Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 3 из 62 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
«Но не скажется ли это впоследствии, не напортил ли я ей как-нибудь в ее дальнейшей судьбе тем, что вовлек ее образ в свое тайное сладострастие? О, это было и будет предметом великих и ужасных сомнений!»[3] Может ли сладострастие управлять судьбами? Если бы она знала. Девочки, входившие в читательский клуб, с первого класса учились в одном классе. Трое из них – Биргитта, Сусанна и Агнета – до школы посещали ту разновидность детского сада, которая была доступна в материковой части Норрботтена в 1960-х годах: частную няню по имени Сигрид Киннунен. Им разрешалось играть в гостиной, но не подниматься на второй этаж. Читательский клуб возник тогда, когда девочки пошли в седьмой класс, где у них появился предмет под названием «работа по выбору». В рамках этого предмета предлагалось выбрать область для «изучения» из весьма широкого спектра занятий, начиная от рыбной ловли и народных танцев до быстрого приготовления оригинальных блюд. Самый престижный – с большим отрывом – вариант проходил под рубрикой «литературоведение», и среди всех старших классов Кварндаммской школы данный предмет выбрали только пять человек. Символическая ценность этого выбора оказалась велика. Добровольно подвергнуться литературным дискуссиям на последней паре во вторую половину дня в пятницу – это заставляло других учеников, но особенно учителей, останавливать взгляды на головах пяти девушек, приписывая им особую старательность, даже, возможно, интеллектуальность. Само собой, в их сторону полетело несколько нахальных комментариев с упоминанием слова «зубрилка», но в целом их не стали дразнить. Вероятно, из-за того положения, которое занимали их родители, или же, возможно, из-за их привлекательной внешности. По тем временам они все как на подбор были красавицы. Карина питала самую большую страсть к чтению. Проглатывала книги, как другие поедают лепешки. Биргитта, мама которой работала врачом в Питео, а папа возглавлял ракетную базу, была самой амбициозной из всех. Сусанна записалась в клуб, потому что там были Биргитта и Карина. Агнета мечтала стать писательницей, так что во всех четырех случаях выбор «литературоведения» выглядел логичным и понятным. Что же касается Софии, то здесь все казалось довольно туманным. Почему она выбрала именно «литературоведение», а не «цвет и форму», например, так и осталось для остальных загадкой. Их общее мнение, никогда не произносимое вслух, сводилось к тому, что за нее решили родители. Ее папа был, как уже сказано, главой муниципалитета Стентрэска и к тому же заместителем председателя в исполнительном комитете социал-демократической партии – ее могучем внутреннем органе. Таким образом, ходить в читательский клуб «Полярный круг» оказалось занятием вполне престижным, и когда это дошло до остальных учеников школы и они осознали, что тоже могли бы улучшить успеваемость, записавшись в клуб, члены клуба решительно отвергли все заявки. Если другие хотят изучать «литературоведение», то пусть создают свой читательский клуб, а не примазываются к чужому. Так все началось, в таком же духе и продолжилось. Девочки читали по книге в неделю и обсуждали ее на основании нескольких заданных критериев на последнем уроке недели, по очереди ведя протокол. С самого начала выбирали высокохудожественные произведения, за некоторым исключением. Иными словами, когда произведения предлагали Сусанна или София, то это чаще оказывались книги Кэролайн Кин и Джеки Коллинз. Тот из членов кружка, кто предложил обсуждаемую книгу, и вел заседание, начинал с краткой презентации книги и своих впечатлений в целом, а затем все по кругу высказывали свои соображения. Затем приступали к обсуждению различных деталей и позиции автора – часто это бывали романы, но не только они. Таким образом, девочки из читательского клуба «Полярный круг» прошли все старшие классы общеобразовательной школы с очень высокими оценками, за исключением Агнеты, у которой была пятерка по шведскому, но средний балл всего 2,9. Когда библиотекарь Астрид предложила им продолжать свои встречи и после того, как все они поступили в разные гимназии, девочки без колебаний дружно согласились, однако решили встречаться реже – раз в месяц, учитывая возросшую учебную нагрузку. Насколько она в действительности возросла, можно еще обсуждать, но это совершенно отдельный вопрос. Однако со временем блеск и сияние читательского клуба «Полярный круг» померкли. Другие ученики больше не просились в клуб. Теперь у них появились новые учителя, а у их старых учителей появились новые талантливые ученики. Да и различия между самими девочками стали отчетливее. Компания, сложившаяся еще с детства, начала распадаться. В начале нового десятилетия, 1980-х, список книг, как обычно, составили на год вперед. Однако двое из членов клуба, Карина и Агнета, должны были уже к лету закончить учебу и, вероятно, покинуть Стентрэск, в связи с чем будущее книжного клуба становилось туманным. Словом, в их жизни наступил период, когда изменения неизбежны. * * * – Значит, ты все запрешь, Карина, а потом оставишь ключи на охране… Астрид вложила большую бронзовую лошадь с висящим на ней ключом в протянутую руку Карины, закрыла за собой дверь и помахала девочкам рукой из-за стеклянной стены. Карина помахала в ответ. Глухо гудела вентиляция. Воздух казался прохладным и колким – и не только из-за мороза на улице. Все собрались, к тому же почти вовремя. Биргитта, как всегда, появилась последняя, потряхивая гривой блестящих черных волос. Карина повесила верхнюю одежду на вешалке у отделения подростковой литературы, но остальные принесли все свои вещи в крошечную комнату сказок: сумки, сапоги, шарфы, гетры, толстые вязаные рукавицы. Карине показалось, что эти кучи одежды вдоль стен – словно линия обороны – и в позах девчонок на мягких креслах ей почудилось то же самое настроение. Рядом с Биргиттой стояла ее большая сумка Adidas – наверное, там все грязное белье за всю неделю. Вид у нее усталый, волосы не расчесаны. На неделе она живет у мамы в Питео, где учится на отделении общественных наук в Стрёмбаккской школе, а на выходные приезжает домой к папе, директору ракетной базы. Сусанна жевала «шейк», так что по комнате распространился запах лакрицы – вытаскивала коричневую жвачку изо рта и накручивала на палец, довольно-таки отталкивающее зрелище. София достала изо рта леденец на палочке, завернула в бумажку и положила обратно в сумку – кстати, о мерзости. Затем раздала всем копии протокола прошлой встречи – по пять страниц формата А4, соединенные скрепкой, где, как обычно, отражено все до мельчайших нелепых подробностей. Все взяли у нее листки, но никто не стал читать. Она стянула волосы в хвостик на затылке, подвинула очки на переносицу и уселась, достав свой неизменный блокнот. Агнета смотрела в окошко под потолком – казалось, ее мысли витают где-то в другом месте. – Хорошо, поговорим о «Лолите», – начала Карина и уселась на детский диванчик. Кресел-мешков было всего четыре. Она отложила в сторону излишне подробный протокол Софии – ее резюме дискуссии на мартовской встрече: «Крупинки» Джудит Кранц, господи боже. – Не знаю, насколько хорошо вам известен Владимир Набоков, – проговорила она. – То, что он родился в России и написал свои первые девять романов по-русски, а потом эмигрировал в США и начал писать на другом языке, вы наверняка знаете, а вот известно ли вам, что он был специалистом по шахматам и бабочкам? Она оглядела подруг. Биргитта раздраженно заерзала, а Агнета с отсутствующим видом стала чесать руку. – Он родился в дворянской семье, потомок принца Набока Мурзы, его дедушка владел золотыми приисками. В том, что он начал писать по-английски, возможно, нет ничего исключительного, как могло бы показаться. Ведь он с детства свободно говорил на трех языках – русском, французском и английском… Остальные не проявляли особого интереса. Карина откашлялась. – Раз за разом ему приходилось бежать: сперва из России – от коммунистов, потом из Германии – от нацистов. В Берлине он женился на русской еврейского происхождения по имени Вера, они прожили вместе всю жизнь. Долгое время он жил в США, но умер в Швейцарии всего пару лет назад. Что же касается его позднего творчества… Казалось, никто из девчонок ее не слушает, горло сдавило. Вероятно, продолжать презентацию бессмысленно. – Давайте все по кругу изложат свое мнение, – проговорила она. – София, ты записываешь?
София кивнула. Раньше они вели протокол по очереди, но потом перестали чередоваться. Теперь протокол всегда вела София, однако каждый раз ей приходилось об этом напоминать. Она со свойственной ей основательностью открыла в блокноте новую страницу и взялась за ручку. Никто не высказывал желания начать. Повисла напряженная пауза. – Гитте? – обратилась Карина к Биргитте. Голос прозвучал хрипло. Биргитта откинула свою роскошную копну волос, вздохнула и порылась в сумке Adidas, вытащила экземпляр книги – следом потянулись носок и трусики с пятном выделений на ластовице. – Я должна… – начала Биргитта и засунула обратно свое грязное белье. Застыла, сжав в руках книгу. Смотрела на нее, так и не закончив фразы. – Что? – спросила наконец Карина. Биргитта сделала глубокий вдох. Когда она заговорила, голос ее зазвучал низко и глубоко, с интонациями, которых в нем раньше не было. Так может говорить только человек, взгляды которого непоколебимы, словно отлиты в бетоне. – Короче, почему мы должны читать эту книгу? Как ты могла ее выбрать? Это же полное дерьмо! Сусанна перестала жевать, Агнета выпрямилась, так что зашуршали пластиковые шарики в кресле-мешке. Карина почувствовала, как пульс снова застучал в горле – как утром, когда Викинг Стрёмберг пронесся мимо нее по обледенелой улице. Хотя атмосфера в читательском клубе в последний год сильно изменилась, однако за все эти годы у них никогда не случалось кардинальных разногласий. Она попыталась рассердиться, за что-нибудь ухватиться. – Что ты имеешь в виду? – Подожди-ка, – выпалила Сусанна и подалась вперед так, что чуть не ударилась коленями о миниатюрный журнальный столик. – Гитте, поясни свою мысль. Почему ты считаешь, что эта книга – дерьмо? Карина почувствовала, что краснеет, уставилась на Биргитту, пытаясь разозлиться, но вместо этого ощутила состояние, близкое к невесомости – словно детский диванчик под ней вдруг исчез. – Этот самый Гумберт Гумберт, главный герой, – заявила Биргитта, – мерзкий тип, который женится на женщине, потому что его возбуждает ее маленькая дочь. Это так отвратительно, что просто хочется блевать на протяжении всей книги. Такое может понравиться только тем, кто совсем с головой не дружит. В ушах у Карины зашумело, ответ Сусанны она услышала словно через фильтр адреналина. – Мне тоже показалось, что книга отвратительная, но зачем же так говорить? Такие книги тоже нужны. – Но ведь это порнография! – сказала Биргитта. – Вы что, считаете, что порнуха – это хорошо? «Это не порнуха!» – хотелось крикнуть Карине, но она не смогла выдавить из себя ни звука. – Могла бы и не читать, раз тебе она показалась такой ужасной, – ответила Сусанна. Биргитта повернулась к Карине и ткнула в нее книгой, которую по-прежнему держала в руке. – Да нет, – возразила она, – мне пришлось это прочитать, потому что она выбрала эту дрянь. Эту чертову похабщину. Она швырнула книгу на пол. Карине показалось, что книга горит – трещит и корчится от боли. Она не понимала, что книга пытается сказать, но явно много всего. Биргитта побагровела, отчего сделалась некрасивой. Агнета наклонилась вперед и заботливо подняла книгу, погладила по обложке, словно стряхивая пыль. – А мне п-п-понравилось, – ответила она в своей обычной негромкой манере. – Хотя читать ее нелегко, и все так трагично. Интересно было почитать об Америке 50-х годов, но все герои такие г-г-грустные, и все умерли… В комнате стало тихо, Карина снова смогла дышать. Вернулось гудение вентиляции. – А что касается любви, – продолжала Агнета, доставая из сумки свои комментарии, отпечатанные на машинке, всегда через красную ленту, – кто имеет право судить другого за то, что тот ч-ч-чувствует? Если это никому не приносит вреда, человек ведь имеет право любить кого угодно? – Тут речь вовсе не о любви, – отрезала Биргитта. – Этот мерзкий дядька одурманивает и насилует свою падчерицу, просто псих какой-то. А потом он убивает другого человека – и это называется «не приносит вреда»? – А я все равно считаю, что человек имеет право сам выбирать, какие книги читать, – настаивала Сусанна. – Гумберт Гумберт, конечно, противный, – согласилась Агнета. – И с-с-сумасшедший. Но ведь не все герои в книге должны быть симпатичными… – Очень даже можно навредить другим своей любовью, – заявила Биргитта, – любя чересчур или же не любя вовсе. На мгновение по комнате проскользнул дух Викинга Стормберга, но все опустили глаза, делая вид, что его нет. Все знали: Биргитта резала себе руки, когда Викинг с ней расстался. – София! – проговорила Карина, и ей удалось произнести это почти обычным голосом. – А ты что думаешь? София положила ручку на блокнот и подняла глаза. – Главный герой всю жизнь то скует из-за того, что в детстве потерял подругу. Мне кажется, это очень странно. Почему он не завел себе новую? Она снова взяла ручку и склонилась над блокнотом.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!