– Я тебе еще покажу, что такое веселье! – угрожающе бросил Огуз. – Ой, я так боюсь. – Айбюке показала ему язык, и я взяла Огуза за руку в попытке удержать от продолжения разговора. – Что у нее за проблемы со мной? – прошептала я, но Огуз лишь пожал плечами. Казалось, он о чем-то задумался. – Ревность взяла свое. Забудь об этом, давай закончим эксперимент, – сказал Огуз, и я вопросительно посмотрела на него. Что? Айбюке ревнует его ко мне? Что?! Невозможно. Айбюке была красивой девушкой, которая могла привлечь внимание любого парня. Не имело смысла сравнивать нас, разница была очевидна. Почему Айбюке должна ревновать кого-то ко мне? Я ничего ей не сделала. Это она только что подставила меня. Дело в Демире? Другого объяснения этому я найти не могла. Насколько Бахар не любила Сенем, настолько же Айбюке не любила меня, может быть, даже больше. Когда Огуз снова начал работать над экспериментом, я краем глаза взглянула на Айбюке. По довольной ухмылке на ее лице я сразу поняла, что она отправила фотографию не только тем, кто учился в нашем классе, но и другим. Ее сообщение повторило мои мысли. Сенем: Я не хочу идти сегодня на ужин. Ниса: Я тоже. Сенем: Интересно, Демир дома? Ниса: Надеюсь, что нет. После возвращения из школы мы с Сенем занялись тем, что долгое время откладывали. Мы посмотрели новый эпизод одного из наших любимых зарубежных сериалов, а затем обсудили его. Потом помогли на кухне Зехре, хотя и собирались ужинать у Гюрсоев. Я просто хотела отвлечь Сенем, чтобы она не спросила меня о разговоре с Бахар, но, наверное, ей это даже не приходило в голову. Сенем залезла ко мне в гардероб и выбрала кое-что из моей одежды. Она распустила волосы и закрепила часть из них сзади с помощью заколки. Я выбрала кое-что удобное. Сенем уселась на кровати и наблюдала за мной, а я улыбнулась и подмигнула ей через зеркало. Утром ее беспокойство почти не ощущалось. Я чувствовала себя так, словно мы поменялись ролями: всего несколько дней назад я была на ее месте, а она – на моем. – Ниса, могу я спросить тебя кое о чем? – заговорила она, пока я застегивала пуговицы. – Давай, Сенем, спрашивай, – ответила я, глядя в зеркало, и она встала с кровати и подошла ко мне. – Что происходит между тобой и Огузом? Когда я несколько раз моргнула в ответ на ее вопрос, Сенем рассмеялась. – Ты выглядишь ошарашенной, Ниса! – Ее смех эхом разнесся по комнате, а я все продолжала таращиться на нее. – Что за вопрос, Сенем? – Это обычный вопрос. Насколько вы близки? Во время перерыва я заметила, что он не сводит с тебя глаз. Он обнимал тебя за плечи, не хотел отдавать тебя Гекче, знает твои привычки… Мне кажется, это странно. – И что? – Я думаю, что ты ему нравишься, и не я единственная. Бахар тоже так считает. Мы с Огузом только начинали налаживать общение, и я не понимала, почему люди сразу же неправильно истолковали это. Мы действительно так выглядим со стороны? Неужели за несколько дней мы стали похожи на двух влюбленных? Это нехорошо, это даже объясняет, почему Айбюке выложила эту нелепую фотографию. Сказав о Бахар, Сенем продолжила: – Я не разговаривала с ней, но она дала понять, что думает так же. – Я слушала Сенем, желая узнать больше. – Сегодня, когда ты была на уроке химии, телефон Демира завибрировал. Бахар и эти двое сидели прямо передо мной, так что я наклонилась, чтобы посмотреть, что там за сообщение. Ладно, я, возможно, немного подглядывала, но что поделать, мне было любопытно. Потом я увидела фотографию тебя и Огуза, он обнимал тебя. На фотографии было что-то написано, но я не смогла прочитать, что именно. Я не поняла, почему эту фотографию отправили Демиру, но Бахар сказала ему: «Огуз одержим Нисой». Я закрыла лицо руками. Я не знала, что говорить, как реагировать. Я не ошиблась насчет Айбюке. Она, конечно же, отправила это нелепое фото Демиру. Возможно, она хотела, чтобы ее увидел только он, но потом она передумала и решила, что и другим полезно поверить в эту чушь. Она была ядом и отравляла все вокруг. Мне не понравилось, когда Дамла назвала ее шлюхой, но с каждым часом меня все сильнее раздражало, что она так со мной поступила. Когда Сенем посмотрела мне в глаза, словно ожидая ответа, я выдержала этот взгляд. – Ничего подобного, Огуз просто слишком заботливый. Он ведет себя так не только со мной, но и с другими, за тебя он тоже заступился. Я знала, что не смогу переубедить Сенем, даже если использую все свое обаяние, но не представляла, как еще объяснить эту ситуацию. – Я все же думаю, что ты ему нравишься, – сказала она, и я открыла рот, чтобы возразить, но, услышав, как тетя Эсма зовет нас вниз, молча вышла из комнаты. Иначе я не смогла бы прекратить этот разговор с Сенем. Мы наперегонки спустились по лестнице. Дядя Деврим и тетя Эсма, увидев, что мы улыбаемся, поняли, что неприязнь между нами исчезла и лед растаял. Они тоже улыбнулись и взяли нас за руки. Пока меня обнимала тетя Эсма, Сенем была в объятиях у дяди Деврима, а затем мы, взявшись за руки, вышли в сад. Дом Гюрсоев находился в двух шагах. Я искала глазами «Импалу», но ее нигде не было видно. Возможно, Демир поставил ее в гараж, но я втайне желала, чтобы его сегодня не оказалось дома. Когда мы вошли в сад через большие ворота, а затем подошли к двери дома, я увидела, что госпожа Мельтем ждет нас у входа. Господин Суат стоял рядом с ней. – Добро пожаловать, – пропела госпожа Мельтем и со всей искренностью обняла нас с Сенем. Пока господин Суат, стоявший сразу за ней, приветствовал Сенем и пожимал ей руку, я осматривала глазами дом. Я хотела выяснить, здесь ли Демир, и почувствовала облегчение, когда не увидела никого, кроме нескольких служащих. Его не было дома. – Может, сразу поужинаем? Я уверена, что вы очень голодны, – сказала госпожа Мельтем, и все одобрительно закивали. Она взяла Сенем и меня за руки и потянула нас к обеденному столу, и у меня появилась возможность рассмотреть дом поближе. Большая гостиная выглядела очень современно. Серые кожаные кресла и под стать им вышивка на белой стене придали гостиной иную атмосферу. Обеденный стол был расположен в дальнем углу, но мое внимание привлекли фотографии в стеклянной витрине. Я покинула объятия госпожи Мельтем и направилась в ту сторону. На свадебной фотографии госпожа Мельтем рядом с господином Суатом выглядела как ангел в белом платье. Я еще немного порассматривала фото, и изображение маленького мальчика заставило меня улыбнуться. Он крепко держался за руль велосипеда, а мать поддерживала его сзади. Моя рука коснулась фотографии в витрине, и я подумала, что эта улыбка очаровательна. Ему стоило всегда так улыбаться: ему очень шло. А? О чем я думаю? Наверное, я теряю рассудок или что-то в этом роде. Когда я встряхнулась и пошла к столу, то перехватила любопытный взгляд госпожи Мельтем. Должно быть, она заметила, что я с улыбкой смотрела на фотографию ее сына. Сев на пустой стул рядом с Сенем, я потянулась за вилкой, не обращая внимания на любопытные взгляды. Госпожа Мельтем очень красиво сервировала стол. Радуясь тому, что Демира нет дома, я с аппетитом принялась поглощать стоявшую передо мной стручковую фасоль. На протяжении всего ужина нас обслуживала женщина чуть моложе госпожи Мельтем. Каждый раз, когда я благодарила ее, она снова наполняла мою тарелку. Пока мы с Сенем ели, тетя Эсма и госпожа Мельтем обсуждали какие-то утренние программы, а дядя Деврим и господин Суат говорили об игре «Фенербахче – Галатасарай», о которой сегодня было столько разговоров в школе. – Девочки, вы привыкаете к новой жизни? – спросил господин Суат, и я посмотрела на Сенем, чтобы она ответила, потому что мне требовалось время, чтобы проглотить еду. – Да, все в порядке. – Вы сильные девочки. Я уверен, что вы справитесь. Я кивнула господину Суату, благодаря за похвалу. Первое впечатление оправдалось. Он был так же искренен, как и его жена. Госпожа Мельтем, дававшая нам небольшие советы за ужином, рассказала, что всегда хотела иметь дочь, но этого никогда не случится. Когда я спросила ее о причинах, то узнала, что в раннем возрасте ей удалили матку. Поэтому она захотела стать акушером. Она сказала, что в те моменты, когда она берет малышей на руки, мир становится единым целым с ней, а ее сердце бьется чаще. Сенем не очень интересовалась этой темой и не участвовала в разговоре, но для меня все было иначе. Я нашла ответ на вопрос, который преследовал меня несколько дней. Демира действительно усыновили. Я обдумывала эту информацию, но чей-то громкий крик отвлек не только меня, но и всех остальных. – Мама! Мама! Мама, где ты? В самый неподходящий момент явился Демир. Его трубный голос поднял на ноги весь дом. – Я встречу сына. – Госпожа Мельтем встала из-за стола, а лицо господина Суата помрачнело. Он расстроился, вероятно потому, что голос Демира звучал слишком требовательно. Сенем тоже нахмурилась. – Что ты кричишь, Демир? У нас гости, говори тише. Хотя госпожа Мельтем вышла в коридор, мы все равно слышали голоса. – Я не могу найти свои спортивные костюмы. Я подумала про себя, что это так обычно для мальчиков: когда Мустафа что-то терял или не мог найти, он всегда шел к госпоже Севде. – Айсун, наверное, бросила их в машинку. – Она забрала все мои вещи в стирку, мам? Голос Демира становился все громче и громче, и то, как он кричал на мать, действовало мне на нервы. Немного вежливости никого не убьет, правда, Демир? – Откуда мне знать, Демир? Я позже посмотрю. Ты голоден? Таково сердце матери. Несмотря на то что ее сын вел себя как полный придурок, она беспокоилась о том, не голоден ли он. – Нет, я ухожу. – Куда? – К себе. – Почему бы тебе не перекусить? – Мне не хочется. Разговор между ними подошел к концу, и голоса стихли. Госпожа Мельтем вернулась к обеденному столу, а Демир быстро прошел по коридору. Через несколько секунд он возвратился и уставился в нашу сторону. Как только наши глаза встретились, удивление на его лице превратилось в ухмылку, и он поставил спортивную сумку на пол.