Села с другой стороны стола. Кот тут же прыгнул ей на колени. – Я хотела тебе кое-что рассказать, – начала София, но обещай никому не говорить – ни одной живой душе. Обещаешь? Глаза у Агнеты округлились. – Ясное дело, я никому не расскажу. – Я беременна. У Агнеты челюсть отвалилась, булочка упала на стол. – Ой-ой-ой, – пробормотала она. Казалось, она не знает, радоваться ей или ужасаться. – И что ты собираешься делать? Оставишь его себе? В ту же секунду зазвонил телефон, стоящий на комоде в прихожей. Агнета подскочила так, что кот скатился на пол, радостно выскочила в прихожую и ответила, назвав свой номер телефона. В голосе зазвучал восторг. – А, так у тебя все болит после тренировок? Затем она рассмеялась – словно зазвонили колокольчики. – Так тебе и надо! Уезжаешь от м-меня ради тренировок – так вот мучайся. Снова смех. – Нет, с-сегодня дождя еще не было, но очень сильный ветер. В воздухе словно запах серы. Некоторое время она молчала. – Нет, ту работу он не получил. Будет искать в Видселе, там есть мастерская… Сусси не хочет, чтобы он уезжал, пока она не закончила… да, вот именно! Она снова засмеялась – надо же, как ей весело! София прислушивалась, навострив уши, пытаясь разобрать, что говорится на другом конце провода, но слышала только голос. Слов не разобрать. – Д-да, очень здорово, знаю, я тоже… Спасибо, что позвонил. Краткая пауза. И совсем тихо: – Я тоже по тебе скучаю. После этого она положила трубку. Наступила ясность, все встало на место, слой за слоем – как слоеный пирог. – Спасибо за булочки, – сказала она. – Но ты ведь их даже не попробовала! – воскликнула Агнета. – Я должна купить продукты. Маме. Она ждет меня. Агнета улыбнулась. – Увидимся сегодня вечером. Поздравляю с ребеночком! Когда он родится? – В феврале. Тебе сегодня придется работать? Там, в бытовках? Агнета вздохнула. – Теперь они и по выходным строят, так что мне приходится работать по вечерам и в субботу, и в воскресенье. Кто отец ребенка, она не спросила. Выйдя из квартиры, София поднялась по склону к реке. Прошла по тропинке вокруг вершины, так что ее глазам открылась стройка. Сев на камень на ветру, она некоторое время изучала стройку. До нее доносились слабый гул и грохот машин, работавших далеко внизу. Подъемный кран, разные тракторы. Множество маленьких человечков в комбинезонах и касках – они двигались, точно заторможенные муравьи. Мост – это единение. Мощный символ. Связующая нить. Благодаря ему берега встречались, сливались воедино. Юдит совершенно права. У нее такие возможности – она может стать, кем только пожелает. Несколько недель назад ей в ящик положили каталог – «Высшее образование в Швеции, 1980–1981», она уже успела его пролистать. По всей стране есть множество университетов и высших школ, предлагающих всяческое обучение. Она может выбрать, что хочет. Это ее выбор, только ее. Прожить жизнь тем человеком, каким она решит стать. Надо только определиться. Подумав немного, она направилась в Konsum. Ее семья всегда все покупала там. Теперь у нее есть свои деньги – какое счастье, когда не надо выпрашивать у родителей наличные. И собственное транспортное средство у нее тоже есть. Гувер одолжил ей одну из своих старых, снятых с учета машин – теперь тачка стояла на лесной дорожке неподалеку от линии электропередачи рядом с Гранселем. Ей придется быть осторожной, когда она будет на ней ездить, ведь у нее нет прав. Однако риск, что ее остановят, минимален – особенно если придерживаться маленьких дорог. Гувер пытался капризничать, когда она пожелала одолжить машину. Пришлось напомнить ему, что ей достаточно снять трубку и позвонить Густаву Стормбергу и рассказать о запасах препаратов, которые хранятся в подвале здания евангелической миссии. Тогда он дал ей ключи. Даже спросил, не может ли он еще что-нибудь для нее сделать. Удобно иметь лояльных коллег. В магазине она взяла красную корзинку и пошла бродить среди полок. Ей нравились новые товары в сине-белой упаковке – собственный товарный знак Konsum, всегда низкие цены. Она взяла себе зубную пасту «Зубная паста», картофельное пюре «Картофельное пюре». И еще купила две упаковки краски для волос, пепельный блондин. И десять конфет на палочке со вкусом клубники. * * * Биргитта пришла вовремя. Только это и было необычным. В остальном все началось, как всегда. Астрид отдала ключи в руки Софии, велев им убрать и закрыть за собой. София раздала протоколы с прошлого заседания, а затем уселась на детский диванчик – с прямой спиной, положив рядом с собой блокнот и ручку. Откашлялась. – Добро пожаловать на заседание читательского клуба «Полярный круг». Мы все прочли книгу «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу. В ней повествуется о семье Клири, которая в начале двадцатого века переезжает в поместье Дрохеда в Австралии. Главную героиню зовут Мэгги, в начале книги ей четыре года. Она единственная дочь в семье, у нее пять старших братьев. Больше всего она любит Фрэнка, самого старшего. Он восстает против отца. Отца зовут Пэдди, а маму Фия. Мегги очень красивая, с огненно-золотыми локонами. У папы есть богатая сестра Мэри, она и есть владелица Дрохеды. Она вдова. Они живут в Новом Южном Уэльсе… – Прости, София, – прервала ее Карина и устроилась поудобнее в кресле-мешке, – но, как ты сама сказала, мы все читали книгу. Мы все это знаем. Лучше расскажи о своих впечатлениях. София оглядела Карину – типичный представитель нижних слоев рабочего класса. Многие в этой группе населения длительное время сидят без работы, не сколько членов семьи Карины – из таких. Представители буржуазных партий называли эту группу «нахлебниками», но ее папа это слово не любил. Хотя и считал эту группу проблематичной. Их трудно во что-нибудь вовлечь – как в политику, так и в работу профсоюзов. Они сами не понимают, что им нужно. – О’кей, – ответила София. – Книга очень хорошая, сюжет построен на старинной кельтской легенде. Есть такие птицы, которые всю жизнь ищут идеальный терновник, а найдя его, натыкаются на него и перед смертью поют самую красивую песню на свете. Это символизирует то, что прекрасное можно обрести ценой страдания. – Я согласна, – проговорила Сусанна. – Потрясающий роман, буквально затягивает тебя целиком. По-настоящему большая литература, с детальными описаниями экзотических ландшафтов, отношений между людьми разного происхождения – яркое повествование о всепобеждающей силе любви… – Боже мой, – воскликнула Карина, – ты это серьезно? Сусанна обиженно посмотрела на нее. – От того, что вещь красивая и аутентичная, ее не следует сразу записывать в банальности. – Аутентичная? – То, что старинная легенда легла в основу совершенно новой истории. Карина опустила веки. – Только не говорите, что вы верите во всех этих птиц в терновнике! Это всего лишь сентиментальная побрякушка. Вы вправду считаете, что такая легенда существует? – Ты сама этого не можешь знать, – обиженным тоном ответила Сусанна. Карина тяжело вздохнула и провела рукой по лбу. – Колин Маккалоу пишет о боли и красоте еще до того, как начался сам роман. Потом она возвращается к этой идее и муссирует ее в каждый ответственный момент всего повествования. Это ужасно раздражает – зачем держать читателей за дураков, по сто раз объясняя им одно и то же. А в конце она даже заставляет Мэгги еще раз сказать вслух: «Во всем моя вина, мне некого винить. Когда мы вонзаем шип себе в грудь, то все знаем наперед, и все же это делаем…» Боже мой… – Если говорить честно, – проговорила Сусанна, – то этот роман куда лучше «Лолиты». В комнате сказок повисла тишина. Софии показалось, что даже вентиляция задержала дыхание. Сама она ощущала легкую тошноту. Карина сидела неподвижно, Сусанна бесшумно, но активно жевала свою жвачку, Агнета осторожно перелистывала книгу, а Биргитта выглядела вполне довольной. В конце концов тишину нарушила Агнета. – Мне к-кажется, эти два романа вообще нельзя сравнивать, – сказала она. – Э то все равно, что обсуждать, что лучше – арктический голец или Cuba Cola. И то, и другое вкусно, но в них нет ничего общего. «Поющие в терновнике» – довольно сентиментальная, но увлекательная книга, я прочла ее с большим удовольствием. «Лолита» – классический шедевр мировой литературы, с-сложный во всех отношениях. София взглянула на Агнету, на ее светлые волосы и самовязанные вещи, тонкие руки и слабые плечи. Глаза ясные, но настороженные, зубы, идеально выровненные в детстве брекетами. – Ясное дело, что ты так считаешь, – сказала София. – Ты всегда все сглаживаешь. Никому не позволяешь сердиться. Твое существование совершенно бессмысленно, ты не выполняешь никакой функции. Агнета охнула. Карина села прямо, так что в мешке зашуршало. – Тьфу, как у тебя только язык повернулся такое сказать, – выпалила она и взяла куртку на колени. Биргитта поднялась, повесила на плечо свою дорогую сумочку. – Собственно говоря, я пришла лишь для того, чтобы сдать книги и попрощаться, – заявила она. – Мы так долго встречались – я хотела лично вам рассказать, что уезжаю. В последний раз пришла на заседание «Полярного круга». Все уставились на нее. – Куда это? – спросила Сусанна с глубокой обидой в голосе. – Куда ты переезжаешь? – В Питео. Я приехала на выходные забрать свои вещи.