— Постараюсь, — улыбнулась я в ответ и, не выдержав, обняла Артура. И с трудом разорвала эти объятия — так мне было хорошо и уютно в его руках. — Спасибо тебе. До субботы. — До субботы, — кивнул Артур и, коснувшись моих губ кратким поцелуем, вышел из магазина. Я поставила букет в подсобку, а вернувшись в зал, наткнулась на какой-то тоскливый взгляд Людочки — сегодня мы с ней работали в паре. — Как тебе повезло, Кать, — вздохнула девушка с такой мечтательностью, что я даже улыбнулась. — Шикарный мужик… — Согласна, шикарный. Но дело не во внешности. — Ага, — Людочка хихикнула. — В деньгах! — Не-е-ет, — я помотала головой. Понимала, что она шутит, но не могла не защитить Артура. — И не в них тоже. Жить-то ты будешь потом, если что, не с внешностью и не с деньгами, а с человеком. И вот Артур как человек очень хороший. — А ты собираешься с ним жить? — полюбопытствовала Людочка, и я даже замерла. — Я думала, ты с ним так, встречаешься просто. Ты же говорила, что с дочерью его не знакомила и знакомить не собираешься. Да… Что-то я как-то об этом не подумала. Но надо было выкручиваться, и я ответила: — Я не о себе, а о тебе говорила. Ты не оценивай так мужиков — по внешности и размеру зарплаты. Внешность меняется, молодость проходит, зарплата тоже может измениться. А вот характер и то, как человек к тебе относится, — вряд ли. — Но, если Артур такой шикарный и со всех сторон положительный, почему ты не хочешь его с дочерью познакомить? — гнула свою линию Людочка. — Я не понимаю, Кать, извини. Пытаюсь, но не понимаю. Прежде чем ответить, я поколебалась, думая — а не послать ли мне её?.. Но ссориться не хотелось, да и Людочка не была завистливой сплетницей, поэтому я всё же сказала: — Ника ревнует. И она хочет, чтобы я вернулась к её отцу. Другого мужчину не примет. — А может, примет? — неожиданно возразила коллега. — А вдруг? — Нет, точно не… — Но ты же не пробовала, Кать! Попробуй! Что если они друг другу понравятся? Я покачала головой — мне было сложно вообразить, что Ника проникнется Артуром. Это что-то из области фантастики. Дочка слишком увлечена идеей свести меня обратно со Стасом, любого другого мужчину сразу примет в штыки, каким бы замечательным он ни был. — Посмотрим, — ответила я дипломатично и вернулась к работе. 42 Катя Вечером того же дня, получив сообщение с вопросом: «Как дела?» — от Наташки Таракановой, я решила рассказать ей о возвращении блудного попугая, то есть Стаса, и ответила длинным сообщением с описанием всего случившегося за это время. Поначалу Наташка долго печатала. Так долго, что я даже стала опасаться содержания этой эпопеи. Но потом подруга, очевидно, плюнула на попытки выразить свою мысль и набрала мой номер. — Алло, — ответила я с опаской и фыркнула, когда Тараканова прошипела в трубку: — Только не говори, что ты собираешься его прощать! — Не скажу. А что, — я решила её немного подразнить, — почему бы и нет? В конце концов, он — отец Ники, да и прощение вроде как благое дело… — Не вздумай! Ты что, с ума сошла? Если Стас вернётся, ему за пару лет надоест сытая и счастливая жизнь с тобой, и он решит найти на свою жопу очередные приключения. Он всю жизнь такой был, таким и останется, Кать! — Ну почему? Может, он сделал выводы. По правде говоря, я не знала, права Наташка или нет. Стас не был совсем уж безголовым человеком — его «шило в попе» всё-таки действовало в разумных пределах. Но да, во время нашего брака я чувствовала, что ему часто чего-то не хватает. Когда мы встречались, это ощущалось гораздо меньше — студенческая жизнь многое сглаживает. — Выводы он, может, и сделал, — продолжала шипеть Наташка. — Но как долго они продержатся в его дырявой голове? Ты честно скажи: считаешь, что можешь быть уверена в этом человеке? — Не знаю. Вряд ли. — Вот именно. Я допускаю, что, если ты его пустишь назад, Стас больше не уйдёт, по крайней мере, пока Ника не вырастет. Но вот то, что он заведёт себе бабу на стороне, — это почти наверняка. Дома у него будет тепло, комфорт и старые пушистые тапочки, а где-то за пределами — огненная любовница. При этом он ещё и сам себя убедит, что «левак» укрепляет брак, и всякое такое. Мол, один раз уже от тебя уходил — не понравилось, значит, теперь будет гулять без уходов. — Наташ, но Стас ведь мне не изменял, пока мы жили в браке. — Ага, и, если вы сойдётесь, он где-то пять лет и продержится, — фыркнула подруга. — Слушай… Я всё-таки тебе кое-что расскажу сейчас. Не хочу, но, чувствую, надо. Иначе ты, чего доброго, и правда своего бывшего гандона простишь. Я напряглась. Зная Наташку — если она так говорит, значит, действительно ничего приятного я не услышу. — Помнишь выпускной? — продолжала подруга со вздохом. — Вы со Стасом тогда первые свалили, вполне себе трезвые, а я вот здорово нарезалась. И оказалась в постели с Китом и Козырем. — Что-о-о? — У меня глаза полезли на лоб. — Я была пьяная, — рявкнула Наташка. — Вообще почти ничего не помню. Если бы утром я не проснулась голая в кровати в обнимку с двумя этими дураками, наверное, решила бы, что мои невнятные воспоминания — это сон такой. Короче говоря, утром эти дебилы, думая, что я сплю и ни хрена не слышу, стали обсуждать свой давний спор со Стасом на тебя. — Что?.. — теперь я уже почти пропищала это слово. — Да быть того не может! И почему ты мне тогда не рассказала?! — Потому что Кит и Козырь ржали, что он на самом деле влюбился, понимаешь? — процедила Наташка со злостью. — Да я и сама это видела, что я, слепая, что ли? Ну поспорили они полтора года назад. Три дебила — это сила. И что, я должна была ваше счастье разрушать? Нет уж. Я тебе намекала аккуратно, потому что вся эта ситуация мне не слишком нравилась. Ты же знаешь, я максималистка. И я уверена: если парень способен поспорить на девушку, то он гнилой. Возможно, этого не видно сразу, и проявляется она редко — но когда-нибудь гниль вылезет наружу. Так у тебя со Стасом в итоге и получилось. Он втюрился в другую и свалил! Так же легко, как когда-то поспорил с Китом и Козырем, что переспит с тобой не позднее третьего свидания. Да-а-а… Честно говоря, такого сильного токсикоза, как в эти минуты, у меня не было даже во время беременности… — Ка-а-ать? Ты там жива? А-а-а, Ка-а-ать? — выла в трубку Наташка, пока я пыталась прийти в себя от свалившейся на меня неожиданной новости. — Ну прости меня, пожалуйста, что не сказала тогда! Думаешь, надо было? Но, блин, я же не Господь Бог, откуда я знала — вдруг Стас спьяну поспорил, а потом прям сильно пожалел? Я вон спьяну с двумя парнями переспала, хотя в трезвом состоянии никогда в жизни бы этого не стала делать! Я вздохнула: — Ты сама-то в это веришь, Наташ? — Во что? — Она обалдела. — Конечно, я бы… — Да не ты! С тобой мне давно всё ясно. Что Стас действительно спьяну поспорил, а потом пожалел? — Нет, не верю. Я думаю: может, он и был пьян, но… В общем, ты ему в процессе ухаживания понравилась, поэтому он забил на этот спор. Просто забил! Не пожалел. Потому что если бы пожалел — он бы тебе признался, понимаешь? Попросил бы прощения, повинился. А он просто деньги своим друзьям заплатил, чтобы не болтали! Я молчала. Меня уже не тошнило, но было горько. Я-то так трепетно хранила в своём сердце воспоминания о наших первых свиданиях, о том, как нам было классно вместе. А оказалось, что Стас просто поспорил. Да, я ему понравилась. Но если бы нет? Неужели он бы просто кинул меня в таком случае? Фу, гадость какая. — Ка-а-ать?! Ну чего ты опять молчишь?! — Думаю. — И что думаешь? — Что я дура. — Вот уж не надо! Ты всю жизнь так — я не красавица, я не очень умная, а теперь и вовсе — «я дура». Это Стас — дурак! Не думай о нём. Лучше познакомь Нику с Артуром! Ещё одна идеалистка… — Точно не сейчас, Наташ. Иначе я даже не представляю, что будет. — Что будет, что будет… Уведут у тебя Артура, вот что будет. Сердце болезненно кольнуло, и отчего-то показалось, будто в комнате стало на несколько градусов холоднее. — Значит, уведут, — пожала я плечами, стараясь говорить равнодушно. — Не судьба. В конце концов, зачем Артуру я? От меня одни проблемы. 43 Катя Не могу утверждать, что рассказанное Наташкой сильно изменило моё отношение ко Стасу. Неприятно было очень — это правда. Но если бы нечто подобное я узнала об Артуре, я бы разочаровалась гораздо сильнее. Хотя бы потому что Стас-то уже успел показать себя во всей непостоянной красе, а вот Артур ещё нет. В бывшем муже я давно разочаровалась, поэтому сейчас разочароваться просто не могла. Расстроилась — да. Прям даже представила, как Стас после нашего первого секса отчитывался Киту и Козырю, что проиграл спор — и так мерзко становилось. Зачем он вообще это сделал? Почему не отменил спор, как только понял, что я ему на самом деле нравлюсь? Или он понял всё гораздо позже, а тогда просто сообщил о проигрыше? Меня по идее не должно было это волновать — но волновало. Грызло и беспокоило, как навязчивая идея. И настроение всю пятницу болталось где-то на уровне плинтуса, хотя обычно в этот день я более бодра в предвкушении выходных. Особенно если в выходные намечается встреча с Артуром. Но сегодня меня ничего не радовало — ни вчерашний букет, который я оставила на работе от Ники подальше, ни съеденный в обед кусок шоколадного вафельного торта, ни ванна с клубничной бомбочкой. Я приняла её сразу, как вернулась с работы, решив смыть с себя отвратительное настроение последних суток. Но тщетно. Ники дома не было — в пятницу вечером она ходила в бассейн, и накануне мы со Стасом договорились, что он сам отвезёт её туда. То, что бывший муж не воспользуется предлогом, дабы потом пролезть к нам в квартиру, я и не рассчитывала. Если бы Стас просто довёз Нику до дома, передал дочь мне на руки, а потом ушёл, я бы очень удивилась, решив, что его где-то по пути подменили на двойника.