На его челюстях заходили желваки. – Я… – И более того, – продолжала она атаку, изливая всю боль, страх и ярость, которые держала в себе до сих пор, – вы воспользовались моим уязвимым положением для того, чтобы… вызвать у меня определенные чувства. Капитан Легат казался изумленным. – Сочувствие, – объяснила Мариетта. – Мне стало вас жаль. Будто бы вы были во всем этом жертвой. Будто ваш король мучил вас наряду с нами. Капитан шагнул к Мариетте, ее гнев оказался заразным. – Может быть, я не игрушка в руках короля, но не делайте ошибку, думая, что мне все безразлично. Я кормил вас, когда существовала опасность, что вы умрете от голода. – Глаза его горели. – Я день и ночь работаю для того, чтобы его царству ужаса пришел конец. – Вы можете уйти, – прошипела она. – Выйти за пределы магических заклинаний, которые опутали этот дворец, и оставить меня его пленницей. Не делайте вид, будто понимаете, каково быть запертой в этих стенах из замерзшего сахара. Просыпаться в одной и той же бесконечной ночи. Я чувствую, что схожу с ума. – Если ты поступил в Королевскую армию, уйти означает нарушить клятву верности. А это предательство. Я рискую своей жизнью ради народа Эвервуда, ради того, чтобы принести ему свободу на своих плечах. Мне очень жаль, что вы стали пленницей короля, искренне жаль, но вы не имеете права заявлять, будто ваше привилегированное существование более опасно, чем жизнь тех семей, которые я посещаю в Эвервуде. Тела их детей каждую ночь оставляют на ледяных утесах для горных стервятников. Его слова обожгли Мариетту, она ясно увидела их справедливость, но не могла прекратить спор, который уносил ее подобно мощному океанскому приливу. Этот прилив бушевал между ними, приобретая свой собственный ритм и мощь. Она также не могла ясно осознать, почему в ней горит такой гнев, почему у нее перехватывает дыхание, когда она смотрит на него, почему ей так хочется повысить голос, закричать, запустить пальцы в его растрепанные волосы. – И все же именно вы спасли ему жизнь. – Об этом поступке я буду жалеть до того дня, когда уйду к звездам. Всякий раз, когда я вынужден смотреть, как вы страдаете и ломаетесь по его приказу, мне так хочется оказаться на вашем месте, принять на себя удар его ярости, – горячо произнес он, тяжело дыша. Мариетта подняла на него глаза. Он стоял к ней ближе, чем она думала. От него пахло лесом, елями и снегом, с легким привкусом дыма, на его подбородке виднелась тень пробивающейся щетины. Она подумала о том, ложился ли он спать в эту ночь. Видела, как заходил его кадык, когда он сглотнул. – Мариетта, я хочу, чтобы вы знали… – Да? – прошептала она. Он долгое мгновение смотрел на нее, потом покачал головой, словно отгонял мысль, которая у него зародилась. Зазвонил его хронометр, разрушив хрупкое наваждение, которое их окружало. Казалось, он хотел сказать что-то еще, и она почувствовала разочарование, когда он прочистил горло. – Вы должны уйти, пока мы не привлекли к себе внимания. Мариетта кивнула и вернулась в свои апартаменты, как в тумане, который не рассеялся, когда стражники опять заперли за ней дверь и она сменила Пирлипату на посту возле Деллары. В тот вечер вместе с обедом на подносе принесли маленькую бутылочку с лекарством. На следующее утро Деллара пришла в себя. – Король Гелум уже давно правит ледяным кулаком, – говорила Деллара Мариетте, полулежа на шезлонге и поедая имбирный кекс с кремом. – Но он не учел то, что находится в его зале совета и что я могу это заметить. – В ее глазах бушевала буря теней. Король Гелум назвал ее феей. Если Деллара действительно была феей, она совсем не походила на тех фей, которых рисовало воображение Мариетты, когда она была ребенком, хрупких, в платьях из цветочных лепестков, пьющих нектар. Нет, она была сделана из другого, более прочного материала. – Боюсь спросить, – сказала Мариетта после того, как Деллара жадно проглотила очередной кусок кекса. – В тебе что-то есть такое, – Деллара растягивала слова так, будто пробовала их на вкус. – Ты захватила его воображение. Что-то пробудила в нем. Его стены оклеены рисунками с изображением танцовщиц, исписанными от руки пергаментами, которые рассказывают об особенностях вашего мира и о его возможном местонахождении. Рисунками, на которых изображена ты. Мариетту затошнило, она поставила на стол свою чашку с горячим шоколадом. – Тебе тут оставаться опасно, – продолжала Деллара. – Я никогда не видела, чтобы он был кем-то одержим так, как тобой. – Она замолчала и быстро выпила одну за другой две чашки шоколада. – И еще мне удалось осмотреть его письменный стол. Там лежали стратегические карты Кракатука. Доклады о численности и военном мастерстве воинов Кракатука. Информация о местах их размещения. Похоже, что беспорядки во время проведения Праздника света не давали покоя королю. Я готова держать пари, что он планирует подавить все дальнейшие мысли о восстании, устроив демонстрацию силы. Если он развяжет войну, это может помочь ему добиться своей цели. Пирлипата вздохнула: – В Селесте не было войн целую вечность. С тех пор, как мирные соглашения были подписаны между всеми тремя государствами. – Она уставилась на сахарную стену. – Мой народ отличается верностью, отвагой и умом, но у них нет жестокости, которой обладает король Гелум. Большая часть наших людей ученые. Если он намеревается устроить вторжение, их необходимо предупредить, и Мистпойнт тоже. Я не допущу, чтобы наш мир стал жертвой мстительного, мелочного человека, который не хочет смириться с моим отказом. – Я чувствовала, что у тебя именно такие намерения, – сказала Деллара. Мариетта сжала руку Пирлипаты. – Что мы должны предпринять, как ты считаешь? Деллара с удовольствием сладко потянулась. – Я считаю, что ты была права в прошлом лунном месяце. Нет смысла ждать грозящей нам ужасной судьбы или начала восстания. Нам придется самим организовать себе побег. Когда стражники отперли дверь, чтобы пропустить слугу, они увидели женщин, обсуждающих, какие духи лучше всего подходят к разным оттенкам тюля. Слуга отвел взгляд в сторону, как обычно, и поставил тяжелый серебряный поднос на подушку, а потом быстро вышел. Мариетта рассматривала поднос, ожидая, когда выйдут стражники. Она по привычке встала рано, чтобы выполнить упражнения по растяжке, используя изогнутое изголовье шезлонга вместо станка. После того как она сделала несколько релеве, небольших подъемов на растяжку щиколоток, в ней вдруг резко проснулась какая-то скрытая эмоция, глубокая и неотвратимая, и она выплеснула ее в танце. Сначала она двигалась осторожно, пробуя слабую щиколотку, потом стала танцевать сильнее, яростнее. Разочарование в капитане Легате, переплетенное с гневом и чем-то еще, чем-то неопределенным и совершенно новым. Она танцевала в тишине, единственным свидетелем была страна, залитая холодным лунным светом за сахарной стеной. Потом она не поела, они с Пирлипатой отдали свои доли изголодавшейся Делларе. А теперь аромат суфле из овощей, ломтики сыра в коричневой сахарной глазури, полные миски голубики, яблочный пирог с пряностями и завитки выпечки, покрытые соленым карамельным сиропом, пробудили в ней голод. Безликие стражники окинули взглядом комнату, не обращая внимания на спор Деллары с Мариеттой, в котором первая приводила доводы в пользу лилового цвета с ароматом ванили, а вторая отдавала предпочтение перламутровому с запахом пралине. На мгновение Мариетта испугалась, что они решат обыскать платяной шкаф, где она спрятала блокнот Легата. Но они наконец ушли, снова заперев дверь. Их спор разгорелся еще жарче, у него выросли зубы и когти. Принявшись за обед – Мариетта теперь вполне привыкла есть руками с общего подноса, – они с Пирлипатой старались обуздать кровожадное воображение Деллары. – Как я уже утверждала раньше, – сказала Мариетта, – наша цель – проявить осторожность. Чем меньше будет свидетелей нашего ухода, тем лучше. Мы должны действовать разумно, а не устраивать кровавую бойню. Лицо Пирлипаты выразило отвращение. – Я согласна. Деллара откусывала по кусочку от булочки, растянувшись на ковре рядом с Пирлипатой, на ней не было никакой одежды, кроме накидки с мехом. – А если нас атакуют? – Тогда мы позволим тебе их уничтожить. – Мариетта не могла подавить бурлящую в ней надежду. Ее щиколотка зажила. К Делларе вернулся ее обычный задор, они были сильнее, чем когда-либо раньше. Мариетта готова была сделать все что угодно для этих женщин и знала, что они чувствуют то же самое. Это напоминало ей их тесные узы с Фредериком и как остро ей его не хватает, но их с братом связывало семейное родство, кровь. А эти женщины сами ее выбрали. Деллара улыбнулась, показав заостренные зубы. – А вы уверены, что мы не можем заполучить один из тех золотых ключей? – спросила Мариетта? – Слишком они дорогие и редкие, – вздохнула Пирлипата. – Тогда, как я уже заметила, нам надо решить три основные проблемы, – сказала Мариетта. Деллара, слизывая с пальцев соленый карамельный сироп, сделала ей знак продолжать. – Во-первых, дверь наших апартаментов. Она постоянно заперта и охраняется двумя Безликими стражниками. Во-вторых, лестница. Поскольку это главная дорога дворца, нам потребуется придумать способ пересечь ее, оставшись незамеченными. И в‑третьих, выход из дворца. Перед этой дверью не только находится тронный зал, в котором обычно полно разных солдат и гостей в любое время, но проход к ней заколдован, он возвращает тебя к королю Гелуму. Воцарилось молчание. Перечисление стоящих перед ними преград заставило их осознать трудности стоящей перед ними задачи. Однако Мариетта отказывалась позволить надежде угаснуть. Они все слишком сильно страдают, чтобы не пойти дальше. Она жалела, что не может избавиться о воспоминании о том, какой окровавленной вернулась к ним Деллара и как она потом болела ледяной лихорадкой. Деллара от этого отмахнулась, велела им больше не думать об этом. Однако время от времени ее пальцы начинали дрожать, и ее охватывало внезапное, яростное стремление вырваться на волю. Все это говорило о том, что не только грозящее вторжение подогревает ее страстное желание освободиться. Мариетта заставила себя снова вернуться к насущной задаче. Молчание затянулось. Пирлипата прервала его: – Как насчет маскировки? – Прошу прощения? – Почему бы нам не переодеться для того, чтобы пройти по лестнице? Никто на нас не обратит внимания, если будет думать, что мы солдаты. – Этот король не признает женщин-солдат, – ответила Деллара едким тоном. – Он их запретил законом. Пирлипата продолжила говорить, чтобы не дать Делларе возможности погрузиться в еще более мрачные мысли. – Тогда служанки. Или ученицы кондитеров или булочников. Мариетта постучала пальцем по подносу, обдумывая предложение. – Отличное предложение. Но где мы возьмем необходимую одежду? – Это был маленький кусочек гораздо большей головоломки, но необходимо решать ее по частям, чтобы составит всю картину. Улыбка Деллары была тягучей, как карамель. – Капитан. Мариетта резко вернулась к действительности. – Капитан Легат? – О, это удачная идея, – сказала Пирлипата, выбирая самые спелые ягоды голубики. Крошечные золотые колечки, унизывающие ее пальцы, сверкали, отражая сияние стены из замороженного сахара. – Я не согласна. – Мариетта переводила взгляд с одной подруги на другую. – Это будет означать обман короля, а он никогда не пойдет на это. – Он не станет рисковать и хотя бы чем-то привлекать к себе внимание, так как все отдает организации восстания. Ее щекам стало горячо, когда она вспомнила его обвинение в том, что у нее привилегированное положение. Еще хуже то, что она не сумела ему возразить. Он был прав. И она не хотела поставить себя выше его цели – организовать восстание ради блага Эвервуда. – Я уверена, что ты сможешь придумать, как преодолеть его верность королю. – Деллара нарочито медленно перебирала пальцами над подносом, выбирая ломтик ароматного яблочного пирога. – Пусти в ход свое воображение. Ты ему нравишься. Мариетта почувствовала, что заливается краской. – Ты ошибаешься. – Вовсе нет. – Пирлипата надкусила ягоду. – Все видят, что он к тебе неравнодушен. Мариетта пыталась придумать ответ. Она еще раз вспомнила свой последний визит к капитану. Как горели его золотистые глаза, отражающие свет фонаря. Как они потемнели, когда у нее перехватило дыхание. «Мариетта, я хочу, чтобы вы знали, что я…» Что он готов был ей сказать? Ее обдало жаром, и она прогнала от себя эту мысль. – Ты его спросишь, – сказала Деллара. – Только немного пофлиртуй с ним при этом, а? – Она усмехнулась и одарила Мариетту фривольным взглядом, и все возможные ответы вылетели у той из головы. – Уверена, тебе это тоже понравится. Не думай, что мы не видели, каким взглядом ты смотришь на доброго капитана. Мариетта выпила воды. Она не обратила внимания, как хитро Деллара улыбнулась Пирлипате. – Не будет ли разумнее поговорить с одним из других солдат, с которыми я познакомилась перед тем, как попала во дворец? Например, с Клареном?