– Королева Анна Мус и король Элтер Мус. Они были очаровательной королевской супружеской парой. – Пирлипата грустно вздохнула. – Справедливой, честной и любимой подданными. Пока Гелум Мус, их дальний родственник, не вмешался и не сверг их. – Это была настоящая резня, – сказала Деллара. – И не из тех, которые я одобряю. – Этот предатель действовал быстро и злобно, и никто не смог ему помешать, а его жестокие поступки в первые месяцы на троне – он вернул древнюю ледяную тюрьму, ввел публичные казни – привели к тому, что весь Эвервуд пришел в ужас и не смог противостоять ему. – Пирлипата покачала головой. – Как ужасно, – воскликнула Мариетта, обстановка стала гнетущей из-за этой истории. – Да. А если король Гелум затеет войну, кто знает, какими будут ее последствия для нашего спокойного маленького мира. Он безжалостный тиран, правит с помощью льда и террора и тратит средства Эвервуда на свои элитные войска и роскошные балы. Я очень надеюсь, что это восстание не замерзнет, как предыдущая попытка. – Пирлипата поморщилась. Душу Мариетты обдало холодом. – Интересно, кто возглавляет его на этот раз, – продолжала Пирлипата. – А ты помнишь предыдущих короля и королеву? – спросила Мариетта Деллару, надеясь, что отчаяние, которое охватило ее, не прозвучит в ее голосе. Деллара склонила голову. Ее лицо озарил странный свет, смысл которого Мариетта силилась понять. – Король Гелум убил весь королевский двор в приступе ледяной ярости. Говорят, отравил их сахаром. Теперь наша королева Алтина, самая большая звезда на небосводе, сияет ярче, чем всегда, и смотрит на всех нас. Теперь Мариетта поняла выражение ее лица. То была надежда. Дрожащая, слабая и совершенно не соответствующая ужасам этого мира, но тем не менее надежда. Она существовала. Она выжила. – Я слышала рассказы о солдатах и армейских казармах, – сказала Мариетта, не упоминая о том, что слышала их от капитана в его пряничном кабинете, при свете фонаря, в теплой, интимной обстановке. Ее лицо сияло. – Но ничего не слышала об этих Безликих стражниках. Скажите, кто они? Полагаю, король Гелум призвал их во дворец? Лицо Деллары стало жестким. – Раньше у нас никогда не было таких стражников, были только солдаты; в Эвервуде традиционно сильная армия, но солдаты всего лишь люди, и король Гелум перетянул их на свою сторону при помощи угроз и подстрекательства к бунту. Теперь он им не доверяет, подозревает, что они его предадут, если кто-нибудь решит восстать против него. В тот день, когда вооруженный человек проник сквозь магическую защиту дворца, король обнаружил, что его почти некому защитить. С годами он все более сурово обходился со своими солдатами. А вскоре потом появились Безликие стражники. Множество мятежных мыслей появилось в голове у Мариетта. – Я слышала, что они не больше человеческие существа, чем я сама, – прибавила Деллара. Мариетта содрогнулась. – В это легко поверить. Их беседа перешла на другие темы, более приятные, чтобы не слишком поддаваться влиянию холодной тьмы и нескончаемой зимы. Когда Мариетта проснулась на следующее утро и увидела опять черное небо, сверкающее тысячами звезд, она почувствовала у своей шеи что-то твердое. Она села. Это была маленькая коробочка, и на ее ярлычке была нарисована одним росчерком такая же мышь, какую она видела повсюду в Эвервуде. Только на этой стояла печать короля. Когда она сняла крышку, то нашла внутри на бархатной подушке щелкунчика. Он был сделан в виде солдата Королевской армии, со всеми деталями, начиная от красивого красного мундира и до шитья на эполетах. Затем Мариетта заметила рукоять меча – «Звездного охотника» – в виде мыши и золотисто-карие глаза фигурки. Кровь застыла у нее в жилах, щелкунчик выпал из ее рук. Это была почти точная копия капитана Легата. Глава 31 Следующий бал, намеченный во дворце, должен был начаться в тот вечер позже обычного. Пирлипата сообщила Мариетте, пока та делала упражнения у своего импровизированного станка, что темой бала будут черный и золотой цвета. Потом Мариетта сбросила свои балетные туфли, удалилась в ванную комнату и погрузилась в бассейн. Если все пройдет по их плану, то первый зубец шестеренки механизма их плана встанет на место. «Я хочу, чтобы ты знала, что я…» Эти недосказанные слова не давали Мариетте покоя до тех пор, пока в ее голове не начал разматываться клубок более мрачных мыслей. Щелкунчик. Его странное сходство с капитаном Легатом. У короля возникли подозрения, сейчас настало время быть более осторожными, чем всегда. У нее разболелась голова, и вместе с головной болью нарастало губительное чувство страха. Закрыв глаза, Мариетта с головой погрузилась в пену, водопад мятной воды лился на ее плечи. Вода струилась сквозь ее вытянутые пальцы, голубовато-зеленая, как мята и морская пена. Когда головная боль отступила, она достала из полотенца потрепанный блокнот, полученный от капитана, и принялась читать. Ей потребовалось большое усилие, чтобы не заглянуть на его страницы, но она не хотела, чтобы кто-то узнал о нем, а в их комнатах ей редко удавалось остаться одной. Это была их с капитаном Легатом маленькая тайна, и мысль о ней приводила ее в восторг. Она улыбалась, глядя на аккуратный почерк, которым он излагал свои сокровенные мысли. Некоторые из них занимали всего одну строчку: «Смотри на звезды». Другие представляли собой законченные рассказы, излагающие историю происхождения Эвервуда подробно, как в сборнике сказок братьев Гримм. В одном из них он рассказывал о кровавом захвате трона королем Гелумом. В другом описывал предстоящее событие, во время которого «пойдет снегопад из алых лент и лед растает по воле народа». Мариетта крепче сжала блокнот, стараясь, чтобы пар не повредил его хрупкие страницы, на которых он открывал свою измученную душу. Она поняла, что его отношение к королю изменилось, что он готов предать его, и теперь ей не только стала ясной его роль в восстании, она держала в руках компрометирующие его доказательства. Держала в руках доверие Легата. Она раньше не понимала, что за внешностью дисциплинированного солдата скрывается душа поэта, а в его мыслях таится сокровище. Он не высказывал свое мнение, он показал Мариетте свои самые тайные мысли, прекрасные и грустные, гневные и мучительные. Добравшись до последней страницы, она продолжала тонуть в его словах, слышать его плавный, сладкий голос, и сердце ее забилось быстрее, когда она обнаружила адресованную ей короткую записку. «Мариетта, – обращался он к ней, мягко выводя пером буквы ее имени, – я хотел поделиться с вами моими путаными мыслями, потому что вы одарили меня своим искусством». Не развлекли своим хобби, а одарили искусством. Кажется, капитан понимает ее лучше, чем она думала. Когда она вернулась обратно в их гостиную в пушистом халате, там находилась другая женщина, которая слушала Деллару, стоящую на маленьком подиуме и дающую подробные инструкции. – И мне понадобятся карманы, глубокие карманы, а не такие мелкие, сугубо декоративные. Скроите мне такие карманы, в которые может поместиться кинжал. – Разумно ли так говорить? – тихо спросила Мариетта у Пирлипаты. Губы Пирлипаты дрогнули в улыбке. – Ивана давно привыкла к Делларе; она не принимает ее слова близко к сердцу. Ивана была суровой на вид женщиной вдвое старше Мариетты, с густыми бровями, острыми скулами и угольно-черными глазами. На ее оливковом лице были нарисованы морозные кружева, прикрывающие его как вуаль, и этот же узор продолжался на ее платье. Она носила туфли на самых высоких каблуках, какие только видела Мариетта. Обвив Деллару своей рулеткой, она прищурилась, запоминая цифры перед тем, как продолжить снимать мерки. – Готово. Следующая. – Она щелкнула рулеткой, как хлыстом, выдвигая ее. Пирлипата подтолкнула локтем Мариетту, и та шагнула вперед. Портниха окинула ее взглядом. – Вы новенькая, – заметила она голосом жестким, как накрахмаленный воротник. Мариетта поднялась на подиум. – Это правда. – Очень хорошо. У вас есть какие-то предпочтения или нечто такое, что мне нужно учитывать? – Нужно сшить платье для ее танцев. – Пирлипата подошла и встала рядом с Мариеттой. – Для танцев? Я очень люблю смотреть на танцовщиц, – сказала Ивана, обвивая талию Мариетты рулеткой. – Какие танцы вы исполняете? Салембские? Кракатукские? – Она прервала измерения и красивым жестом вывернула кисть руки. – Нет, я исполняю балет, особый вид классического танца из моего мира. Ивана, измеряющая рулеткой длину ее ноги, остановилась и посмотрела на нее. – Значит, вы родом не из тех миров, о которых я слышала. Как это интересно. – Мне потребуется платье, которое даст свободу моим ногам, так как я очень высоко их поднимаю, – сказала Мариетта, ощутив странную пустоту, когда ей напомнили о том, как далеко она от дома, от своего мира. – Да-да, никаких проблем. – Ивана убрала рулетку и поманила пальцем Пирлипату. – Ваша очередь, принцесса. Мариетта спустилась вниз и подошла к Делларе. Она бросила взгляд на самый дальний платяной шкаф. В его недрах она спрятала щелкунчика. Она рассказала о нем подругам вчера ночью. Они посоветовали ей быть осторожной, но не сочли это серьезной угрозой, утверждая, что король часто склонен проявлять ревность. Но в душе у Мариетты поселилось гнетущее чувство страха, и она все время думала об этом. Портниха быстро собрала свои принадлежности и ушла, не говоря ни слова. – Я сунула ей записку – сразу же сказала Пирлипата. – Она ее взяла, я смотрела. – Хорошо, – отозвалась Деллара. – Полагаю, совесть давит тем сильнее, чем дольше ты носишь ее с собой. – Как она умудрится сшить три бальных платья за такое короткое время? Наверняка это невозможно, – удивилась Мариетта. С тех пор как ее заперли во дворце, ей очень хотелось получить свое собственное заколдованное платье, и ее немного огорчало, что ей не позволили принять большего участия в процессе его моделирования. – У нее под началом целая бригада портних, которые месяцами с головой погружены в работу, готовясь к зимнему сезону балов, – объяснила Пирлипата. Деллара грустно улыбнулась. – Она просто волшебница в своем ремесле, – сказала она. – Королева Шелкового квартала. Вот увидишь. Несколько часов спустя Мариетта едва узнала себя. Золотистый корсаж без бретелей облегал ее как вторая кожа. На нем сверкали силуэты елей цвета оникса. Пышная юбка из тюля насыщенного черного цвета шуршала многочисленными слоями. Черные пуанты обнимали ступни, и когда она встала перед зеркальной дверцей платяного шкафа, то оттуда на нее смотрела Одилия, антипод ее Одетты. Глаза Мариетты подкрасили дымчатыми оттенками, брови превратились в веточки, с которых спускались на скулы виноградные лозы с крохотными золотистыми листочками. Она старательно расчесала свои длинные волосы щеткой со смесью топленого масла и коричневого сахара, запах которого вызвал у нее воспоминание о капитане, заставившее ее покраснеть. Волосы спускались по спине, переплетаясь с золотистыми волнами шелка, которые переливались во время танца. – Заявляю, что ты выглядишь идеально. Капитану трудно будет отвести от тебя взгляд, – с удовлетворением произнесла Деллара, осматривая лицо Мариетты, и положила свои кисти. Щеки Мариетты покраснели. – Так еще лучше. – Улыбка Деллары стала шире. – Ты выглядишь так, будто нуждаешься в том, чтобы тебя хорошенько изнасиловали. – Она подмигнула покрасневшей Мариетте и натянула пару черных бархатных сапог, доходящих ей до бедер. Мариетта отвела глаза в сторону, она чувствовала себя так, словно очутилась в отталкивающем мире «Мулен Руж». Это чувство не было новым для нее; во время своего пребывания в Эвервуде она уже была свидетельницей такого распутства в этих замерзших сахарных стенах, что ей хватило бы этого на всю жизнь. Деллара рассмеялась: – Я так и знала: ты из одного из тех самых миров. Мариетта покраснела еще сильнее и бросила на Деллару раздраженный взгляд: – О каких это мирах ты говоришь? – О тех, где нет никакого веселья. – Деллара вздернула брови, а нарисованное вокруг ее глаз черное кружево придавало ей коварный вид. Игнорируя ее, Мариетта повернулась к Пирлипате и помогла ей расправить шелковые складки ее длинного золотистого платья. Оно спускалось до самого пола, его сверкание кое-где нарушали крохотные черные грозовые тучки, плавающие вверх и вниз по атласу, они иногда замирали и проливали струйки чернильных дождевых капель. Пирлипата нанесла такую же каплю дождя на щеку, потом покрыла губы и кончики темных волос золотистым лаком. Деллара посмотрела на Пирлипату. – Если ты планируешь сделать так, чтобы нас всех убили, то я сегодня вечером повеселюсь, – пробормотала она еле слышно. Ивана внесла последние поправки в наряд Деллары; это было пышное платье из блестящего золотистого атласа с рюшами. Нитки черных драгоценных камней обвивали ее шею и обе руки, делая ее фигуру темной и сияющей изнутри. – Последний штрих – слегка припудрим сахаром. – Ивана подошла к Мариетте с золотым горшочком в одной руке, в котором что-то сверкало, и с мягкой кистью в другой руке. – Не припудривайте ее сахаром. – В голосе Пирлипаты звучала мощь ее пропавших доспехов. Мариетта с удивлением взглянула на нее. Пальцы портнихи дрогнули. – Вспомни, что мы обсуждали. – Протяжный медовый голос Деллары дополнил многозначительный взгляд в сторону Пирлипаты. – Нам необходимо, чтобы она сверкала и сумела очаровать капитана, – шепнула она, а Мариетта нахмурилась. – Продолжайте, пожалуйста. – Деллара махнула рукой Иване. – Припудрите ее. Пирлипата гневно смотрела на Деллару, воздух между ними искрился от напряжения. Прежде Мариетта никогда не чувствовала ничего подобного в связывающих их дружеских узах.