— А, Манабу?.. Это я. Это был его старший брат Кэнъити, живший на севере префектуры. Уэмура прищелкнул языком. — Я сейчас на работе. — В комнату уже входил полуседой полный мужчина. — Ой, прости, прости… Мама слегла, вот я и решил сообщить тебе. Сердце сильно забилось. — У нее что-нибудь болит? — Нет, ничего страшного. Просто голова кружится. Полежит немного — и все пройдет. — Смогу приехать только поздно вечером. — Нет-нет, не надо, не надо… У тебя же не обычная работа. Что бы ни случалось — поминальная служба, похороны дяди, даже пожар в доме, — Кэнъити всегда говорил, что приезжать не надо. — Маме будет неудобно, если ты приедешь из-за такой мелочи, как головокружение. Ты же все-таки наша гордость… Кэнъити и сейчас не забыл добавить свою дежурную фразу. 2 К тому моменту, когда Уэмура закончил последнюю, шестую консультацию на сегодня, было уже больше пяти часов вечера. От здания коллегии адвокатов до юридической компании «Фудзими» три остановки на автобусе. Когда Уэмура вернулся, две сотрудницы уже собирались уходить. На чай он мог не рассчитывать. Взяв на работу Уэмуру, Фудзими Тайдзо урезал сумму их зимнего бонуса[41]. — Попалось что-то крупное? Сын Тайдзо, Норио, просто скопировал слова отца, никакого злого умысла в них не было. Норио учился на высших курсах усовершенствования юристов чуть раньше Уэмуры. Они были земляками, и, когда Уэмура потерпел неудачу в Токио, тот предложил ему вернуться и поработать вместе. Поскольку Тайдзо, перешагнув 80-летний рубеж, отошел от дел, Норио пригласил Уэмуру стать партнером и вместе вести дела фирмы. Уэмура не мог и мечтать о таком предложении. Но, когда он начал работать, стало понятно, что Тайдзо весьма бодр духом и физически крепок, поэтому совсем не собирается уходить на покой. «Извини. Что-нибудь придумаем…» Несмотря на то что Норио время от времени давал такие обещания, несомненным было то, что до тех пор, пока Тайдзо, которому уже исполнился 81 год, не умрет или не сляжет, Уэмура останется всего лишь помощником адвоката… Когда он рассказывал Норио о деле Симамуры Ясуко, сидевший за дальним столом Тайдзо вытянул шею. Со слухом у него был полный порядок. — Эй, Уэмура-сэнсэй[42], ты будешь защищать полицейского? — Вам это не нравится? В ответ Тайдзо с важным видом скрестил руки. Он не был приверженцем левых взглядов — просто корчил из себя оппозиционера. И намеренно напускал на себя серьезный вид с тем, чтобы сделать определенные намеки помощнику. Провинциальный адвокат — так Уэмура презрительно называл его. В памяти возник офис на Роппонги[43], из окна которого он смотрел на элегантное кафе с террасой… Яркий солнечный свет. Секретарши, внешности которых могли бы позавидовать модели. На нем сшитый на заказ костюм, модный галстук. Люди постоянно входили и выходили, а он невозмутимо выполнял работу, которая оценивалась в десятки и сотни миллионов. Тайдзо сидел в той же позе, одновременно производя мысленные подсчеты. Какой первоначальный гонорар можно будет сорвать? Управлять этой компанией отнюдь не легкое дело… Сказав, что нужно составлять завещание, Уэмура покинул офис, хотя договоренность на это у него была только на завтра. Дошел пешком до станции и успел вскочить в поезд, ходивший раз в тридцать минут. Он ехал домой. Раздражение сменилось головной болью, и Уэмуре впервые за долгое время захотелось пораньше лечь спать. — Слушай, ну что же делать? Здесь нет ни одной нормальной дзюку[44]… — Как всегда, по возвращении его ждал навязчивый голос Акико. — И все-таки я считаю, что Токио — единственный выход. Потому что, если все так и останется, то Мами не сможет поступить в приличный университет. Уэмура молча переоделся. Все сказали его глаза. «А у тебя-то как было? Впустую профукала время в третьесортном университете, куда без труда может поступить любой; только по конкурсам красоты шастала…» — Я немного посплю. — Это было единственное, что сказал Уэмура, перед тем как направиться в спальню. Акико проводила его раздраженным взглядом. Бросавшийся в глаза в такие моменты ее мясистый двойной подбородок вызывал у Уэмуры неприятные чувства. Это был брак скорее по соглашению, чем по любви. С его стороны — значок адвоката, с ее — три приза с конкурсов красоты. Оба они уже нарушили соглашение: Уэмура не старался продолжать выполнять свои обязательства по обеспечению роскошной жизни, а Акико покончила со своими обязательствами быть красивой и добропорядочной женой. Уэмура лег в постель. Закрыл глаза, но не смог уснуть. Боль в висках усилилась. «Как там мама?..» Он не испытывал к ней сильных чувств. Когда Уэмуре по рекомендации деревенской средней школы удалось поступить в частную старшую школу в Токио, его неграмотная мать — возможно, из-за того, что скорее растерялась, чем обрадовалась, — стала вести себя с ним очень скованно. Отец продал поле, занимавшее отдельный участок земли. Старший брат Кэнъити отказался от поступления в университет: «Нет, ничего страшного, все равно мне продолжать фермерское дело…» Уэмура не помнил, чтобы он испытывал к семье чувство благодарности. Он хотел стать кем-то. Ему нужно было стать кем-то. Он еле дождался, когда же наконец закончатся три года старшей школы. И сразу же поступил в Токийский университет. Это было счастье… Однажды, прочитав статью известного журналиста, в которой описывалось дело о ложном обвинении, Уэмура был потрясен — и поставил себе цель стать адвокатом. Но прежде чем ему удалось сдать квалификационный экзамен юриста, прошло семь лет. Плата за жилье. Расходы на жизнь. Оплата обучения на подготовительных курсах. Отцу пришлось передать в чужие руки большую часть рисовых полей, которыми он владел. К моменту окончания двухлетних высших курсов усовершенствования юристов Уэмуре исполнилось 30 лет. В юридической фирме, в которой когда-то проходил практику, он проработал три года помощником адвоката, затем перешел в компанию, занимавшуюся международным правом. На втором году работы вместе со старшим помощником они стали самостоятельными и в самом центре Роппонги открыли совместную фирму по гражданским делам. Еще продолжался экономический подъем[45]. Было очень много работы и денег. Уэмура, не помня себя, с головой погрузился в дела. Он пытался восполнить тот огромный период времени, когда в сырой комнатке размером в три татами[46] бился со сводом законов — и еще раньше, когда пятнадцатилетним покинул родительский дом и снимал комнату, думая только об успешной сдаче экзаменов в Токийский университет. Он проклинал то время. Поэтому Уэмура считал вполне заслуженным огромное вознаграждение, которое получал. Он считал, что заслужил и квартиру на самом верхнем этаже, и красивую жену. Внешние свидетельства успеха продолжали заполнять никому не заметную пустоту в его душе́… Уэмура повернулся на другой бок. Полиция арестовала его партнера весной позапрошлого года. Его подозревали в том, что, будучи назначенным конкурсным управляющим[47] признанного банкротом агентства недвижимости, он воспользовался принятыми на хранение казенными деньгами. Партнер использовал эти средства, чтобы покрыть потерю по другому делу. Дело было в том, что какой-то бандит ограбил его, забрав деньги, которые ему поручено было получить с должника для погашения кредита, и партнер оказался в затруднительном положении, не зная, как ему восполнить украденную сумму. Уэмура был поражен, однако это не было громом среди ясного неба. «Мыльный пузырь» лопнул, и появилось много теневых микрофинансовых компаний, которые предлагали займы для рефинансирования долгов. Изо дня в день приходилось ходить по лезвию ножа. Полиция приходила с обыском на их фирму, и потом запись этого неоднократно показывали в телевизионных новостях. Подозревавшегося в соучастии преступления Уэмуру ежедневно вызывали на допрос. Он сразу потерял примерно десять клиентов — компаний, которые консультировал, — и в мгновение ока фирма начала проседать. Ему пришлось уволить помощников и секретарей, снизить стоимость своих услуг; в результате он продал свою квартиру и сосредоточился на управлении фирмой, но тем не менее все пошло прахом. В день, когда в счет долга выносили сборники законов в черных обложках и офисное оборудование, в углу опустевшего офиса Уэмура обнаружил запыленную копию того самого «репортажа о ложном обвинении», который он не открывал уже много лет. Ни один коллега не позвал к себе Уэмуру. Его деловой имидж был безнадежно испорчен, и ни одна фирма не хотела иметь с ним дела. Личная репутация тоже упала ниже некуда. Он совсем перестал браться за уголовные дела, поскольку, в случае отсутствия денег у семьи обвиняемого, ему пришлось бы работать безвозмездно. На малооплачиваемые гражданские дела даже не смотрел. Адвокат, которого приводят в движение только деньги… Пришло время платить по счетам. Уэмура был в отчаянии. Он искал утешения в алкоголе; чтобы добыть денег на него, связался с микрофинансовой организацией. Комитет по общественному порядку коллегии адвокатов начал расследование. Получение дисциплинарного взыскания было лишь вопросом времени. Акико пошла работать страховым агентом и зарабатывала неплохие деньги. Однажды, почувствовав запах табака от ее волос, он дал ей пощечину. Акико, смеясь сквозь слезы, прошептала: «Как я обманулась…» В этот момент Уэмура подумал, что это конец. Его супруга обманулась в нем. Одна эта фраза, произнесенная ею, с невероятной точностью показала, как просчитался он в своей жизни… Уэмура смотрел в темный потолок. Предложение Фудзими Норио спасло не только Уэмуру, но и его брак. На еду им будет хватать. Надо просто выбросить из головы устаревшее прозвище помощника адвоката «нахлебник». Если он будет как ни в чем не бывало усердно работать, им с женой, наверное, больше не придется сбрасывать маски. Однако… В памяти снова всплыли те три года, когда он, борясь с желанием разреветься, шел к своей цели — Токийскому университету. И те семь лет, которые провел, словно куколка бабочки под землей. И теперь получается, что это время потрачено впустую и о нем нужно забыть, поскольку он так ничего и не добился… Уэмура выбрался из постели, залез в стенной шкаф и вытащил картонную коробку. Адресная книга. Визитки. Огромное количество открыток… Даже когда он вел роскошный образ жизни, работая на Роппонги, не забывал отправлять новогодние открытки и уведомления о перемене места жительства. Эту привычку Уэмура усвоил в старшей школе. Раз в месяц он должен был написать родителям открытку с рассказом о своих делах и результатами пробных экзаменов… Уэмура направился к маленькому письменному столу, включил настольную лампу. Связку открыток, которую просмотрел до вчерашнего дня, отложил в сторону, развязал новую связку и стал по одной просматривать открытки. Он искал те, на которых было написано «префектура В.». Искал своих немногочисленных знакомых и друзей оттуда. Людей, с которыми познакомился в Токио и которые сейчас работали в местных компаниях… Каждый раз, когда Уэмура находил кого-то, он брал ручку. «Я теперь адвокат в городе В. Если возникнут проблемы, обращайтесь за консультацией…» Он не собирался всерьез заводить какие-то отношения. Но лишь когда писал эти открытки, ему удавалось отвлечься от реальности, в которой Уэмура, несмотря на уже начинающие редеть волосы, оставался помощником адвоката. 3 На следующее утро газета «Тоё» ошеломила Уэмуру. В ней появилась дополнительная информация относительно дела Кадзи, по которому он только вчера проводил консультацию. Нет, скорее это была потрясающая сенсационная статья! Выделялся большой заголовок. «Полицейское управление подделало протокол показаний по делу Кадзи». «Прокуратура, согласившись на секретную сделку, закрыла на это глаза». Пробежав глазами весь текст, Уэмура достал из сумки блокнот и ручку и стал записывать основные моменты. — Кадзи Соитиро 4 декабря убил жену. Через два дня, 6 декабря, он отправился в Кабукитё, Синдзюку; — Полицейское управление, опасаясь, что этот факт станет известен общественности, составило ложный протокол показаний, написав, что «6 декабря он бродил по улицам в поисках места, чтобы умереть», и отправило его в прокуратуру; — В прокуратуре, догадавшись, что это подделка, начали расследование в отношении полицейского управления; — В это же время полиция арестовывает помощника прокурора за кражу на велодроме, затем связывается с прокуратурой, нащупывая почву для секретной сделки;