Но есть кое-что, что я должна сделать. Я стучусь в дверь Себастьяна, и она почти сразу же широко распахивается. Он с облегчением выдыхает: – Я волновался за тебя. Я вхожу в комнату и резко поворачиваюсь к нему лицом, взметнувшиеся юбки щекочут мне ноги. – Ты в порядке? – спрашивает он. – Представить не могу, что ты чувствуешь теперь, когда всё выяснилось. Я падаю в кресло в углу комнаты и проваливаюсь в подушки. – Получше, – говорю я, сморщив нос. – Мне кажется, на самом деле я никогда и не надеялась, что мы найдём Рен. Так что я даже не удивлена, серьёзно. Но тогда, в тот миг я почти поверила, что нам удастся отыскать хоть что-то. Больно от того, что надежда разбилась. – Я потираю центр груди. – Мне жаль, – говорит Себастьян. А что ещё тут скажешь? Я знаю, он вернул бы мне воспоминания о семье, если бы мог. Но он не может, поэтому теперь я действительно навсегда лишилась их. – Спасибо, – говорю я и через силу улыбаюсь ему. – Я рада, что по крайней мере ты нашёл свою семью. Я хотела сказать что-то доброе, но Себастьян сразу же мрачнеет, его снова охватывает тревога из-за того, что Джемма задерживается. – Не волнуйся, – говорю я. – Я знаю, Джемма скоро будет здесь. Я уверена. Она ни за что тебя не бросит. – Я наклоняюсь вперёд и пожимаю ему руку. – Мы тоже семья. И у тебя всегда есть я. Может, это прозвучит странно, но как бы ужасно ни поступила леди Эшлинг, когда похитила нас, это свело нас вместе. Фактически ты единственная семья, которая у меня когда-либо была. Себастьян горячо пожимает мне руку в ответ: – И тебе найдётся место в моей семье. Всегда, я обещаю. – Спасибо, – говорю я, глубоко вдохнув. – Но мы должны сделать кое-что ещё. Себастьян непонимающе смотрит на меня. – Нам нужно поговорить с главным библиотекарем, Юной. Я… Я хочу поблагодарить её. Мне важно, чтобы она знала, что мы нашли то, что искали, и уйдём отсюда, как только к нам присоединится Джемма. Я направляюсь к двери, но он останавливает меня: – Ты хочешь пойти прямо сейчас? Я пожимаю плечами: – По мне, лучше раньше, чем позже. А на обратном пути можем зайти на кухню и чем-нибудь перекусить. Я умираю с голоду, а обеденный зал, наверное, уже закрыт в такой поздний час. Себастьян идёт вместе со мной по тёмным коридорам, мы молчим, и я оглядываю всё вокруг. Каждый коридор здесь чем-то отличается от предыдущего, хотя все они похожи друг на друга. Одни и те же обитые деревом стены и поблёскивающий каменный пол, за столько веков отполированный тысячами ног. Но в коридоре, куда выходит комната Себастьяна, стоит много стеклянных шкафов со странными предметами. Небольшие фигурки влиятельных деятелей далёкого прошлого, витиевато расписанные изогнутые вазы и другие чудесные маленькие штуки привлекают моё внимание. На подходе к библиотечному ярусу стены покрыты широкими гобеленами, и у всех своя история, к которой так и хочется прикоснуться. Я невольно останавливаюсь у каждого полотна. Себастьяну приходится буквально тащить меня за собой. Нам известно, что Юна «сова», ложится поздно, так что в первую очередь идём проверять её кабинет. Это маленькая комната на четвёртом ярусе, отделённая от библиотеки стеклянной стеной, там хранятся особые документы, манускрипты и текущие работы Юны. Но когда мы поднимаемся на четвёртый ярус, Юны в кабинете нет и свечи не горят. Кажется, сюда уже несколько часов никто не заходил. Тогда мы отправляемся в ту часть здания, где находятся покои библиотекарей; мы идём быстро и скоро добираемся туда. Мы стучим в тяжёлые двери комнаты Юны, но никто не отвечает. «Думаешь, она спит?» – спрашивает Себастьян. «Сомневаюсь. С тех пор как мы здесь, я ни разу не видела, чтобы она рано ложилась». «Может, сегодня вечером ей пришлось пойти в другую часть библиотеки, чтобы продолжить изыскания?» Я размышляю: «Может быть. Но давай ещё раз попробуем». Мы снова стучимся, на этот раз громче. Проходит две минуты – по-прежнему никакого ответа. Всё то время, что мы в Архивах, я изо всех сил сдерживала свою магию. Я знаю, большинству людей не нравится, когда кто-то подсматривает их сокровенные мысли. Но внезапно меня охватывает страх, и я понимаю, что должна знать наверняка. Есть во всём этом что-то странное. Я отпускаю свою магию и отправляю её за дверь, чтобы узнать мысли Юны или её сны, если она спит. Но я ничего не нахожу. С помощью магии я осматриваю другие тёмные комнаты поблизости, но и там нет Юны – только её коллеги. Я хватаю Себастьяна за плечо, мои пальцы впиваются ему в кожу: – Её здесь нет. Что-то не так. Себастьян пытается не поддаваться тревоге: – Может, она пошла на кухню перекусить? Мы всё равно туда собирались. Давай проверим. Я делаю глубокий вдох: – Да, ты прав. Наверняка есть простое разумное объяснение. Но беспокойство кольцами свивается в животе, отчего у меня сводит все внутренности. Страшное предчувствие крадётся вслед за нами, не отставая ни на шаг, вниз по лестнице и на нижний ярус, где находится кухня. Себастьян открывает дверь, нас окутывает тёплый запах жареного цыплёнка и свежеиспечённого хлеба. Когда мы заходим, кухарка машет нам: – А я всё гадала, заглянете вы или нет. Мы не первый раз вот так наведываемся сюда поздним вечером, хотя обычно приходим вместе с Мэвой. Кухарка подталкивает к нам пару тарелок и указывает на стулья у камина. – Давайте ешьте. Столько людей доводят себя до истощения, когда проводят весь день за книгами и даже забывают перекусить. Мы не заставляем себя упрашивать. Еда превосходно приготовлена, но я едва чувствую вкус. Я могу думать только о главном библиотекаре. – Вы видели Юну сегодня вечером? – спрашиваю я у кухарки, которая заканчивает прибираться. – После ужина нет, не видела. Думаю, она ушла к себе. Моя нога подскакивает, отчего оставшиеся куски цыплёнка с моей тарелки улетают в камин. «Мне это не нравится», – мысленно говорю я Себастьяну. Ему удаётся сохранить самообладание: «Мне тоже». «Мы должны найти её». Мы заканчиваем есть и быстро выходим из кухни. Обычно мне трудно надолго сосредоточиться на одной мысли, но страх – единственное, что заставляет меня стойко и уверенно концентрироваться на цели. Пока мы петляем по коридорам библиотечной крепости, у меня сбивается дыхание. Себастьян берёт меня за руку и пожимает. От этого мне становится немного лучше, и я знаю, что ему тоже легче от прикосновения. Мы заботимся друг о друге. В прежние времена как могли защищали друг друга от леди, и мы всегда будем защищать друг друга. Больше мы никогда не будем жертвами. Пока мы бегаем по коридорам, я начинаю жалеть, что не разбудила Мэву. Она могла бы помочь нам, а если она проснётся и увидит, что меня нет, то может забеспокоиться. Но мы уже почти на самом верху библиотеки, так что будет проще закончить начатое. Наши ноги уже устали, а сжатые руки вспотели, но мы не отступим. Страх бурлит у меня в груди, и я отпускаю на свободу свою магию, отчаянно желая услышать хотя бы отзвук мыслей Юны. Её я пока что не нахожу, но зато чувствую кое-кого ещё. Ида не спит, и я ощущаю её любопытный, расчётливый разум, она сейчас на одном этаже с нами. Судя по её мыслям, она у нашего рабочего стола, роется в книгах, которые мы там оставили днём: «Они утверждают, что ищут Рен, но, возможно, здесь найдётся что-нибудь о леди Эшлинг…» Интерес Иды к леди Эшлинг – она его и не скрывала в нашу первую встречу – по меньшей мере внушает беспокойство: уж слишком рьяно она взялась за своё исследование. Из-за этого её интерес к нам вызывает ещё больше опасений. Я вздрагиваю и спешу вслед за Себастьяном на следующий этаж. Юна должна быть где-то здесь. Она не могла просто исчезнуть, это невозможно без пространственного прыгуна, а, насколько мне известно, в Архивах нет ни одного. Если не считать нас, единственная, кто здесь владеет магией – это Рэйчел, а её дар книжницы никак не связан с исчезновениями. Пока что нам встретились только несколько библиотекарей, корпящих, как Ида, при свете свечей, и множество погруженных в сон сознаний. До тех пор, пока мы не добираемся до предпоследнего этажа крепости. Услышав злой разум, я замираю на месте, и Себастьян врезается в меня. «Никчёмные глупцы. Они никогда не поймут значения моего исследования». Коннор. Учёный из Циннии. Я отзываю свою магию. «В чём дело?» – спрашивает Себастьян. «Коннор. Он где-то рядом, и он не в духе». «Ты же не думаешь, что он что-то сделал с Юной, верно?» Лунный свет сочится сквозь узкие окна в шахте лестницы, и в нём глаза Себастьяна светятся. Я закусываю губу: «Надеюсь, что нет. Он кажется довольно безобидным, только сварливым». Ни мне, ни Себастьяну Коннор не нравится, и это чувство обоюдное. Он груб с нами с самого нашего прибытия. «Давай не будем попадаться ему на глаза», – предлагаю я. Мы ныряем в ближайшую комнату, к тёмным силуэтам многочисленных книг на полках, и ждём, когда Коннор стремительной походкой пройдёт мимо. Он проносится мимо нашей двери, не переставая бухтеть о важности – как его самого, так и его исследования. Когда он скрывается на лестнице, мы на цыпочках выходим обратно в коридор и продолжаем путь наверх, моя магия заглядывает во все комнаты, мимо которых мы проходим, в надежде услышать отголосок мыслей Юны. Наконец мы поднимаемся на последний ярус. Мы прочёсываем весь этаж, каждую комнату, даже каждый шкаф. Ужас набухает у меня внутри, и у меня кружится голова. Я раскидываю свою магию как можно дальше, точно сеть, вопреки всему надеясь, что услышу что-то, хоть что-нибудь, напоминающее мысли Юны. Ничего, ничего, ничего.