– Ща будет! – хозяин рысью унесся за дом. – Чего встали? – нормальным голосом без всякого придыхания неласково спросила Ирка, зыркнув на нас с Данилой. – Садитесь тоже, я одна за всех отдуваться не намерена. – Ну, компотец я могу взять на себя, – вызвался напарник, устраиваясь за столом. – Самоотверженный ты наш, – похвалила я его и тоже присела на лавку. Вернулся хозяин с угощением. Сервировкой он не заморачивался, притащил трехлитровую банку обещанного компотца и четыре граненых стакана, составленных башенкой, а к ним консервный нож, чтобы сдернуть крышку с баллона, и столовые ложки, чтобы вылавливать вишни. Это я без объяснений поняла: в детстве каждое лето гостила в станице у бабушки с дедушкой, там этикет был аналогичный. – Ну шо, за знакомство! – Руслан Аркадьевич налил всем компотцу и поднял свой стакан, гипнотизируя взглядом персонально Ирину Иннокентьевну. – Очень, очень приятно! – подруга хлебнула темно-красной жидкости и благосклонной улыбкой высоко оценила то ли напиток, то ли знакомство. – Сам варил, – кивнул хозяин на баллон. – Все сам, всем сам… Я ж без хозяйки живу… Я кашлянула, притворившись, будто поперхнулась вишенкой. Однако шустрый старец этот Руслан Аркадьевич! Уже чуть ли не сватает мою подругу! Я строго посмотрела на Ирку. Она ответила мне взглядом оскорбленной невинности – «Не виноватая я, он сам пришел!» – и снова воззрилась на хозяина дома. Попросила проникновенно: – Расскажите нам, как вы возили Валентину Антиповец. – Шо, опять двадцать пять?! – Руслан Аркадьевич шлепнул себя по коленкам. – Уже ж рассказывал товарищам… – Он поднял ладони выше и легонько, как крылышками, похлопал ими по плечам. Я поняла, что речь о товарищах под погонами. Ясное дело, следователь Роман Антонович интересовался. – Ну, шо там, возил и возил, – Крошев потянулся к банке, опять налил всем компота, поднял свой стакан. – Ну, за отъехавших навеки – не чокаясь. Мы торжественно выпили. Даня реально поперхнулся вишенкой и закашлялся, но деликатно, в кулак, чтобы не портить момент. – Рассказываю по порядку, – Крошев сменил тон и пристукнул по столу стаканом, отбив поворотный момент. – На пенсию, знаете ли, не разгуляешься, так шо подработками я не брезгую. Обычно шабашу на своей – у меня «газелька», – он кивнул на закрытый гараж в углу двора. – Но кто водил грузовик, тому любая баранка в руки, так шо мне та «Тойота», япона ее мать? Антип спросил – берешься? Я, конечно, взялся. А шо? Антип мужик надежный, для дела не жадный, нормальную зарплату мне положил… – Гонорар, – машинально поправила я. – Зарплату на постоянной работе платят. – Она б и была постоянная, если б не это все – трах, бабах и гроб с музыкой, – Руслан Аркадьевич закинул в рот вишню, сплюнул в ладонь косточку. – Вас разве не временно личным водителем наняли? – уточнила Ирка. – До тех пор, пока Валентина права не получит? – Шо-шо? – Крошев приставил ладонь к уху. – Права ей? Да никогда бы она их не получила! – Может, не с первого раза, но все, кто хочет, сдают на права, – не согласилась я. Иначе мне и думать не хотелось. Колюшке еще экзамены в автошколе сдавать. – А она бы и с десятого не сдала, Антип этот вопрос решил бы. Завалили бы ее. Он не хотел, шоб его жинка сама рулила. – А-а-а, так это был заговор! – поняла Ирка. – Вы с Антиповцем решили… – Не-не, не я! – Руслан Аркадьевич помотал головой. – Я шо? Я человек маленький. Антип решил. – Зачем же тогда было девушку обманывать, в автошколу ее посылать, если бы все равно ей водительские права не дали? – заворчала подруга. – А шоб не ныла да на мужа не дулась. Он же все для нее: хочешь машину – на! Хочешь уметь рулить – снова на! А шо у девоньки умишка не хватило выучиться на права, так это она сама виновата, он-то для любимой не жмотился, все оплатил. – Хитро, – без одобрения заметила Ирка. – Ладно, оставим в стороне коварство и любовь, – вмешалась я в их беседу. – Расскажите, пожалуйста, Руслан Аркадьевич, как вы ездили с Валентиной в ее последний день. По порядку и в подробностях! – Да как всегда, – Крошев пожал плечами. – У нас одна и та же схема была всякий раз. В подробностях, значит: я забирал «Тойоту» из гаража, Антип мне все ключи дал, и подъезжал на ней к дому. Парковался у подъезда, выходил, поднимался, звонил в дверь и ждал на лестнице. Девонька выходила, мы спускались, я сразу в машину садился, а она еще забегала в кофейню – она в том же доме, и дверь во двор. Я открыла рот, но Руслан Аркадьевич не дал мне спросить: – Упреждая ваш вопрос – сумку она в машине не оставляла. Никогда! Всегда с собой таскала. – А сумка у нее какая была? – Вроде этой, – Крошев кивнул на Иркину торбу. – И шо вы, бабоньки, в них таскаете? Сто пудов добра, и все такое нужное – ни на секунду расстаться нельзя! Согнутся, скукожатся, но прут свой бесценный груз… Я не позволила развить неизменно актуальную тему дамских сумок в духе предосудительного мужского шовинизма, перебила хозяина: – Хорошо, значит, Валентина выходила со своей сумкой и возвращалась… как скоро? – Через минуту выбегала со стаканом… – И что, вы на целую минуту выпускали подопечную из виду? – Ирка не удержалась – съязвила. – Шо это – выпускал? В кофейне стенки стеклянные, видел я девоньку, – не смутился Крошев. – Короче, садилась она в машину, по дороге пила свой кофий… Вот шо б ей дома не позавтракать нормально? Яишню там, бутер с колбаской… – Не отвлекайтесь, – досадливо попросила Ирка. – Что было дальше? – А дальше мы приезжали к торговому центру, я парковался, а девонька шла в туалет, – он ухмыльнулся. – Большой стакан кофе – он быстро наружу просится, а на автодроме условия для нежной барышни неподходящие, там отхожее место – просто будка в поле… – Мы все поняли, дальше давайте, – подстегнула рассказчика Ирка. – Инструктор на учебной машине подъезжал туда же, девонька садилась к нему и ехала заниматься, а я ее в «Тойоте» ждал. Потом обратно домой вез. Только в последний тот день не отвез, потому как, сами понимаете… – Ясно. А последний телефонный разговор Валентины с мужем вы слышали? – я припомнила точное время: – Тот, что в восемь тридцать две утра? – Антипа не слышал, а девонька сказала шо-то вроде «Все, хватит, я так больше не могу!» и отключилась. Я, разумеется, не стал расспрашивать, шо к чему. Мы с ней вообще почти не разговаривали – и как-то не о чем было, да и Антип мне не велел. – Ну, шо… тьфу, что думаете? – Ирка с трудом избавлялась от подхваченного у Крошева акцента. Непросто делать три дела разом: рулить, размышлять и контролировать свою речь. – Мог этот бодрый старец подложить Валентине в сумку бомбу? – Теоретически – да, они же вместе в машине ехали, близко сидели, – первым отозвался Данила, уже привычно сунувшись вперед со своей камчатки, чтобы быть к нам поближе во время мозгового штурма. – А практически – не вижу у него мотива. Со смертью хозяйки дед хорошую работу потерял, совсем не выгодно это бедному пенсионеру. – А ты шо… да тьфу ты, вот прилипло! Лен, ты что думаешь? – Я думаю, мы кое-что упустили. Не осмотрелись на местности у дома погибших супругов. Надо бы взглянуть, что там и как, особенно эта кофейня меня интересует. – Полагаешь, бомбу Вале в сумку могли сунуть в этой кофейне? – А где еще? Или там, или в туалете торгового центра, – рассудила я. – А туалет был женский, – веско обронил Данила. Я оглянулась на него: – Естественно. И что? – А то, что у нас вроде бы нет подозреваемых женского пола? – А ведь сечет малыш, – задумчиво согласилась Ирка. – Действительно, в женский туалет вслед за Валентиной могла войти только дама. Выходит, надо искать какую-то бабу, у которой был зуб на Валюсю. Из обиженных баб у нас только бывшие жены Антиповца, но Галюся и Маруся не кажутся мне подходящими кандидатурами… – Еще Ируся есть, самая первая супруга, – напомнила я. – Тю, вспомнила! Ируся как давно уже не жена ему? Там срок давности для обидок истек, – заявила подруга. – Хотя… Говорят, месть – это блюдо, которое едят холодным. – Не вижу логики, – возразила я. – У Ируси Антиповца увела не то Галюся, не то Маруся, не помню точно, я сбилась со счета, так с чего бы той Ирусе убивать Валюсю, которая лично ей ничего плохого не сделала? Скорее Ируся-мстительница грохнула бы свою непосредственную обидчицу – Галюсю или Марусю, а те обе живехоньки. – Справедливое замечание, – Ирка задумалась. – Так что мы делаем дальше? – дождавшись окончания нашего диалога, подал голос напарник. – Едем к резиденции губернатора, – решила я. – А губернатор-то тут при чем?! – изумилась подруга. – Ты его в чем-то подозреваешь? – Губернатор при своей резиденции, а та по соседству с элитным домом, в котором квартира Антиповца, – напомнила я и потянулась к навигатору. – Проложим-ка новый маршрут… Навигатор уверенно напророчил нам езду по пробкам и не соврал: на подъезде к резиденции губернатора мы влипли в плотный поток и потащились со скоростью сонной улитки. Зато прекрасно рассмотрели нужный нам угловой дом – красивый, с арочными окнами, лепниной и башенками. Первый этаж его был занят исключительно отделениями ведущих банков и заведениями общепита, но не простыми, а козырными. Про ресторан «Барракуда» я знала, что он принадлежит зятю губернатора, про «Клевер-паб» – что его держат не ирландцы, а чеченцы, близкородственные тамошним властям, про псевдоитальянскую пиццерию «Мани Романи» – что его хозяин цыганский барон. «Старбакс» в этом ряду выглядел как-то даже демократично. – О, наверняка это та самая кофейня! – не затруднилась сделать логичный вывод Ирка. – Бьюсь об заклад, именно туда Валентина забегала за своим дежурным стаканом кофе. – Она в кофейню со двора заходила, – напомнил Данила. – А тут вход с фасада здания, с главной улицы.