Помещение юридической консультации, располагавшейся в отдельном здании коллегии адвокатов, было крайне тесным. Уэмура Манабу очень устал. Хотя эта маленькая комната идеально подходила для разговоров с глазу на глаз, сидящая перед ним супруга врача частной практики, шея и пальцы которой блестели от многочисленных украшений, говорила без умолку и так громко, что ее голос было слышно даже в коридоре. Муж точно изменяет ей, и она постарается заполучить максимум денежной компенсации. Когда Уэмура пытался вставить вопрос в промежутках между «пулеметными очередями», он не получал разумного ответа. Было похоже, что у нее не имеется точных доказательств измены. Да и вообще сомнительно, что она с самого начала всерьез думала о том, чтобы развестись. «Муж очень поздно возвращается домой, — записал за ней Уэмура. — Стал расточительным. Совершенно не заботится обо мне…» Наскоро поблагодарив адвоката, костлявая мадам, держа шубу на сгибе руки и стуча каблуками, вышла из комнаты. Она совсем не собиралась отказываться от статуса супруги врача частной практики. И сумму в размере 5 тысяч за 30 минут заплатила не для того, чтобы получить консультацию по процедуре бракоразводного процесса, а главным образом для вымещения своей накопившейся досады. Уэмура взял перерыв. Конфликты между друзьями из-за долгов, банкротство, вызванное бесконечными покупками с использованием кредитной карты, подозрение в супружеской измене… Вот стандартный список его консультаций, продолжавшихся изо дня в день, и, по правде говоря, Уэмуру это уже порядком утомило. Он отхлебнул кофе из термоса. В его затуманенном мозгу всплывали картинки искрящегося меха и сверкающих драгоценных металлов. Наверное, люди, которые приходят сюда на консультации, оставляют в его сознании свой отпечаток… В душе Уэмура надеялся на нечто, поэтому его напрасные ожидания сменялись раздражением. Члены коллегии адвокатов, по очереди работавшие в этой юридической консультации, были всегда наготове, ожидая «хорошего клиента». Если б об этом догадались их коллеги, беспокоящиеся прежде всего о том, чтобы больше заработать, они попросту расхохотались бы. Уэмура понимал это, но не хотел возвращаться в офис «с пустыми руками». Может быть, попадется что-нибудь крупное? Слова, характерные для адвоката. Будучи помощником, нанятым адвокатом и занимающимся подсобной работой, Уэмура довольствовался этим. Он выполняет свои обязанности. Является помощником. Как ни пытайся поменять название этой должности на более благозвучное, суть не меняется. Адвокат, не ставший независимым и не учредивший собственный кабинет, всего лишь помощник адвоката, то есть «нахлебник», «приживальщик». Это нормально, пока ты молод. В молодости все без исключения вступают на этот путь для того, чтобы набраться опыта. Но Уэмуре уже почти 50… Стук в дверь вынудил его закончить перерыв. «Ну вот…» Уэмура торопливо посмотрел в журнал записей. «Хочет узнать, как можно связаться с мужем младшей сестры, задержанным полицией». Как можно связаться?.. Уэмура в недоумении покачал головой. Скорее всего, она волнуется за находящегося в камере мужа младшей сестры и хочет узнать, как у него дела. В его душе опять поднялась чуть заметная надежда. Такие консультации нередко связаны с просьбами стать защитниками обвиняемых. — Разрешите войти? — раздался тонкий голос, и в комнату вошла пожилая женщина с проседью в волосах. В отличие от недавно приходившей жены врача частной практики, скромное платье и тихий голос создавали вокруг нее ауру хрупкости. — Симамура Ясуко, пятьдесят шесть лет, город Яёи. Уэмуре понадобилась всего одна секунда, чтобы оценить стоящую перед ним женщину и понять, что денег у нее не очень много. — Извините, что заставил вас ждать… Симамура-сан, так? Вы пришли проконсультироваться по поводу дела мужа вашей младшей сестры, арестованного полицией… Симамура Ясуко положила на колени пальто и сцепила поверх него пальцы рук. — Я хочу с ним связаться, но не могу. Я пришла получить консультацию; что мне делать в моей ситуации? «Связаться…» — Вы же ходили в полицию, так? — Да. Но мне не разрешили свидание. — До предъявления обвинения полиция разрешает подозреваемому встречаться лишь с адвокатом… Ладно, давайте по порядку. Прежде всего о том, за что он был задержан. Некоторое время женщина не решалась говорить. — Думаю, что вам известно… о полицейском, который убил свою страдающую от болезни Альцгеймера жену… «Ну да!» — тихонько воскликнул про себя Уэмура. Обычно такие вещи сразу не вспоминаются, но что касается этого происшествия, он тут же связал услышанное с тем, что знал. Убийство жены инспектором полиции. Уже примерно неделю эта новость не сходила со страниц газет. Дело инспектора полицейского управления, задушившего свою тяжелобольную жену. Поскольку оставалось неизвестным, что происходило в течение двух дней до того, как он явился с повинной, дополнительная информация об этом появлялась чаще, чем о самом деле. Уэмура пристально смотрел на Ясуко. — Значит, вы… — Да, старшая сестра умершей Кадзи Кэйко. Этот инспектор — преступник, убивший ее родную сестру. А она хочет не просто разузнать о нем, а связаться с ним… Возможно, это говорит о непростых чувствах Ясуко. Уэмура не скрывал своего замешательства. В этот момент Ясуко достала из сумки вырезку из газеты и положила на стол. Это была статья, в которой впервые сообщалось об убийстве ее сестры. Уэмура вспомнил, что видел помещенную рядом фотографию мужчины и женщины. «Подозреваемый Кадзи Соитиро». Спокойное лицо, напоминающее какого-то травоядного зверька. «Убитая Кэйко». Выразительные большие глаза на удлиненном лице. Так же, как и сидевшая перед ним Ясуко, в молодости она наверняка была красавицей. — Я сразу хочу сказать, что не питаю злобу по отношению к Соитиро-сан… — Немного собравшись с силами, женщина продолжила: — Болезнь сестры уже вошла в серьезную стадию. Я беспокоилась, поэтому днем, когда Соитиро-сан был на работе, часто навещала Кэйко. Состояние ее было тяжелым. Она то ела по нескольку раз, забыв о том, что уже ела, то, наоборот, вообще ничего не ела. Иногда не узнавала меня. Бывало, окликала меня на полном серьезе: «Мама?» Она все реже пребывала в нормальном состоянии… Чувствовала сама, что болезнь прогрессирует, поэтому где-то с лета, каждый раз, когда мы встречались, говорила, что хочет умереть. — Вы хотите сказать, что инспектор… инспектор Кадзи был вынужден это сделать? Ясуко кивнула. — Моя сестра с мужем из-за болезни потеряли единственного сына. Из газет я узнала, что это стало толчком к тому, что произошло… Очень большое горе. Уэмура опустил взгляд на статью. Действительно, там так и написано. Семь лет назад, в возрасте 13 лет, их сын Тосия умер от острого лейкоза костного мозга. Нынешняя трагедия произошла 4 декабря, в годовщину смерти Тосии. Днем супруги ходили на могилу, но Кэйко забыла об этом. Болезнь прогрессировала, периодически стали наступать провалы в памяти. Кэйко была уверена, что забыла о годовщине смерти сына и не ходила на его могилу, очень расстроилась и просила Кадзи дать ей умереть. Говорила, что хочет умереть, пока еще помнит Тосию, — по крайней мере, пока еще чувствует себя его матерью. И Кадзи задушил Кэйко, как она и просила. Это не обычное убийство. В статье 202 Уголовного кодекса «Участие в самоубийстве, а также убийство по взаимному согласию» есть такая формулировка: «Человек, совершивший убийство по просьбе потерпевшего». Срок колоний или тюремного заключения — от семи лет и более… Задумавшийся Уэмура опять посмотрел на Ясуко. Двадцать минут пролетели незаметно. Чтобы прояснить ситуацию, он напрямую спросил: — Симамура-сан, вы хотите нанять адвоката для инспектора Кадзи? На лице Ясуко отразилось некоторое удивление. — Нет… Я просто хочу связаться с Кадзи Соитиро. — Она старалась смотреть прямо в глаза Уэмуре. — Вы хотите сказать, что для того, чтобы встретиться с ним, необходим адвокат?.. — Да. Как я говорил вам ранее, до предъявления обвинения встретиться с подозреваемым может только назначенный адвокат. В глазах Ясуко появилось беспокойство. — Если обращаться к адвокату, какая сумма необходима?.. К этому моменту Уэмура уже вспомнил все обстоятельства данного дела. Кадзи Соитиро чистосердечно признался в совершении преступления. Что же касается «двух дней неизвестности», вокруг которых поначалу было много шума, выяснилось, что он бродил по улицам в поисках места, чтобы умереть. Другими словами, с фактической точки зрения никаких спорных моментов не было, поэтому для адвоката это дело является «очевидным», не требующим особых знаний и времени. Вознаграждение устанавливается в размере от двухсот до пятисот тысяч. Когда Уэмура назвал эту сумму, Ясуко широко раскрыла глаза. — Пятьсот тысяч иен… — Это максимум. Сумма будет установлена с учетом серьезности преступления, исходя из полагающегося наказания и социального статуса инспектора Кадзи. Конечно, будут учтены финансовое положение клиента и его платежеспособность… Все это мы обсудим. Далее Уэмура объяснил про суточные и выплату гонорара. Ясуко слушала с поникшим видом. Неожиданно она произнесла, словно быстро приняла решение: — Я поняла. Вопрос с деньгами я как-нибудь решу, поэтому ваше предложение принимается. Ведь именно вы будете заниматься этим делом, так? Перед глазами Уэмуры возникло лицо босса. — Да. Если с вашей стороны нет возражений. Сказав это, он вспомнил статью уголовно-процессуального кодекса и торопливо добавил: — Но вы как сестра жены инспектора Кадзи не имеете права назначать адвоката, поэтому назовите кого-нибудь из его близких родственников — например, братьев или сестер. Уэмура не ожидал, что этот вопрос заставит Ясуко задуматься. По ее словам, родителей и старшего брата Кадзи уже нет в живых. Других братьев и сестер нет. Единственный, кто жив, — это его дед, но он, давно имея связь на стороне, бросил семью и с Кадзи ни разу не встречался. — Тем не менее юридически у него больше прав, чем у вас. Вам известно его местонахождение? — По случайному стечению обстоятельств — да. Конечно, Ясуко ни разу не видела деда Кадзи и даже и не думала, что он может быть жив. Однако в позапрошлом году, в День почитания пожилых людей[40], об этом самом деде было написано в местной газете. В заметке сообщалось о визите губернатора к пожилым людям, перешагнувшим столетний юбилей; в списке тех, кого он посетил, было также имя «Кадзи Сёсукэ». На этот репортаж случайно наткнулась Кэйко и по телефону сообщила Ясуко. — Было сказано, что он находится в доме престарелых. Я помню, что вырезала эту заметку, так что вернусь домой и посмотрю, в каком именно. Уэмура передал свою визитку, попросил сообщить ему, когда она все узнает, и проводил Ясуко. «Промахнулся…» Так подумал Уэмура. Хоть Ясуко и готова платить, но вряд ли этот Кадзи Сёсукэ так просто поставит свою подпись в заявлении о назначении адвоката для внука, которого он ни разу не видел. Тем более что старикану уже больше ста лет, поэтому даже объяснить ему процедуру будет нелегко. Кроме того, газета, в которой о нем было написано, от позапрошлого года. Так что неизвестно даже, жив ли он сейчас… Раздался стук в дверь. «Хотим снести многоквартирный дом, но пожилая женщина отказывается покидать его; мы не знаем, что делать». Уэмура вздохнул и пригласил посетителя войти. В этот момент в его кармане зазвонил мобильный телефон.