– Суициды через отсечение головы случались, но тогда голова лежала рядом. – Несчастный случай? – Возможно, но такая деталь как отсутствующая голова… – А не могла она скатиться через край и упасть в реку? Эвелина поморщилась. – Возможно, конечно, – ответила она. – Но головы держатся на воде. – Правда? – Помнишь тех детей из Елливаре, которые жарили сосиски на костре, когда мимо них по ручью проплыла голова? – Детей? – Ну, подростков. Это было лет десять назад. Викинг помотал головой. – Стало быть, убийца забрал ее с собой. В качестве трофея? – Или чтобы затруднить установление личности. – Зачем пытаться затруднить установление личности? Одновременно оставляя на месте преступления вещи жертвы, ее бумажник и именную студенческую карточку? – И правда, – ответила Эвелина. – Ее мог отъесть медведь? Волк, росомаха? Эвелина вздохнула и покачала головой. – Стокгольму придется проверить нераскрытые дела, – сказала она и пометила что-то себе в блокноте. – Убийства с расчленением трупа встречаются довольно часто, – проговорил Викинг. – Но тут что-то другое. – Да, здесь и не дефензивное расчленение, с целью вывезти тело с места преступления, и не оффензивное расчленение, какое встречается при убийстве на сексуальной почве. Грудь и половые органы не повреждены. – Но почему она голая? Ей не отрубили голову сразу после секса, поскольку сперма успела протечь в трусики и джинсы. Ее изнасиловали, она оделась, потом разделась, ее убили. Эвелина закусила губу. – Или же убийца раздел ее после убийства. – Зачем? Прокурор отложила очки для чтения и опустила ноги на пол. – Я ужасно проголодалась, – сказала она. – Ты обедал? Говорят, что улица Стургатан в Лулео – самое холодное место в Швеции. Она находится в самой узкой части мыса, выдающегося в реку Лулеэльвен, и за счет ветров с Красного моря с одной стороны и из порта с другой возникает коридор холода, где температура приближается к средним значениям в Сибири. Красное море, на самом деле часть залива Скютвикен, получило свое название, поскольку когда-то на его берегах располагались учреждения социалистического толка: здание региональной администрации, редакция газеты Norrländska Socialdemokraten, кооперативный магазин OK. Викинг считал, что все это чушь. В Стентрэске гораздо холоднее. Эвелина не хотела идти в столовую в том же здании, так что они побрели по (вовсе не) самому холодному месту Швеции до тайского ресторана на углу с улицей Кунгсгатан. Над дверью висел мощный колокольчик. Судя по всему, ресторан явно не справлялся с наплывом посетителей. В темноте мигали блестящие гирлянды. – Рождество будешь проводить с семьей? – спросила она, когда им подали курицу с овощами-вок и орешками кешью. Он кивнул, прожевал, прежде чем ответить. – Маркус живет в Стентрэске, а вот Элин, моя дочь, приедет из Стокгольма. Брат в квартире группового проживания в Видселе, он тоже приедет. Соберемся у моей мамы. А ты? Она попыталась улыбнуться, но получилась скорее гримаса. – Послушай, – проговорила она. – Что случилось с твоей женой? Как она утонула? Он чуть не поперхнулся рисом. Откашлялся. – Она пошла на болото и утонула. Оно называется Кальмюрен. Находится чуть выше Стентрэска, полмили к северу от него. Бездонное болото. Огромное количество морошки. Он положил в рот еще кусочек. – Она была не из вашей деревни? – спросила Эвелина. Он покачала головой. – Из Стокгольма. Вернее, из Сольны. Мы познакомились, когда я учился на полицейского. На пару минут он замолчал. – Хелена, – произнес он. – Ее звали Хелена. Стормберг. Поначалу мы просто жили вместе, родился Маркус. Поженились, когда она ждала Элин. Он отпил из бокала минеральную воду, подлил себе еще. – Ты не ответила, – сказал он. – По поводу того, как ты собираешься праздновать Рождество. Она сделала глубокий вдох. – Думаю, вообще проигнорирую его в этом году. Филиппа будет у своего отца. Викинг решил сменить тему. – Ракетная база, – сказал он. – Американцы снова были там, когда пропала София. Шведский персонал допросили, а янки – нет. Кроме того, трое-четверо предположительно уехали раньше, чем планировалось. Они покинули свои номера раньше. Возможно, их отправили домой – как раз в то время, когда начали прочесывать окрестности. По крайней мере, так это восприняла хозяйка пансионата. – Ты разговаривал с ней? – Ее звали Керстин Линдгрен. Она умерла осенью тысяча девятьсот девяностого года, вскоре после того, как пропала Хелена. Она там работала. – Твоя жена? Она работала в пансионате? – Управляющим. Она училась гостиничному делу в Швейцарии. В Стентрэске не так много вариантов. – Вау! – воскликнула Эвелина Андерссон. – И она приехала с тобой сюда. Должно быть, в тебе есть нечто особенное. Почему не допросили американцев? – Мы не знаем, кто они. Никаких поименных списков не было. Вся деятельность там, на базе – о дин сплошной знак вопроса. В городе многие убеждены, что ответ скрывается именно там. Это и вправду удобно, когда зло приходит откуда-то со стороны. – А где ты был в те выходные? – спросила Эвелина Андерссон, глядя ему прямо в глаза. – В Будене, – ответил он. – В хоккейном лагере. Она подняла брови. – Стало быть, ты все пропустил? – Вернулся домой как раз тогда, когда начали прочесывать лес. – Какое расстояние между Буденом и Стентрэском? Пережевывая овощи-вок, он пристально взглянул на собеседницу. – Сбегать туда-сюда за вечер пятницы, чтобы отрубить кому-нибудь голову, не получится, – ответил он. – А если на машине? – спросила она, отпив глоток своей минералки. – Тогда да, – ответил он. – Сейчас дорога занимает полтора часа. В восьмидесятые, наверное, чуть побольше. – Версия с ракетной базой что-то не вызывает у меня доверия, – проговорила Эвелина Андерссон и сделала знак официанту, чтобы принесли счет. – А дом сохранился – в котором она выросла? – Да, но его с тех пор несколько раз ремонтировали. От нее там ничего не осталось. – Но вы обнаружили в деревне живого родственника, чтобы сличить ДНК? – В городе, – поправил ее Викинг. – Жители Стентрэска внимательно следят за тем, чтобы их город называли городом. София была единственным ребенком, но мы нашли двоюродного брата, живущего в Мальмфельтене. Он оказался одним из тех потенциальных родственников, список которых составила Карина Бюрстранд: Хенрик Хельстен, водитель скорой помощи из Елливаре. Кроме того, Викинг затребовал пробы ДНК Сигрид Киннунен из Стентрэска, муниципальной няни девочек, – просто для сравнения.