– Ну вот, родная моя, у тебя куча вещей, которым можно радоваться! – прерывающимся голосом заметила мисс Полли, поднося ладонь к груди, словно её душил воротник. Поллианна тихо рассмеялась. – Я и радуюсь, тётя! Я думаю обо всём этом, когда рассматриваю эти радуги на потолке. Обожаю радуги! Какой милый мистер Пендлтон, что подарил мне эти чудесные призмы!.. Есть и ещё кое-что, чему я радуюсь. Только я ещё не сказала. В общем, я ужасно рада, что со мной произошёл этот несчастный случай! – Поллианна, родная моя! Поллианна снова тихо рассмеялась. Её сияющие глаза смотрели прямо на тётушку. – Как же мне не радоваться, тётушка, если только после этой аварии вы стали так ласково называть меня – «родная моя»! Конечно, раньше вы называли меня «милая моя», но это совсем не то! Так не называют самых близких. Так называли меня дамы из благотворительного комитета. Это приятно, но совсем не то что когда вы называете меня «родной»… И я чувствую, что действительно вам родная. Тётушка не ответила. Только крепче прижала ладонь к груди. В её глазах стояли слёзы. К счастью, в комнату вошла медсестра, и мисс Полли поспешно вышла. Около полудня Нэнси прибежала к старому Тому, который был в конюшне и чистил сбрую. Нэнси была так взволнованна, что сначала не могла говорить. – Ах, мистер Том! Угадайте, что случилось! – выдохнула она. – Ни за что не догадаетесь, хоть тысячу лет будете думать! – Ну я и не стану гадать! – хмуро молвил старик. – Тем более тысячу лет мне не прожить. Ещё десяток от силы. Так что выкладывай сразу, что у тебя там. – Ну так и быть, сэр, слушайте. Кто бы, вы думали, сейчас сидит у мисс Полли в гостиной? А? Старик помотал головой: – Почём мне знать? – То-то и оно! А я вам скажу. Это мистер Пендлтон! – Быть того не может! – Нет, может! Я сама его проводила в дом. Пожаловал прямо на костылях! Его самого доставила сюда целая команда санитаров, они остались во дворе. И это он, который в жизни двух слов ни с кем не сказал! А теперь вот в гости явился. Подумайте только – к какой-то девочке! – Ну и что в этом такого необычного? – проворчал старик. – А то вы сами не понимаете! – фыркнула Нэнси. – Что я не понимаю? – Только не стройте из себя младенца, сэр! – усмехнулась девушка. – К тому же вы сами мне об этом рассказывали. – О чём рассказывал? Нэнси вошла в конюшню и подошла поближе. – Послушайте, сэр! Разве не вы рассказывали тут, что у мисс Полли был возлюбленный, а? Так вот, однажды я вроде догадалась, кто он. Это было ясно как дважды два… Но позже выяснилось, что не так всё просто. И дважды два не четыре, а пять! Старик только махнул рукой и снова принялся за работу. – Если хочешь говорить со мной по-человечески, то перестань говорить загадками. Я на них не большой любитель. Нэнси рассмеялась. – Так и быть, – кивнула он. – Я узнала кое-что такое, из-за чего сначала подумала, что он и есть возлюбленный мисс Полли. – Мистер Пендлтон?! – изумился старый Том, выпрямляясь. – Ну да. Но теперь-то я понимаю. Он был влюблён в мать нашей чудесной девочки. Вот почему он так хотел, чтобы… Впрочем, остальное не важно, – запнулась девушка, вспомнив, что пообещала Поллианне не болтать лишнего – о предложении мистера Пендлтона переехать жить к нему. – Я стала расспрашивать людей о нём, – продолжала Нэнси, – и мне рассказали, что вот уже много лет мисс Полли знать его не хочет. Особенно ей досаждают сплетни, что между ним и её сестрой в молодости что-то было… – Помню, помню, – кивнул старый Том. – Это началось спустя три или четыре года, после того как мисс Дженни натянула ему нос и убежала с другим женихом. Конечно, мисс Полли была в курсе и даже сочувствовала ему. Старалась быть с ним поласковее. И вероятно, чуть-чуть перестаралась. Дело в том, что того другого – жениха-пастора – она сразу невзлюбила, потому что он увёз её сестру. Потом кто-то пустил эту глупую сплетню: будто бы она сама в него втюрилась… – Быть того не может! Чтобы она в кого-то втюрилась! – покачала головой Нэнси. – Я-то понимаю. Но люди всё равно сплетничали, – пожал плечами старый Том. – Какой девушке это понравится! К тому же вскоре у неё самой появился ухажёр и несчастная любовь. Печальная история. Понятно, что от всего этого она замкнулась в себе. Её сердце превратилось в бесчувственный камень… – Об этой истории я тоже слышала, – кивнула Нэнси. – Вот почему меня словно молнией ударило, когда я вдруг увидела, что он ни с того ни с сего пожаловал к нам. Собственной персоной. Это он-то, с которым мисс Полли столько лет не разговаривала!.. Но я решила его впустить и пошла докладывать хозяйке. – И что она? – пробормотал удивлённый старик. – Сначала ничего не ответила. Даже бровью не повела. Я ещё подумала, что она не расслышала, кто приехал. Потом вдруг спокойно сказала: «Передай мистеру Пендлтону, что я сейчас спущусь!..» Ну я и отправилась докладывать. Потом пошла рассказать вам… – закончила Нэнси и с опаской оглянулась в сторону дома. – Ну и дела, – хмыкнул старик, снова принимаясь за работу. Между тем сидевшему в гостиной особняка Харрингтонов мистеру Пендлтону долго ждать не пришлось: скоро он заслышал стук каблучков мисс Полли, которая спускалась из своей комнаты. Он хотел встать ей навстречу, но она сделала знак, чтобы он оставался в кресле. Она, однако, не стала подавать ему руку, и её лицо хранило холодное выражение. – Я приехал спросить о… Поллианне, – с ходу начал он, немного запинаясь. – Благодарю. Её состояние без изменений, – сказала мисс Полли. – Нельзя ли поподробнее, прошу вас! – проговорил он робко. Мисс Полли вздрогнула, словно от боли. – Нельзя. Я и сама ничего не понимаю… – Ничего не понимаете? – Именно так. – А что же доктор? – Доктор Уоррен тоже в недоумении. В настоящее время он консультируется со специалистом из Нью-Йорка. Тот обещал приехать лично… – Но что у неё повреждено? Есть какие-то ушибы? – Небольшая царапина на лбу, два-три синяка. Но причиной всему, по-видимому, какая-то травма позвоночника. Её парализовало ниже пояса… Из груди мистера Пендлтона вырвался стон отчаяния. После небольшой паузы он спросил: – А что Поллианна, как она всё это переносит? – Она не понимает, что произошло. А у меня не хватает духу ей объяснить… – Неужели она совсем ничего не помнит, не понимает? Мисс Полли схватилась рукой за горло, словно её что-то душило. Последнее время это случалось с ней всё чаще. – Ну разве что она не может двигаться… Она думает, что у неё сломаны ноги. Она так и сказала: уж лучше сломать себе ноги и потом поправиться, чем, как миссис Сноу, остаться лежачей на всю жизнь. Девочка то и дело это повторяет… У меня просто сердце разрывается! Из глаз мистера Пендлтона полились слёзы. Лицо мисс Полли было бледным и осунувшимся от душевной муки. Неожиданно ему пришли на ум последние слова Поллианны, когда она сказала, что «сейчас никак не может бросить дорогую тётушку Полли». Мистер Пендлтон протяжно вздохнул и, постаравшись взять себя в руки, тихо произнёс: – Вы даже не представляете себе, мисс Харрингтон, как я уговаривал Поллианну переехать и жить со мной. – Переехать к вам?! Мистер Пендлтон чуть заметно вздрогнул, но его голос оставался таким же спокойным. – Ну да. Я собирался удочерить её. По всем правилам. Сделать её своей наследницей… Женщина в кресле напротив с облегчением перевела дыхание. Она понимала, что это могло бы стать для Поллианны прекрасной возможностью, блестящей перспективой. С другой стороны, девочка была ещё слишком маленькой, слишком чувствительной, чтобы противостоять подобному искушению – богатству, заманчивым обещаниям. – Я всей душой полюбил Поллианну, – продолжал мистер Пендлтон. – Полюбил ради неё самой. И конечно – помня её мать. За двадцать пять лет в моём сердце накопилось столько любви! – Любви… – невольно повторила мисс Полли.