Мариетта резко обернулась и посмотрела на него. Но ее гнев испарился, когда она увидела, что он обращается к маленькому мальчику. Мальчик умоляющим взглядом посмотрел на капитана, он держал в горсти воду из ближайшего фонтана. Ему было не больше четырех или пяти лет, рядом стояла его старшая сестра. – Что с вами такое? – прошипела Мариетта капитану. – Он просто играет. Капитан Легат не обратил на нее внимания. Он достал что-то из кармана и сунул это девочке. – Используйте их, пока они не закончатся. Топите снег из леса, это безопаснее. Пошлите взрослого, сами не пересекайте границу, поняла? Девочка кивнула, схватила маленького брата за руку и потащила его из освещенного пространства на льду. Когда они пробегали мимо заколдованного фонаря, в горле у Мариетты встал твердый ком. Лицо девочки было покрыто тонкими серебристыми линиями, ее глаза и волосы были почти бесцветными. – Что с ней такое? – тихо спросила она. Голос капитана звучал мрачно. – Минеральная болезнь. Заклинания для таяния стоят дорого, а горожане бедны. Вода из этих общественных фонтанов все равно что яд. Мариетта схватила его за руку: – Тогда почему мальчик пытался ее пить? – Некоторые считают, что у них нет выбора, жажда – ужасная вещь. И многие дети не получили такой роскоши, как образование. – Но Эвервуд, несомненно, богатая страна? Я была свидетельницей множества развлечений, и сегодняшний день не исключение… – Мариетта замолчала, потому что капитан замер. Она отпустила его руку. – Не здесь, – коротко бросил он. Раздался громкий голос короля Гелума, объявляющего ее выступление. Мариетта посмотрела на капитана. – Я не могу танцевать для этих людей, – прошептала она. – Это насмешка. Капитан Легат взглянул на нее: – Можете и должны. Так как если не будете, то вы тоже пострадаете. – Дети страдают. – Она чувствовала себя полузамерзшей от шока при виде такого пренебрежения королем своими обязанностями. Его жестокость ранила ее больше, чем что-либо раньше; ему позволялось губить свой народ, опираясь на власть своего трона. Потому что не было никакой другой силы, которая могла бы призвать его к ответу. Однако капитан, по-видимому, больше не снисходил до разговоров с ней. Когда заиграла музыка, Мариетта начала выполнять шаги бурре, как кукла, танцующая под музыкальную шкатулку, и атмосфера сгустилась подобно карамельной глазури. Двигаясь по диагонали, она выполнила серию маленьких батманов, ее ноги взбивали воздух, как крем, а руки выполняли соответствующие движения. Когда она перешла в медленную глиссаду, скользящий переход, король Гелум провозгласил: – Я объявляю начало Праздника Света! Давайте праздновать самый темный момент зимы и понимать, что впереди нас ждут дни света. – И он высоко поднял руки. Ночь внезапно озарилась. Над головой развевались полотна шифона кремового цвета, усеянные яркими искрами. Пошел мягкий, сверкающий снег, припорошенный сахаром. Вспыхнули и засияли стеклянные шары на елях. Мариетта продолжала свое скольжение, снизив темп, чтобы наблюдать за переливающейся мышкой, бегущей по черному небесному пруду. Потом перешла в удлиненный арабеск. На лед упал красный завиток из ленты. Мариетта остановилась. Карамельная глазурь напряжения раскололась. Атака началась с одинокого возгласа, полного вызова, ярости и отчаяния. Военная свита короля Гелума пришла в состояние готовности, заслоняя короля, а жители Эвервуда бросились к нему. Зазвучала песня: «Красный – это кровь, которую мы прольем на улицах, красный – это восстание». Мариетта бросилась бежать. Оказавшись между королем и растущей толпой, одетая в переливающееся платье из снежинок, она ничем не отличалась от компании сторонников короля. Она бросила тоскливый взгляд в противоположном направлении, на молчаливую стену елей вдали, где была ее свобода, а потом быстро присела за прилавком из имбирных пряников, за которым продавали горячий шоколад. Крики, вопли и столкновения. Когда Мариетта выглянула из-за прилавка, она увидела, что группа горожан напала на солдат, а капитан выхватил свой меч, и услышала, как король Гелум приказал ему разобраться с восставшими, пока Безликие стражники отведут короля к его саням. Она смотрела, как капитан носится туда-сюда, отдает приказы и составляет эскорт из Безликих стражников, чтобы доставить короля обратно во дворец. Затем король Гелум умчался прочь на своих санях, украшенных резными мышами, вздымая облака снежной пыли. За ним последовало несколько саней с Безликими стражниками, а воздух наполнился стуком лосиных копыт о снег. У Мариетты перехватило дыхание. Перед восставшими стояла непростая задача, прорвать оборону короля было почти невозможно. – Позвольте мне посадить вас в сани. – Капитан Легат возник рядом с ней, словно вышел из самой ночи. – Я гадала, почему вы так резко среагировали на прошлой неделе, когда бесцеремонно приказали мне покинуть ваш кабинет, – произнесла Мариетта, глядя прямо перед собой на игру праздничного света, освещающую хаос на улицах. И почувствовала, как капитан замер рядом с ней. – Это показалось мне совершенно ничем не оправданным. В то время я списала это на мою собственную растерянность из-за плачевного состояния. Но теперь я понимаю. – Тогда, может быть, вы просветите меня и расскажете, что вы имеете в виду. Мариетта повернулась к нему. – «Красный – это кровь, которую вы прольете на улицах, красный – это восстание, в котором вы участвуете». Пальцы капитана Легата сжали рукоять меча. Взгляд его золотистых глаз стал жестким. – Такая невинная штука, кольцо из ленточки. Конечно же, никто на него и внимания не обратит. Одна из стран в моем мире когда-то распознавала революционеров по красному фригийскому колпаку. Когда это перестает быть тайной, то приобретает большее значение, разумеется. Становится мощным символом. Капитан сухо рассмеялся: – Кто-то наполнил вашу голову разными фантазиями. – Неужели? – Мариетта смело протянула руку к карману кителя капитана. Он схватил ее за руку и резко развернул. Когда ее спина ощутила холод замершей пряничной стены, он ее отпустил. – Я видела, как лента упала на лед перед началом атаки горожан, – сказала она, слегка задыхаясь. – Вы не можете делать вид, будто это ничего не значит. Я знаю. Он стоял перед ней так близко, что она упиралась спиной в пряничную стену, и он не позволял ей отступить. – Это хитрость. В качестве капитана Королевской армии я должен распознавать и предотвращать угрозы для власти короля. Мариетта посмотрела ему в глаза: – Вы лжете, капитан Легат. – А вы понятия не имеете, во что случайно ввязались, странница. – В его голосе звучал гнев. Но этот гнев имел более глубокие корни, чем гнев отрицания. – Почему вы настойчиво называете меня этим прозвищем? Вы ни разу не назвали меня по имени. Лицо капитана не выдало никаких чувств. – А я должен? Я вас не знаю, и мы с вами не друзья. Мысли Мариетты пришли в смятение. Она смотрела на капитана. Приподняла одну бровь. – У вас привычка дарить торт вашей матери совершенно незнакомым людям? – А вы ошибочно думаете, что я питаю к вам какие-то теплые чувства? Могу вас заверить, что вы заблуждаетесь. Смех Мариетты был фальшивым. Взгляд капитана на секунду опустился на ее губы. – Я бы этого и не хотела, – ответила она. – Очень хорошо, – резко произнес он. – Вы можете сами добраться до саней. Я должен заняться срочными делами, но вас будет сопровождать другой солдат. – Чудесно. – Она резко повернулась и зашагала прочь. Тем временем шум вокруг усилился. Под колдовским ночным небом на замерзшем озере бушевал мятеж. Мариетта оглянулась на капитана как раз вовремя, чтобы заметить, как он уходит. И она увидела, как он изменил направление и двинулся совсем в другую сторону. Она глубоко вздохнула и пошла за ним. Глава 27 Капитан Легат шел, огибая замерзшее озеро. Мариетта следовала за ним, стараясь не попадаться ему на глаза, а он миновал стеклянную стену горы и вошел в узкий переулок. Это был лабиринт из сахара между двумя ледяными утесами, уходящими ввысь до самых звезд. В нем было полно ниш и изящных лестниц из сахара, вывески рекламировали всевозможные роскошные деликатесы, которые здесь изготавливали. Сердце Мариетты забилось быстрее, когда она увидела эту картину, освещенную сверху гирляндами крошечных ледяных фонариков. Шоколадные трюфели, начиненные лучшим ликером, обещающие эйфорию, стоит только их надкусить. Маленькие пирожные, в которые подмешаны украшающие заклинания. Птички из карамели и масляного крема, способные летать. Значит, это и есть Сахарный переулок. Капитан Легат снял шляпу и поднялся по лестнице. Мариетта оглянулась. Ей показалось, что в противоположном конце Сахарного переулка промелькнули чьи-то серебряные волосы, но не успела она их рассмотреть, как они исчезли. Она выбросила из головы все страхи и пошла за капитаном. – Ты не должен был рисковать собой и поступать так необдуманно, – услышала она голос женщины, низкий и озабоченный. – Мне необходимо было тебя увидеть, – ответил капитан Легат. – Неожиданно вспыхнул мятеж. Мне нужно было убедиться, что ты в безопасности. Стоя по другую сторону от двери в сахарной стене, Мариетта колебалась. Кажется, она нечаянно проводила капитана на любовное свидание. У нее перехватило дыхание. Она повернулась, собираясь уйти. – Ты должен быть осторожнее. Если король узнает о твоей роли в восстании… Мариетта остановилась. Кажется, возлюбленная капитана знает его тайны. Она попробовала прислушаться получше, но ступенька из сахара хрустнула под ее балетной туфелькой.