить, что с ней не так. – Я беспокоюсь о Сенем, Гекче. Она не пришла на обед. – Гекче подняла на меня глаза. Когда она уже собиралась открыть рот, я остановила ее: – Я скоро вернусь, обещаю. Она лишь махнула рукой, а я подошла к Дамле и спросила, где Сенем. Она ответила, что не знает, сделав надменное лицо. Я задала этот же вопрос еще нескольким людям из класса Сенем, но никто не сказал мне ничего полезного. Оставался только один человек. Стараясь держать себя в руках, я подошла к столу, за которым сидели Демир и Бахар с другими ребятами. Заметив меня, он выпрямился и уставился на меня. Стараясь игнорировать любопытный взгляд Демира и обращаясь скорее к Бахар, чем ко всем остальным, я задала вопрос: – Вы видели Сенем? Я окинула взглядом всех за столом. Батухан не обращал на меня внимания и сидел в телефоне. Эмре покачал головой, дав понять, что не знает. Мне пришлось посмотреть на Демира, но я не дождалась ответа и снова перевела взгляд на Бахар. – Перед обеденным перерывом она поговорила с учителем литературы, а затем взяла свою сумку и ушла. – Куда она пошла? Бахар явно заметила беспокойство в моем голосе. – Вообще-то, я видела, как она спускалась вниз, может быть, она в саду. Иди и посмотри, если хочешь. – Спасибо, Бахар, – ответила я, развернулась и пошла прочь. Я слышала, как Бахар что-то бормотала Демиру, но сейчас это не имело значения. Я должна была найти Сенем. Не найдя ее в саду и спросив о ней еще нескольких человек, узнала, что никто не видел ее, и решила, что она ушла домой. Я достала телефон и набрала номер Сенем, но линия оказалась занята. Я позвонила ей снова, но теперь ее номер стал недоступен. Я поняла, что звонить ей бесполезно, и собралась вернуться в школу. – Ты только посмотри на себя… Надеюсь, ты не вычеркнула меня из своей жизни, вредина. Я замерла, услышав эти слова за спиной. Я очень хорошо знала этот голос, и только один человек называл меня так. Мое тело отреагировало быстрее, чем я осознала, что делаю, и я обернулась. Впервые за последнее время я искренне улыбнулась. Мои глаза наполнились слезами. И я закрыла рот руками, сдерживая крик. Это был не сон. Он был здесь! Мустафа был здесь! И я побежала к нему, не заботясь о том, что мой крик эхом разносится по всей школе. – Мустафа! Глава 13 Демир Если бы я задумался о последних двух годах своей жизни, то все, о чем бы я вспомнил – это чувство безнадежности. Я изменился. От того невинного, милого ребенка, которым я был, когда пришел в школу, не осталось и следа. Все это осталось в детстве. Я стал другим. Превратился в того, кем вряд ли когда-то хотел быть. Детство осталось позади. Я смотрел вперед, анализируя прошлое. Это был не я. Возможно, изменения были неизбежны. Я не мог больше оставаться наивным ребенком. Эта возможность исчезла. Я предпочел быть тем, кем стал. Я мог быть безрассуден, делать, что взбредет в голову. Я стал самоуверенным богачом в глазах других ребят в школе. Казанова Гюрсой. Большинство людей не понимали, почему я стал таким. Они называли меня так, не понимая смысла этого слова. Я же кое-что знал о том, чьим именем меня называли. Этот венецианский писатель-авантюрист прославился своей страстностью. О нем даже сняли несколько фильмов, и я посмотрел некоторые из них. Удача, что я их увидел. Но сам я не был таким ловеласом. Мне было хуже, чем ему. Большинство людей думали, что это просто переходный возраст. Но они ошибались. Хотя я сильно изменился за последние два года, все началось еще в мой двенадцатый день рождения. Я не мог принять эту правду, но не мог не согласиться с ней. Я потерял себя в тот день. Люди, которых я считал своей семьей, оказались мне неродными. Меня усыновили, и я узнал об этом в свой двенадцатый день рождения, в худший день своей жизни. Люди, которых я знал как маму и папу, которые любили и ругали меня, которые воспитывали меня и заботились обо мне, оказались чужими. Какая боль… Я понял, что больше ничего к ним не чувствую, в моем сердце не осталось ни капли любви. Странные люди, странная близость, странные чувства и ложная семья… Если бы я никогда не узнал об этом, моя жизнь и мой характер не изменились бы, и я остался бы таким же беспечным и наивным. Но это была не моя история, меня поместили в нее из совершенно другого мира. Я не злился и не обижался на маму или папу. Я чувствовал благодарность за жизнь, которой без них никогда бы не было. Они открыли для меня свои двери. Они подарили мне детство. Меня вырастили, обо мне заботились. Я ходил в лучшие школы, посещал лучшие курсы, у меня была своя машина и даже дом. Как я мог не быть благодарен за все это? Несмотря на горькую правду, я испытывал к ним уважение и не мог не чувствовать благодарности. Узнав о том, что я приемный, я также узнал, что моя родная мать умерла, рожая меня. Мягкое сердце Мельтем Гюрсой, которую я называл мамой, не позволило ей отправить меня в приют. Она не смогла оставить меня на произвол судьбы, и ее муж уступил ей, потому что сама она не могла иметь детей. Я даже не знал, кто мой настоящий отец. Может быть, он был пьяницей, может быть, богачом, даже богаче Суата Гюрсоя, это не имело значения. Мне нравилась жизнь, которой я жил, и я не жаловался на нее. Какой человек смог бы отказаться от удачи, которая сама пришла в руки? Я тоже не отверг ее. Только несколько человек знали, что я приемный ребенок Гюрсоев. Близнецы и Эмре, который был рядом со мной с детства. Отец Бахар и Батухана и мой приемный отец управляли одной и той же компанией. Хотя у моего отца было больше власти, он никогда не показывал этого дяде Тамеру. Они вели себя как братья. Эмре присоединился к нам позже. Я впервые встретил его в Бююкаде, когда поехал на каникулы в Стамбул, и наша дружба, начавшаяся на острове, продолжилась в этом маленьком городе. Перед тем как он поступил в начальную школу, его семья переехала и поселилась у нас в Ялове. Потом мы перешли в среднюю школу, но не перестали дружить. Батухан всегда отличался свободолюбием и гедонизмом, так он предпочитал жить. С самого детства он ни о чем не задумывался и делал все, что ему заблагорассудится. Когда мы играли во что-нибудь и он проигрывал, он выходил из игры, не заботясь о том, что случится с его командой. Вот насколько он был эгоистичен. Бахар была более серьезной, чем Батухан. Хотя они близнецы, единственное, что их объединяет – это фамилия. Бахар всегда все обдумывала и никогда не отступала, пока не добивалась своего. Я мог бы сказать, что она самая упрямая девушка, какую я когда-либо встречал. Иногда это так раздражало, что хотелось выдрать ее кудрявые волосы, но больше всего бесило, что она всегда оказывалась права. Ее первые отношения с парнем обернулись трагедией, но Эмре оказался поблизости, он искренне любил ее, и это помогло Бахар. Он был рядом с ней в самое сложное время ее жизни.