Ее тон голоса показал, что она ожидала большего. – У меня не осталось выбора, – улыбнулась Бахар, но мы обе знали, что эта улыбка неискренняя. – Ты уверена? Верится с трудом. – Я не хотела затягивать этот разговор. Я пришла не для того, чтобы ходить вокруг да около. – Сенем не плохой человек, Ниса, – продолжила она, и я подумала: «Если бы поняла это раньше». – Но у меня не было выбора, я хотела, чтобы она перестала надеяться. Я не слепая. Сенем нравится Демир. Я знала, что Бахар наблюдательна, но это было уже слишком. – Каждый раз, когда я смотрю на нее, ее глаза устремлены на Демира. Мне жаль, но Демир не может дать ей то, чего она хочет, и я должна положить конец этой ерунде, пока не стало хуже. Бахар оказалась не только внимательной, но и заботливой, пусть и выглядела холодной. Но она могла лишить Сенем надежд и без лжи. Почему она предпочла соврать? – Ты могла бы сказать ей правду. – Да, но мы обе знаем, если бы я сказала ей правду, она бы никогда не посмотрела на тебя так, как смотрит сейчас. Даже ее неприязнь к тебе возникла из-за Демира. Думаешь, я этого не знаю? Не так уж трудно догадаться. Я не хочу, чтобы вы двое рассорились из-за него. Я прошла через то же самое и никому не желаю подобного. Бахар заслужила большую благодарность. Она устранила проблему, с которой я не могла разобраться несколько недель, сказав всего лишь пару слов. Я вдруг подумала, что она имела в виду Гекче, когда сказала, что пережила то же самое. Но я не хотела копаться в этом. – Спасибо, – сказала я, и она улыбнулась в ответ. Сенем должна была узнать правду, но, как сказала Бахар, это могло поссорить нас, а я совершенно этого не хотела. Сенем никогда бы не посмотрела на меня так, как смотрела сейчас. Даже мысль об этом разбивала сердце на тысячи осколков. – Слушай, мы нечасто встречаемся в школе, но, если ты хочешь, мы можем проводить время вместе вне школы, и я могу показать тебе настоящую Бахар. Не волнуйся, будем только мы. Без Демира, без Батухана и даже без Эмре. Когда Бахар предложила это, я поняла, что напряжение между нами исчезло, и правда заключалась в том, что я действительно хотела узнать ее поближе. – Хорошо. – Тогда давай как-нибудь встретимся, – сказала она, и я кивнула. – Не буду тебя больше задерживать. Огуз уже убийственно на меня смотрит. – Я обернулась и посмотрела на своих друзей, о которых совершенно забыла. Теперь, когда мы уладили этот вопрос, я могла вернуться к ним. – До встречи, Бахар. – Увидимся позже. Когда я отошла от Бахар и вернулась за стол к друзьям, Огуз указал в ее сторону, передав мне сок. Я одними губами сказала ему, что все хорошо, но он лишь покачал головой. Когда я получила такой же вопросительный взгляд от Сенем, то сказала, что обо всем расскажу дома. Но я, конечно, не собиралась этого делать и хотела найти способ заставить ее забыть об этой истории. – Гекче, чтобы ты знала, на химии в паре с Нисой работаю я, – заявил Огуз. Я не помнила, чтобы мы об этом говорили. С чего вдруг он так решил? – Почему? – А почему бы и нет? Разве это не относится только к биологии или я неправильно запомнила? – Это была биология, дорогой, – произнесла Гекче, словно прочитав мои мысли. – Биология, химия! Какая разница? – Разница есть. Иди и найди кого-нибудь другого. – Голос Гекче становился все громче. Такими темпами она бы охрипла. – Это ты найди кого-нибудь другого. Ниса сегодня со мной, – возразил Огуз, глядя на меня. Я не понимала его внезапной настойчивости и не хотела оставлять Гекче в трудной ситуации. Она нуждалась в моей поддержке. – Правда? – с сарказмом спросила я Огуза, и он тут же кивнул и отпил воды из бутылки. – Да. Когда прозвенел звонок, мы встали со стульев и направились в сторону лаборатории, но Кан вдруг замер посреди кафетерия, и нам пришлось остановиться вместе с ним. Видимо, он хотел что-то сказать, а в кафетерии остались одни третьекурсники. – Вы, все вы приглашены на мою вечеринку у бассейна на следующей неделе! – крикнул Кан, и в столовой поднялся небольшой шум. Что это за вечеринка у бассейна, погода еще совсем неподходящая? Кроме того, еще одной вечеринки я не переживу. – Кроме тебя, Гюрсой. – Кан сделал жест указательным и большим пальцами, как будто стреляя в Демира, и я не удержалась от смеха. На самом деле не только я, все засмеялись над этим. – Что это за вечеринка, брат, по какому поводу? – спросил Огуз, подойдя к нему ближе и закинув руку на плечо. Я тоже ничего не понимала, и мне хотелось узнать ответ на вопрос, который он задал. Что это за вечеринка? – По поводу того, что твоему брату Кану исполняется восемнадцать, чувак. – Я поздравляю тебя, Кан, но у меня нет настроения для вечеринок. Я еще не отошла от прошлой. Должно быть, я сказала это слишком громко, потому что в кафетерии тут же наступила тишина. Взгляды всех вокруг метались от Демира ко мне. Мне было все равно. Я не хотела повторения того, что случилось в прошлый раз. – О, подруга, разве то была вечеринка? Я дам тебе самое лучшее. И я не принимаю никаких возражений. Вы идете. Вы обе. Кан указал на нас с Сенем, взяв меня за подбородок. Я не сказала ему «нет». Я не сказала и «да», но не отказалась. Я не хотела никаких вечеринок. Но в то же время не хотела обидеть Кана. Кроме того, я знала, что мы будем там не одни. Придут все, кроме этого глупого Демира. Может быть, это как раз подходило для того, чтобы провести время вместе с Сенем. Так что я решила дать этой вечеринке шанс. Мы пошли в кабинет химии, и я пыталась заниматься заданием, но Огуз ничего не давал мне делать. Он все делал сам и не позволял мне как-либо участвовать. Что это за партнер? Если он станет так же вести себя во время выполнения домашнего задания по биологии, это будет ужасно. – Ты пойдешь на вечеринку? – внезапно спросил он. Я встала со своего места, чтобы записать результаты лабораторной работы. – Вы часто устраиваете вечеринки? – Я спросила, потому что ничего не знала об их жизни вне школы. Я очень хотела узнать, на что похожа внеклассная жизнь. – Это просто день рождения, Ниса, – хмыкнул он. – Я не очень хочу идти после недавних событий. – Его там все равно не будет, так что не о чем переживать. Кан устраивает отличные вечеринки, и ты действительно получишь удовольствие. Огуз был так красноречив, что мне стало еще интереснее, каково это. Это даже взволновало меня. К тому же он казался таким искренним, когда говорил о Кане. Я видела по его глазам, что Кан много для него значит. – Может быть, ты приведешь с собой своего парня? – Огуз испытующе посмотрел на меня, и я уронила тетрадь от неожиданности. – И ты туда же, Огуз? – укоризненно спросила я, и он усмехнулся, но не оторвал глаз от эксперимента. Понятия не имела, от скольких еще людей мне предстояло услышать эту чушь. – Что значит «туда же»? Он продолжал как ни в чем не бывало заниматься экспериментом, и я подняла правую руку и помахала ею перед его глазами, чтобы он обратил на меня внимание. Он снял защитные очки и повернулся ко мне. Я хотела сказать ему правду. На самом деле, не только он, но и все в школе должны были узнать правду. – Тот человек, которого я обнимала, не мой парень. Это мой очень близкий друг из детского дома. – Я не спрашиваю, встречаешься ты с кем-то или нет, Ниса. Я просто пошутил, я не осуждаю тебя, не волнуйся. Хотя его ответ утешил, его безразличие почему-то меня задело. Понять Огуза было невозможно. Самая сложная задача казалась ничем по сравнению с его характером. – Я просто не хочу, чтобы меня неправильно поняли. – Все в порядке, – ответил он, окуная палочку в пробирку и вытирая лужицу на столе. Результат этого опыта вонял так, что я почти не могла дышать. – Это отвратительно пахнет. – Я знаю. Конечно, он знал, и он сделал это, потому что знал. Когда я взяла палочку из его руки и мазнула ей по его щеке, он скривился от ужасного запаха. – Эй, прекрати! – возмутился он, вытирая щеку салфеткой. – Это перебор. Пока я смеялась над ним, он сделал шаг в мою сторону. Я попыталась увернуться, но он обнял меня и забрал палочку из руки. – Ну и что ты теперь скажешь? – прошептал он мне на ухо, и я отступила назад, осознав, что мы совсем близко. Эта близость взволновала так, как ничто не волновало раньше. Огуз, должно быть, понял, что повел себя неправильно, потому что отодвинулся от меня. Но мы не учли, что почти весь класс наблюдал за нами. Пока Кан и Гекче хихикали между собой, Огуз достал из кармана телефон и разблокировал экран. Оглядев лабораторию, я увидела, что этим занимается не только Огуз, но и еще несколько человек. Почему они все уставились в телефоны? Когда Огуз закатил глаза, я поняла, что что-то не так. – Ты серьезно, Айбюке? Его голос прозвучал так глухо, что я подошла к нему и посмотрела на экран, чтобы понять, что происходит. Лучше бы я этого не делала. Потому что я увидела фотографию с Огузом и мной, сделанную только что, а над ней красовалась большая надпись: «Рождается ли новая любовь?» Мое лицо наверняка покраснело от смущения, и я посмотрела на Айбюке. Я не понимала, чего она добивается, но такое поведение казалось мне возмутительным. Нельзя исподтишка фотографировать людей и вываливать эти снимки на всеобщее обозрение. – Я совершенно серьезно. Кроме того, мы все имеем право на веселье. Она совсем не смутилась из-за того, что сделала. Она гордилась этим.