Я присела рядом с ним. — Не хочется. Выспалась. Скажи, Диего удалось настоять на своем? — Нет, разумеется. Когда Арадан понял, что переубедить этого упертого гоблина невозможно, он просто добавил в его питье сонной травы. Я рассмеялась. — И правильно поступил. Неужели Диего сам не понимает, что ему необходимо восстанавливать силы? — Конечно же понимает. Но не желает быть обузой. И не любит ходить в должниках. Предрассветный серый сумрак тем временем стремительно отступал, уступая место солнечному свету. — Я пойду к ручью, — сообщила я. — Умоюсь и вернусь. Принести воды? — Возьми маленький котелок, заварим чай. Вернувшись в пещеру, я обнаружила, что вся посуда была чиста. Значит, Келебран либо Арадан (а то и они вместе) вымыли ее после ужина, в то время как меня сморил сон. Мне стало немного неловко и я дала себе твердое обещание, что после завтрака займусь мытьем посуды сама, благо ручей тек совсем рядом, а на берегу его я вчера заметила песок, которым хорошо отмывать с тарелок и котелка жир. Умывшись и набрав в котелок воды, я попробовала было всмотреться в свое отражение, но толком ничего рассмотреть так и не смогла. Вода в ручье была неспокойна и лицо мое, отражавшееся в ней, то и дело размывалось и поддергивалось рябью. Я только лишь отметила, что за дни пешего похода щеки мои запали — но в этом не было ничего удивительного. Ежели у эльфов кормят хотя бы вполовину так хлебосольно, как у гномов, то едва приобретенная моя болезненная худоба пройдет очень быстро. После сытного завтрака, состоявшего из остатков вчерашнего рагу, лепешек, орехов да зачерствевших пирогов с ягодами, которые мы размачивали в чае, прежде чем откусить кусочек, настала пора нам с эльфом расходиться в разные стороны. До блеска натертые мною песком тарелки, ложки и котелок были высушены на солнце и вновь упрятаны в сундук. Нам же Арадан выдал с собой часть припасов: немного картофеля, лука и моркови, орехи и особые эльфийские лепешки, отличающиеся от гномьих сладковатым привкусом. — К сожалению, дать вам с собой лечебной мази я не могу, — извиняющимся тоном сказал он дел Арьянте, в последний раз обрабатывая его рану. — Все охотники носят с собой целебные средства на случай, если несчастье, не дай Путеводная Звезда, случится с ними самими. — Я понимаю, — отозвался Диего. — И признателен вам за помощь. — Совсем скоро вы доберетесь до Заповедной Долины, где вас излечат от хвори окончательно, мне же еще много дней предстоит бродить по лесу. Но я надеюсь на новую встречу, друзья. Да будет путь ваш озарен звездами! — Да светит твоя звезда ярко, друг мой, — ответил ему Келебран. Мы с Диего, совсем не разбиравшиеся в эльфийских традициях, молча поклонились на прощание. И мне все казалось, пока мы шли вдоль ручья, что Арадан смотрит нам вслед, словно благословляя. Глава 16 Состояние Диего действительно значительно улучшилось. И пусть идти нам теперь приходилось по неровной местности, то взбираясь на холмы, то пересекая овраги, он шагал без устали, ни разу не споткнувшись. Переживать заставляло лишь то, что Арадан упомянул о временности подобного эффекта, но, поскольку до Заповедной Долины было не так уж далеко, оставалась надежда, что лечение будет действовать все время пути. Холмистая местность доставляла определенные неудобства в пути, но слова Келебрана о том, что больше под открытым небом нам ночевать не придется — пещер и пещерок здесь в достатке, не могли не радовать. Однако же у меня накопилось к блондину множество вопросов, а поскольку в его обществе я уже чувствовала себя куда свободнее, нежели прежде, то приступила к выяснению интересующих меня деталей тем же вечером. Мы сидели у костра и Келебран помешивал длинной ложкой кипящее на нем в котелке варево. Диего, несмотря на активное сопротивление, был отправлен в найденную нами небольшую пещеру отдыхать до ужина. Примириться с вечерним отдыхом упрямому дел Арьянте помогло лишь обещание приятеля разделить с ним ночное дежурство. Мое предложение тоже не спать часть ночи даже не было дослушано. Припомнив, как я прозевала появление из леса Келебрана, настаивать я не стала. — Скажи, — спросила я, жадно принюхиваясь к запаху будущего супа, — а ты давно знаешь Арадана? — С детства. — Как и Диего? — Нет, не совсем. Мы с Диего подружились еще маленькими детьми, а Арадана я увидел несколько лет спустя, когда впервые побывал в Заповедной Долине. — Получается, впервые ты очутился там еще ребенком? — ахнула я. — Но кто привез тебя туда? — Отец. — Он что, был связан с эльфами? — не унималась я. — Бывал в их Долине? Келебран покачал головой. — Нет, ему в Долину хода не было. Он привозил меня к Привратью и отдавал матери. — Тогда получается… Получается, твоя мать — из эльфов? Я была потрясена, хотя, признаться, подсознательно и ожидала чего-то подобного. Все-таки Келебран несколько отличался от чистокровного человека. — Наполовину, — ответил он. — Следовательно, я эльф всего лишь на четверть. Я унаследовал от деда кое-какие черты внешности и легендарное чутье эльфийского народа, но этого оказалось слишком мало для того, чтобы я пожелал постоянно жить в Заповедной Долине. Все-таки большей частью я человек. — Но ты часто бываешь в Долине? — продолжала расспросы я. — Расскажи мне о ней. Даже самой себе стыдилась я признаться, что куда более уклада эльфов меня интересует личность таинственной Моравен. После слов Келебрана о том, что в Заповедной Долине живет его мать, в сердце моем робким ростком проклюнулась надежда. Кому, как не матери, тосковать по сыну? Однако же пока я ни в чем не могла быть уверена, а прямо спросить не решалась, прекрасно понимая, что личная жизнь моего спутника моим делом никак не является. Поэтому я предприняла попытку выяснить интересующее меня окольными путями. — Не столь часто, как хотелось бы, — ответил блондин. — Все-таки путь неблизкий. А что именно тебя интересует, Риона? — Да все, что угодно, — пожала плечами я. — Я-то об эльфах ничего не знаю. — Ныне они — народ немногочисленный, — тихо сказал Келебран печальным голосом. — Давно уже у них не рожалось младенцев. И пусть продолжительность жизни их по человеческим меркам непомерно велика, но, если так пойдет и дальше, через несколько веков эльфы полностью вымрут. Пожалуй, я был последним ребенком, которого видела Долина — но ни я, ни моя мать к чистокровным эльфам не относимся. — А отчего так случилось? Известны ли причины? Келебран грустно улыбнулся. — У нас есть догадки. И если они верны, то все еще можно исправить. Но сейчас, прости, я не могу рассказать тебе об этом. Ты обо всем узнаешь в Долине. На этом месте разговор наш вынужден был прерваться, поскольку проснулся Диего. Позевывая, он выбрался из пещеры и жизнерадостно спросил: — Чем это так вкусно пахнет? Надеюсь, ужин уже готов? Стоило признать, что чудодейственные средства Арадана подействовали на него поистине замечательно. — Скоро будет готов, — радостно ответила я. — Ты голоден? Диего кивнул. — Удивительно, но да. Вот уж никогда не думал, что стану так радоваться чувству голода. Поужинав, мы принялись устраиваться на ночлег. Дел Арьянте объявил, что он уже выспался, потому и дежурить будет первым, так что в пещеру мы с Келебраном отправились вдвоем. А утром у второй стены я обнаружила спящего Диего — опять я даже не проснулась, когда приятели менялись. Да, к дежурствам в лесах да и к походной жизни вообще я приспособлена не была, но и горевать о том смысла не видела. — Завтра мы уже выйдем к Привратью, — объявил Келебран за завтраком. Известие обрадовало меня. Стыдно признаться, но иногда наш путь казался мне нескончаемым. За эти дни я успела подзабыть не только прошлую жизнь, деревеньку с ее обитателями, Равеля, Галну, мельника, но даже Горное Королевство казалось мне уже полузабытым сном, словно Громмыш и Злата мне только пригрезились, зато трудные переходы и умирающий от раны Диего были всегда. Удивительно дело, но всегда невозмутимый дел Арьянте заметно нервничал. — Как ты полагаешь, — спросил он у приятеля, — они согласятся меня выслушать? — Мы уже неоднократно это обсуждали, — спокойно ответил Келебран. — Эльфы прислушиваются ко всем, но поступают всегда по своему разумению. — Однако же твоего отца дальше Привратья не пускали, — напомнил Диего, показав тем самым, что он в курсе истории семьи своего друга. — Но у тебя ведь дело к Владыке, — усмехнулся блондин. — Так что не стоит переживать. — У эльфов правит Владыка? — заинтересованно спросила я. — Отчего-то мне представлялся Совет, как у гномов. — Не могу с точностью сказать, как дело обстояло раньше, но сейчас Владыка редко принимает решения единолично, так что ты была недалека от истины, Риона. Эльфы — народ не менее свободолюбивый, нежели гномы, пусть ни тем, ни другим это сравнение бы и не понравилось. И не меньше, нежели самого Владыку, эльфы почитают его супругу Владычицу Арнэль. К ней обращаются за советом, поскольку мудрость ее и опыт неоспоримы. Но Совет возглавляет все-таки сам Владыка Санрод. Как бы ни интересовали меня подробности жизни эльфов, но слишком долго засиживаться после завтрака мы не могли. В Заповедную Долину необходимо было попасть как можно скорее, пока целительство Арадана еще действовало. И все же я отметила, что сил у Диего в сравнении с вчерашним днем несколько поубавилось. Шагал он уже не так бодро, да и устал гораздо быстрее. — Ничего, — шепнул мне Келебран, перехватив мой обеспокоенный взгляд. — Привратье уже близко. Завтра до полудня дойдем, только выйти придется пораньше. Я согласно кивнула, готовая идти хоть всю ночь без устали, лишь бы знать, что это спасет дел Арьянте. Но, к сожалению, ночной переход по лесу был невозможным, так что на ночлег мы все-таки остановились. Уже привычно Келебран отправился на охоту, Диего натаскал сухостоя и развел огонь, а я набрала в котелок влажного рыхлого снега — ручей остался далеко позади. Поужинали мы в молчании и рано улеглись спать, поскольку условились встать затемно, дабы тронуться в путь с первыми лучами солнца. Спутники мои распределили дежурство — на сей раз первым выпало дежурить Келебрану, но когда я проснулась, он уже хлопотал у огня, готовя завтрак. Диего сидел рядом с ним, греясь. Воздух был напоен тяжелой сыростью и я тоже, едва поднявшись, тут же уселась поближе к костру. — Идти осталось недолго, — сказал Келебран, раздавая нам миски, — но этот отрезок пути будет нелегким. Он оказался прав. Вышли мы на рассвете и едва не заплутали в густом молочно-белом тумане, что окутал нас, стоило нам спуститься в низину. Продвигались мы след в след, для верности шаря перед собой руками, поскольку даже на расстоянии шага ничего не возможно было разглядеть. Спустя какой-то час я уже едва ли не падала от усталости и обрадовалась, когда мы опять стали взбираться на пригорок и туман заметно поредел. Оказалось, что радость моя была преждевременной. Невесть откуда налетел лютый ветер, пригибающий к земле. Глаза заслезились, а дыхание перехватило. Каждый шаг давался с невероятным трудом. Сил на то, чтобы взглянуть, как справляются мои спутники, совсем не осталось. Даже переживания за Диего оказались вытеснены потребностью побыстрее уйти с открытого, продуваемого злым ветром холма. Не смотря по сторонам я упорно продвигалась вперед — медленно, шатаясь, небольшими шагами. В довершение ко всему резко стемнело и с неба повалил снег — не пушистые белые снежинки, а острая ледяная крупа, больно коловшая лицо. Я натянула пониже капюшон плаща и склонила голову в надежде хоть немного укрыться от непогоды. Хотелось зарыдать от бессилия, но от слез останавливала потребность продолжать путь. Я угрюмо решила, что спустившись с холма первым делом повалюсь на землю и дам волю слезам. Каждый шаг давался с все большим трудом, я уже не переставляла, а едва волочила ноги. И когда я совсем уже выбилась из сил и была на грани отчаяния, все внезапно закончилось. Смолкли завывания ветра, перестал сыпать снег, разошлись тучи и ласковое солнце озарило лежащую перед нами долину. Мы вышли к Привратью. * * * Над Долиной дрожало и переливалась золотистое марево, а саму ее окружала высокая стена из светлого камня. Я устало опустилась на землю.