Жители Пропасти оказались весьма колоритны. За несколько минут пребывания в подземном городе Морриган успела увидеть леди в шляпке с перьями и платье с длинным шлейфом, который придерживала измученная служанка; дикарку в рваной юбке, с обнаженной грудью и костяными бусами на шее; беловолосую незнакомку в простом платье, к которой жался внушительных размеров волк, и худого как скелет бритоголового колдуна с совершенно белыми глазами и лицом, украшенным узором из синей краски. Стучали о каменную кладку каблуки дам, и одетых по последней ирландской моде, и облаченных в старинные одеяния вроде платьев с кринолинами или балахонов с низко надвинутыми на лоб капюшонами. Аромат дорогих духов… и одуряющий запах полыни. Полуночный осколок явил плотное облако тэны, повисшее над головами горожан. Никому и в голову не приходило развеивать ее. Да и вряд ли здесь вообще бывали такие, как Морриган – умеющие чувствовать и распознавать тэну. «Абсолютная вседозволенность», – вспомнились ей слова Бадб. Наверное, это очень соблазнительно. Остановившись в центре площади, Дэмьен развернулся к Морриган и насмешливо сделал приглашающий жест. – Добро пожаловать в Пропасть. С трудом удержавшись от того, чтобы в очередной раз не закатить глаза, она поинтересовалась: – Ты ведь не первый год здесь живешь, верно? Тогда ты должен знать хотя бы одного бокора. – Может быть, – пожал плечами Дэмьен. – Ну пока. Он развернулся и попытался затеряться в толпе прохожих. Морриган от такой наглости остолбенела. Она привыкла, что мужчины охотно идут ей навстречу, но Дэмьен, хоть и провел ее в Пропасть, к судьбе Клио остался совершенно равнодушен. Впрочем, отчасти Морриган его понимала. Кому, как не ей, знать: доброта в этом мире выжить не поможет, а вот эгоизм – лучший способ достичь своих целей, не отвлекаясь на чужие проблемы. Вот только Дэмьен еще не знал, что от Морриган Блэр избавиться не так-то просто. Она догнала его, ловко лавируя на высоченных шпильках между спешащими куда-то людьми. Уже протянула руку, чтобы коснуться затянутого в кожу плеча, но вовремя вспомнила неконтролируемую вспышку то ли чар, то ли эмоций. Ускорив шаг, поравнялась с ним. – Чего ты хочешь? – отрывисто спросила Морриган. – Что, прости? Своего она добилась: Дэмьен остановился. – Мне нужен бокор, – заставляя себя проявить терпение, вкрадчиво сказала она. – А ты знаешь, где его искать. Так скажи мне. – Ты ведь не отвяжешься, да? – мученически вздохнул он. – Будешь преследовать меня в кошмарах? Или что вы, ведьмы, творите на досуге с невинными людьми? – Ты живешь в Пропасти. Ты больше моего знаешь о ведьмах. Да и менее невинного человека, чем ты, представить сложно, – парировала Морриган. – А теперь, будь добр, сэкономь нам обоим время. Просто скажи мне, где искать бокора. – Слушай, ты мне надоела, – устало бросил Дэмьен. Она задохнулась от возмущения. Испепелить бы зарвавшегося нахала на месте! Заодно и репутацию безжалостной полуночной ведьмы подтвердит. Жаль, но ей все еще требовалась помощь проводника. Если бродить по Пропасти и приставать к прохожим с вопросами, рано или поздно кто-нибудь заинтересуется, кто она такая. Один взгляд на татуировки на руке, и о ее профессии узнает вся Пропасть. – Дэмьен… – голос Морриган звенел от тщательно скрываемого гнева. – Я не люблю охотниц, ясно? – резко оборвал он. – Свою часть сделки я выполнил. Ты мне уже задолжала. Больше с тебя взять нечего. – Чего ты хочешь? – не сдавалась она. Не бывает такого, чтобы человека нельзя было подкупить. – Денег? Магии? Я могу поделиться с тобой частью своей силы. – Чтобы ты оставила меня в покое. Вот чего я хочу. Засунув руки в карманы кожаной куртки, Дэмьен направился прочь. Морриган смотрела ему вслед, закипая от злости. Пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не наслать на отступника какое-нибудь проклятие. Она медленно разжала руки, сами собой сжавшиеся в кулаки. На ладонях отпечатались полукружья ногтей. «Ты, Дэмьен Чейз, только что нажил себе врага». Глава 11. Охота Морриган Блэр Морриган не могла отождествлять Пропасть с родным Кенгьюбери, слишком уж подземный город выглядел иным и… чужим. Чуждым. Она сама была здесь чужой. Взгляды прохожих жгли затылок, кто-то и вовсе откровенно ее рассматривал. Ускорив шаг, Морриган нырнула в проулок между двумя домами с покатыми крышами. Выглянула из своего укрытия и несколько мгновений просто наблюдала за людьми. Или не совсем людьми… Мимо, звонко цокая копытцами, прошла красивая женщина в коротком изумрудном платье с пышными рукавами и глубоким вырезом. В верхнем мире глейстиг были вынуждены или носить платья в пол, или прикрывать козлиные ножки вуалью иллюзии. Во всяком случае, в Ирландии. Как с правами Зеленых Дев обстояло на их родине, в Шотландии, Морриган не знала. Однако в Пропасти и глейстиг, и плещущаяся в пруду неподалеку мерроу, морские девы с чешуйчатой кожей и рыбьим хвостом, и волосатые карлики-гроганы, трудолюбивые домашние духи, и фуки, проказливые, зловредные гоблины, могли чувствовать себя спокойно и свободно в том обличье, в каком были созданы природой и богиней-матерью. Что же до верхнего мира, Трибунал не просто разрешал существам древней крови пользоваться чарами трансмутации, он обязывал их с формулировкой «чтобы не приводить в смущение человеческих существ». Морриган в этом чудилось явное нарушение прав и свобод носителей древней крови. К несчастью для последних, с Трибуналом им приходилось считаться – их было куда меньше, нежели людей. Первое, что требовалось Морриган, чтобы не выделяться из толпы – соответствующий наряд. Большинство жителей Пропасти одевались так, будто собрались на карнавал или пересмотрели иллюстрированных книг о колдунах и ведьмах прошлых столетий. Разумеется, женщины, питающие страсть к роскошным нарядам, особенно отличились: высокие воротники, глубокие декольте, пышные юбки или юбки с разрезами, оголяющие стройные ноги. Некий коктейль из современной моды и моды прошлых эпох. Несмотря на раннее взросление, бунтарскую жизнь вольной, что подразумевало пусть безрезультатное, но обучение боевым искусствам и владению оружием в Гильдии Охотников, и наемничью жизнь, в глубине души Морриган считала себя леди. Именно стремление быть леди вопреки всему и заставило ее подойти к вопросу выбора наряда с особым рвением. Черный атлас с кружевами – лучший выбор для вечернего выхода молодой ведьмы. Подол она опустила до самых пят, но спину оставила оголенной, все равно в подземном городе царила вечная весна. Взбила руками волосы, алой вуалью иллюзии тронула губы, очерчивая контур, подчеркнула глаза и скулы, прибавляя себе пару-тройку лет. Теперь ни один мужчина не сможет перед ней устоять. Даже к чарам прибегать не придется. Бросив мимолетный взгляд в зеркальце, она усмехнулась. Берегись, Пропасть. Морриган Блэр вышла на охоту. С самоуверенностью пришлось повременить, когда стало ясно, что она понятия не имеет, куда идти и кого, собственно, обезоруживать своим обаянием. Не кричать же на каждом углу: «Эй, кто поможет мне найти бокора?» Первым делом стоило раздобыть информацию. Морриган отыскала гостиницу и сняла комнату – кто знает, на сколько дней придется задержаться. Владелицей оказалась молодая молчаливая девушка с тяжелой копной рыжих волос. То ли гостиница досталась ей по наследству, то ли иллюзией сбавила себе несколько лет. В Ирландии магия иллюзии (или, более научно, трансмутация) делилась на несколько ступеней, которые строго контролировал Трибунал. Первая, наипростейшая ступень, позволяла вносить лишь легкое изменение в собственную внешность, добавляя красок, но не затрагивая черты лица – то, что назвали макияжем. Либо обновить интерьер, вроде невинного разукрашивания обоев и обивки дивана… или смены цвета огня зажженных свечей. Благодаря второй ступени можно было создавать предметы мебели из воздуха (увы, исключительно нематериальные и весьма недолговечные) и изменять фигуру, к чему охотно прибегали представительницы прекрасного пола. Но, как и любые чары, иллюзия не могла существовать вечно и требовала постоянной подпитки. Желая визуально постройнеть, женщины или тратили огромное количество энергии на поддержание иллюзии, или запасались экфо, если их собственного резерва не хватало и на бытовые (куда ж без них), и на трансмутационные чары. Тут уж приходилось выбирать: или тренировать силу воли и худеть естественным путем, или тратить немалые деньги на экфо для поддержания чар. А вот третья ступень, позволяющая незначительно изменять и корректировать черты лица, относилась к «пограничной» магии. Формально признавалась рассветной, но применять ее можно было только после официального разрешения Трибунала и нанесения на кожу соответствующей печати, подделать которую, по слухам, было почти невозможно. Применишь чары третьей ступени самовольно – получай выплеск тэны и пущенных по следу ищеек, которые доставят тебя прямиком на суд. Чтобы получить разрешение на трансмутацию третьей ступени, нужно договориться об аудиенции с одним из младших трибунов, выложить кругленькую сумму, предъявить личностные татуировки, которые прогонят по базе Трибунала, доказав тем самым, что не скрываешься от Департамента, а меняешь внешность исключительно для эстетики… В общем, та еще морока. А уж четвертая ступень – полное изменение обличья – и вовсе была официально запрещена. Не удивительно: позволь Трибунал людям изменять внешность по собственному желанию, и добрая половина отступников никогда не попалась бы в лапы правосудия. Но если уж Пропасть жила по своим собственным законам, то владелица гостиницы вполне могла применить и третью, и четвертую ступень иллюзии и на самом деле оказаться беззубой старухой. Это заставило Морриган задуматься: как, оставшись без надзора Трибунала и Департамента, город, где нет разделения на полуночную и рассветную магию, еще не скатился в абсолютную анархию. Неужели короли города и впрямь были способны держать жителей Пропасти – на минуточку, отступников – в узде? Неулыбчивая хозяйка «Подземелья дракона» (то еще, надо сказать, название для гостиницы), показала Морриган комнату. На все попытки ее разговорить отвечала односложно и без особой охоты. Явно подумала, что перед ней новоприбывшая отступница, скрывшаяся в Пропасти от всевидящего ока Трибунала, но облегчать ее положение не спешила. Морриган ничего не оставалось делать, как, недовольно поджав губы, замолчать и оставить неразговорчивую хозяйку в покое. Пришлось искать новую потенциальную жертву ведьмовских чар. На первом этаже располагался небольшой ресторанчик. Его Морриган заметила краем глаза, когда вслед за владелицей гостиницы поднималась в комнату. Прежде чем отправиться туда, чуть подкорректировала внешность. Кожа вокруг глаз покраснела, подводка расплылась. Создалось впечатление, что Морриган безутешно рыдала не меньше получаса. Она хмыкнула, довольная проделанной работой. Образ только что попавшей в Пропасть отступницы, потерянной, одинокой, отчаянно нуждающейся в чьей-то помощи – то, что ей сейчас нужно. Народу в ресторане было мало, наверняка большинство из них – постояльцы гостиницы. За стойкой бара прекрасная ланнан-ши с распущенными по плечам золотыми волосами лениво потягивала кровь из высокого бокала. Морриган едва удостоилась ее мимолетного взгляда. Жизненные силы «чудесная возлюбленная» высасывала только из мужчин. Выкрашенные в багряно-красный деревянные столы, в тон им стулья с высокой резной спинкой и кажущиеся в полумраке черными стены… Колоритное местечко, но назвать его уютным язык не повернется. Больше всего Морриган позабавили светильники в виде распахнутой драконьей пасти, из которых периодически вырывались языки пламени. Занятная отсылка к названию «Подземелье дракона». В таком случае и столы могли бы сделать из камня. От мыслей об интерьере ее отвлекли шепотки за спиной – заплаканная девушка мало кого оставила равнодушной. Сочувствие и жалость – один из мощнейших рычагов воздействия. К нему Морриган прибегала редко, предпочитая делать ставку на силу, но здесь, в обители сильнейших полуночных магов, она не в самой выигрышной позиции. Только сейчас Морриган поняла, что на ее руке по-прежнему красуется печать, не позволяющая призывать полуночную магию. А чертов Дэмьен Чейз исчез… Ладно. По одной проблеме за раз. Морриган села за свободный столик и попросила большую чашку кофе у худенькой официантки в черном платье с оранжево-красным передником. Подумав, добавила к заказу шоколадное пирожное. Множество девушек заедают свои маленькие и большие трагедии чем-то вкусным, как будто сахар способен волшебным образом залатать душевные раны и избавить от бед. Морриган к этой категории не относилась, предпочитая выпускать пар и залечивать нервы удачной охотой, взмахом хлыста и парочкой умело сплетенных чар, но постояльцам «Подземелья дракона» знать об этом было не обязательно. Для достоверности пару раз шмыгнув носом, она принялась безрадостно ковырять ложечкой невообразимо сладкое пирожное. Изображать муку на лице даже не понадобилось. Чтобы прогнать эту жуткую сладость, каждый кусочек приходилось запивать хорошим глотком кофе. Вот он был сварен на славу – крепкий, с горчинкой. Ждать, пока в расставленные сети кто-то попадется, долго не пришлось. Когда к ней за столик подсела румяная пышнотелая блондинка (вот кто точно не считал нужным пользоваться иллюзией), Морриган с несказанным облегчением отставила в сторону тарелочку с пирожным. – Новенькая, да? – В больших голубых глазах плескалось сочувствие. – Как зовут? Я Нора, если что. – Морри, – мысленно кривясь, отозвалась она. На какие только жертвы не пойдешь, чтобы получить необходимую информацию. Своенравной ведьме по имени Морриган не так-то просто втереться людям в доверие, а вот плаксе Морри… – Будем знакомы! – радостно откликнулась Нора и тут же посетовала: – Народ в Пропасти непростой. Особо и не поговоришь. А поговорить оживившаяся блондинка явно любила, и на сей раз своей жертвой выбрала «бедняжку Морри». Впрочем, та была совсем не против. – А тебя кто вниз провел? Ах, ну да. Входы в Пропасть обычным людям так просто не открываются. Морриган внимательнее присмотрелась к Норе. Ни подозрительности, ни настороженности, лишь бесхитростное любопытство. Но расслабляться не спешила: за свою жизнь она встречала достаточно людей, что лишь притворялись простаками ради достижения собственных целей. Такие «перевертыши» могут оказаться опасны. Лучше быть начеку. – Знакомый. – Морриган решила не слишком увлекаться враньем. Одна ложь непременно порождает другую. – Пришлось хорошо ему заплатить, но оно того стоило. Иначе… сама понимаешь.