– Не-а, я бы и не прочь, но она что-то не заинтересовалась. – Ты тяжело переживал разрыв? Новый глоток из бутылки. – Я ведь осенью сошелся с Лоттен… – Стало быть, ты не был безответно влюблен в Софию Хельстен? – Нет, какого черта, Викинг! Викинг внимательно оглядел его. – Карина Бюрстранд – София общалась с ней? Тебе что-нибудь об этом известно? – Это та, которая в шведских демократах? – Не придуривайся, – ответил Викинг. – Можем продолжить разговор в участке, если хочешь. Пекка Карлссон опустил глаза. – Черт побери, Викинг, в этом нет нужды. Я ничего не знаю. Я занимался сексом с Софией на той вечеринке, но больше ничего не было. Не могу знать, чем она там занималась с Кариной Бюрстранд. – Занималась? – Их иногда можно было встретить в городе, пьяных. Казалось, им весело. – Весело? Его собеседник нервозно переминался с ноги на ногу. – Я не знаю, Викинг, это правда. Мне они ничего не рассказывали. Возможно, так оно и было. Он похлопал Пекку Карлссона по плечу. – Понимаю, – проговорил он. – Все в порядке. Ты в те времена жил рядом с Агнетой Мякитало, так ведь? В районе Стентрэск-Эльвстранд? Пекка перевел дух. – Можешь называть его Трэск, как все. Да, мы были соседями. Хорошая девушка, Агнета. Красивая. У нее потом все хорошо сложилось. Он попинал ногой ограничитель для двери, попытался улыбнуться. – Ты не помнишь, ты видел ее или Софию в те выходные, когда София пропала. В августе тысяча девятьсот восьмидесятого? Пекка допил остатки пива. – Точно, но я вспомнил об этом задним числом, – сказал он. – Что я видел их на лестнице. Когда София уходила оттуда. Викинг замер. – Уходила оттуда? Когда это было? Пекка потряс бутылку, заметил, что она пуста. – Это было в пятницу. Я работал в Будене и вернулся домой довольно поздно. Около одиннадцати или типа того. София как раз уходила, у нее была такая спортивная сумка. Он подался вперед и понизил голос, дыхнув на Викинга пивом. – Я перекинулся с ней парой слов о погоде и все такое. – Ты говорил с Софией? Что она сказала? – Да ничего особенного. Она была довольно скучная, если разобраться… – Ты сказал, что видел «их» на лестнице. Агнету ты тоже видел? Пекка задумался. – Нет, я ее только слышал. – Что она сказала? – София крикнула «пока, до завтра» или что-то в этом духе. – А Агнета ответила ей из квартиры? Пекка почесал затылок. – Ведь да, наверное? Наверняка… – Но ты не уверен? Пекка пожал плечами. – Ну, год-другой с тех пор прошел… Викинг кивнул. – Спасибо, Пекка, извини, что побеспокоил. Хорошего тебе Рождества. – Ну, это самое, и тебе тоже… Он оставил охранника стоящим в дверях в полной растерянности. Сел в машину, съехал с пригорка и вошел в участок через заднюю дверь. Во всем здании царила темнота, только на его столе горела лампа. Да еще истерично мигала гирлянда в приемной. По внутренней почте ему пришло сообщение от Карины Бюрстранд. В ее сумке не хватает одной вещи. Блокнота. Она всегда таскала его с собой, везде. Записывала в него все подряд. Не сиди слишком долго на работе, и хорошего Рождества. Карина. Викинг повернулся на стуле, чтобы ему стало видно парковку и церковь, возвышавшуюся на другой стороне улицы. Там шел какой-то рождественский концерт. Снегопад прекратился, на небе угадывались звезды. Викинг сделал глубокий вдох, повернулся на стуле обратно, взглянул на документы у себя на столе. На бумажки, которые написал, на стрелки, которые прочертил. Выждал не сколько минут. Потом достал протоколы из обувной картонки Карины Бюрстранд, пробежал глазами верхний. МАРК ТВЕН «ПРИКЛЮЧЕНИЯ ТОМА СОЙЕРА» выбор АГНЕТЫ МЯКИТАЛО 4 июля 1980 года, пятница Голова у него закружилась, ему пришлось отложить бумагу. Агнета, книга, которую она выбрала, тот день, когда ее маму положили в больницу. Молоко и булочки с корицей. Запах гари, ее мягкие волосы. Слезы обожгли глаза, он закрыл лицо руками, начал всхлипывать. Боже милостивый, что с ним такое? Когда он вернулся домой из хоккейного лагеря, на его столе лежало письмо, написанное красным шрифтом. Помнится, он ужасно обрадовался, поняв, что это от нее – помнил восторг, с которым распечатывал конверт. И полный паралич, когда прочел письмо. Она уехала. Должна уехать, начать все с начала на новом месте. Просила его понять. Кота она забрала с собой, привет от него… И Хелена… о ней он старался не думать. Память о ней он отложил в самый дальний угол, но сейчас все хлынуло наружу, словно бурная порожистая река, – что произошло, когда утонула твоя жена? Ведь он убеждал ее не ходить на Кальмюрен. Говорил, что там тонули люди, знавшие эти места куда лучше, чем она. Он заплакал, тихо-тихо, уткнувшись в ладони.