Мы прибыли в Оркид-Сити через сорок пять минут, вот это была гонка! Шестьдесят с лишним миль за сорок пять минут! У Паулы была квартира на Парк-бульваре, примерно в ста ярдах от госпиталя. Мы промчались по широкому бульвару и затормозили у дома, где жила Паула, визжа покрышками – как будто стадо свиней привели на бойню. Лифт, казалось, еле тащился на третий этаж. Когда наконец он поднялся, мы с Керманом побежали по коридору к двери Паулы. Я нажал на кнопку звонка, навалившись всем весом. Я слышал, как звонок раздавался внутри квартиры, но никто не открывал. Мое лицо покрылось испариной, как будто я только что вышел из душа. Я отступил назад. – Давай вместе, – скомандовал я Керману. Мы навалились на дверь плечами. Дверь была крепкая, но и мы парни хоть куда. После третьего удара замок щелкнул и впустил нас в аккуратную прихожую. Мы прошли через гостиную в спальню Паулы, сжимая в руках оружие. Постель была в беспорядке. Простыня и одеяло валялись на полу. Мы заглянули в ванную и в спальню для гостей: никого. И Паула, и Энона исчезли. Я бросился к телефону и позвонил в офис. Трикси сказала, что Паула не звонила. Зато дважды звонил мужчина, который не назвался. Я попросил Трикси дать ему номер Паулы, если он позвонит еще раз, и положил трубку. Керман слегка трясущейся рукой протянул мне сигарету. Я закурил, не вполне сознавая, что делаю, и присел на кровать. – Пора нам отправиться на шхуну «Мечта», – произнес Керман напряженным, сиплым голосом. – И побыстрее. Я покачал головой. – Успокойся, – сказал я. – Да какого черта! – вспылил Керман и рванул к двери. – Они схватили Паулу. Значит, мы пойдем туда и потолкуем с ними. Давай! – Успокойся, – повторил я, не двигаясь с места. – Сядь и не маячь. Керман подошел ко мне: – С ума ты, что ли, сошел? – Как думаешь, получится у тебя хотя бы подойти к этому кораблю при дневном свете? – спросил я, глядя на него. – Подумай своей головой. Мы туда поедем, но только с наступлением темноты. Керман со злостью махнул рукой: – Я еду прямо сейчас. Если будем выжидать, может стать слишком поздно. – Заткнись! – прикрикнул я. – Выпей чего-нибудь. Ты останешься здесь. Он поколебался, затем ушел в кухню. Спустя короткое время вернулся с бутылкой скотча, двумя стаканами и кувшином воды со льдом. Он смешал напитки, дал мне стакан и сел. – Ничегошеньки мы не сможем исправить, если они уже успели дать ей по голове, – заговорил я. – Если же они этого не сделали, то сделают, как только заметят нас. Мы отправимся туда с наступлением темноты, не раньше. Керман ничего не ответил. Он сделал большой глоток из своего стакана и сложил руки, переплетя пальцы. Мы так и сидели, уставившись в пол, ничего не обсуждая, не шевелясь – просто ждали. У нас оставалось часа четыре, может быть, немного меньше, прежде чем мы могли действовать. В половине седьмого мы все еще сидели там. Бутылка скотча наполовину опустела. Сигаретные окурки заполнили пепельницу. Нервы были на пределе. Потом зазвонил телефон: тревожный пронзительный звук раздался в тихой маленькой квартире. – Я подойду, – сказал я, прошел через комнату на затекших ногах и взял трубку. – Маллой? – спросил мужской голос. – Да. – Говорит Шеррил. Я ничего не ответил, просто ждал, глядя на Кермана. – Твоя девчонка у меня на борту, Маллой, – сказал Шеррил. Он говорил так ласково – едва не шептал. – Знаю, – ответил я. – Можешь прийти и забрать ее, – продолжал Шеррил. – Скажем, в девять. Раньше не приходи. У причала тебя будет ждать лодка. Только приходи один, и никому ни слова. Если приведешь полицию или еще кого-то, ее стукнут по голове и выбросят за борт. Понял? Я сказал, что понял. – В таком случае увидимся в девять. – И он повесил трубку. 4 Лейтенант Брэдли из бюро по розыску пропавших людей, плотный мужчина средних лет, давно разочаровался в жизни. Он часами просиживал за обшарпанным столом в маленьком кабинете на четвертом этаже управления полиции, пытаясь отвечать на вопросы, не имеющие ответа. Днем и ночью к нему приходили или звонили с сообщениями о пропавших родственниках и с надеждой, что он всех найдет. Нелегкая работенка: в большинстве случаев люди исчезали намеренно, потому что им осточертели их семьи, и они делали все, чтобы их не нашли. Лично я не согласился бы на такую работу, даже если бы мне платили в двадцать раз больше, чем Брэдли; впрочем, я все равно не справился бы с ней. За матовым стеклом двери его кабинета все еще горел свет, и я постучал. Голосом, привычно проникнутым сочувствием, лейтенант пригласил меня войти. Он сидел за письменным столом с трубкой во рту, и в его глубоко посаженных, все понимающих карих глазах сквозила усталость. Крупный мужчина, начавший лысеть, с мешками под глазами. Брэдли прекрасно выполнял свою работу, не получая за это ни денег, ни славы и не желая их. Увидев меня, он тут же нахмурился, на лбу у него собрались морщины. – Уйди, – произнес он без всякой надежды. – Я занят. У меня нет времени выслушивать твои проблемы, у меня своих полно. Я закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Я был не в настроении обмениваться колкостями с лейтенантом полиции и к тому же торопился. – Мне нужна услуга, Брэдли, – сказал я, – и как можно скорее. Ты поможешь мне или я отправляюсь к Брендону? Светло-карие глаза смотрели с тревогой. – Не надо говорить со мной таким тоном, Маллой, – сказал он. – Какая муха тебя укусила? – Разные мухи, но сейчас нет времени вдаваться в детали. – Я подошел к Брэдли, уперся кулаками в его стол и посмотрел лейтенанту в глаза. – Мне нужно все, что у тебя имеется на Энону Фридлэндер. Помнишь такую? Она работала медсестрой в клинике доктора Зальцера на Футхилл-бульваре. Она пропала пятнадцатого мая сорок седьмого года. – Знаю, – сказал Брэдли, и его кустистые брови приподнялись на дюйм. – За последние четыре часа ты уже второй, кто спрашивает ее досье. Просто удивительно, как вы ходите парами. Я уже не первый раз замечаю. – А кто был до меня? Брэдли ткнул в кнопку звонка на столе. – Это уже не твое дело, – сказал он. – Сядь и не стой над душой. Когда я пододвинул себе стул, вошел секретарь полиции и остановился в ожидании. – Принесите папку с делом Фридлэндер еще раз, – велел Брэдли. – Только мигом. Этот господин торопится. Секретарь смерил меня тяжелым взглядом и медленно удалился, как старый дед, который взбирается по крутым ступеням. Брэдли закурил трубку и уставился на свои испачканные чернилами пальцы. Он тихо вздохнул. – По-прежнему суешь нос в дела Кросби? – спросил он, не поднимая на меня глаз. – По-прежнему сую. Он покачал головой: – Вы, молодые и амбициозные, ничему не учитесь, что ли? Я слышал, тебя недавно навестили Макгроу и Хартселл. – Было дело. Но явилась Морин Кросби и спасла меня. Как тебе такой поворот? Он слегка усмехнулся: – Хотел бы я посмотреть. Это она огрела Макгроу? – Ага.