– Кто? – быстро спросила я. – Несовершеннолетняя Анна Гришина. – Сестричка? – я посмотрела на Ирку. Во взгляде подруги забрезжило понимание. Теперь она не затруднится сочинить сюжет, в котором злодейкой будет сестра погибшей. Тем более мы ведь уже и сами думали про шерше ля фам – мужик не мог бы войти за жертвой в женский туалет… – Еще что-то? – я отогнала несвоевременные мысли и вернулась к следователю. – Да что еще? – возмутился он. – Не знаю, вам виднее, – я чуть не добавила «что не жалко». Антону Романовичу, похоже, жалко было все. Но и от нас с Иркой отделаться очень хотелось, поэтому он порылся в памяти в поисках чего-нибудь ненужного и расщедрился – выдал еще один никчемный факт: – Мобильный Антиповца восстановить не удалось. – Восстановить? Вы не говорили, что он был испорчен, – напомнила я. По лицу следователя скользнула тень – кажется, он забыл – я этого не знала, – и теперь досадовал, что проболтался. Но делать было нечего, пришлось объяснять: – Он его в окно выбросил. Видать, в сердцах. Вспыльчивый был мужчина. – То есть Валерий с Валентиной действительно поссорились перед ее уходом, – Ирка сделала правильный вывод и поделилась им со мной, игнорируя бесполезного следователя. – И когда муж ей позвонил, это ее «Все, хватит, не могу больше!» его так выбесило, что он запулил свой мобильник в окно. А потом налил себе в кофе яду… – Ну, дальше вы тут без меня. – Игнатов, воспользовавшись моментом, ужиком вывернулся из-под Иркиной руки-шлагбаума и быстренько ушел, сверкая крокодиловой зеленью из-под модных укороченных брючек. Ирка проводила беглеца долгим взглядом исподлобья, явно прикидывая, не догнать ли, чтобы еще немного попытать с пристрастием, но тут очень кстати пришла эсэмэска от Лазарчука, определившая наши дальнейшие планы. – Есть адресок Полосухина? – обрадовалась подруга. – Отлично, дуем в машину. Пацан там, наверное, в недоумении – куда мы пропали. – Давайте подобьем промежуточный результат, – предложила я уже в пути. Мы ехали в отдаленный спальный район, в одном из новых домов которого пребывал мобильник Полосухина – и, как мы надеялись, владелец аппарата вместе с ним. – У нас образовалась вилка: три одинаково сырые версии. Первая: в смерти Валентины виноват ее ревнивый муж. В пользу этого варианта – их телефонный разговор, разбитый в приступе бешенства телефон, отсутствие чужих пальчиков на посуде с ядом. – Убийство из ревности и суицид, – кивнула Ирка. – Вторая версия – к убийству Валентины приложила руку ее сестричка. Тут вообще все вилами по воде, в основе этого предположения только два факта: в туалет, где Валентине могли подложить бомбу, вошла бы только женщина или девочка, это раз. И два – Аня уже после смерти сестры расплачивалась ее картой в Интернете. – Ну где бы девчонка бомбу взяла? – подал голос Данила. – Не в Интернете же купила? – И третья версия – Валентину убил бывший бойфренд, оскорбленный в лучших чувствах, – закончила я. – По-моему, он на роль убийцы подходит больше, чем сестричка. Во всяком случае, парень армию прошел, должен что-то понимать во взрывных устройствах. – К тому же у него была возможность подсунуть жертве бомбу, – добавила Ирка. – В «Старбаксе», когда Валентина забегала за утренним кофе! Я кивнула и пробормотала: – Вот только при чем тут золото? – Какое золото? Когда речь идет о ценностях, сбережениях и накоплениях, у моей подруги невероятно тонкий слух. Словно у запасливой мышки или хомяка, от которых она происходит по прямой, как прочие люди – от обезьяны. – Вообще-то это был секрет, но ладно, вам расскажу, – решилась я, сообразив, что проболталась. – Мастодонт, который нанял меня для этой работы, считает, что из домашнего сейфа Антиповца пропало золото в слитках. Ирка ахнула: – Много? – Да как бы не десять кило… Ирка ахнула громче. – Но сейф был заперт, так что непонятно, может, Антиповец сам золотишко из него перепрятал в другое место. – То есть золото то ли украли, то ли нет? Зыбкий факт, предлагаю на него не опираться, – сказал напарник. – А я бы оперлась, – мечтательно призналась подруга. – Десять кило золота – это, знаете ли, прекрасная опора, весьма надежная… Сколько это по нынешнему курсу в рублях? Я заглянула в мобильный банк, посмотрела, почем нынче презренный металл, подсчитала без калькулятора: – Примерно пятьдесят шесть миллионов. – Эх, я бы их… – Ирка тихонько посидела, прикидывая, куда бы она потратила пятьдесят шесть миллионов рублей, потом будто очнулась: – Но Даня прав, давайте пока исключим золото из нашей схемы. – Из схем, – поправила я. – Согласна, все равно оно ни в одну нашу версию не ложится. – Ставлю на ревнивого мужа, припадочного убийцу-суицидника, – сказал напарник. – Следователь тоже так считает, я думаю, – предположила Ирка. – А я ставлю на мстительного экс-бойфренда. А ты? – она покосилась на меня. – Вы мне оставили только девочку-сестричку, – обиделась я. – Я не могу всерьез подозревать в таком страшном и сложном преступлении ребенка! – Но проверить нужно все версии, – сказала подруга. На том мы и сошлись. По нужному нам адресу обнаружилась одна из новых многоэтажек. – Объект ДСК «Кубаньжилье». У нас в новостях был сюжет о сдаче этого жилого квартала. Тут в каждом доме по триста квартир, и все – студии и однушки. Бюджетное жилье, очень-очень экономкласс, – проинформировал нас Данила и запрокинул голову, рассматривая ближайший человейник в двадцать два этажа. – Йо-хо-хо! – Без бутылки рома не разберешься, – мрачно буркнула Ирка. – И как же мы найдем тут Полосухина? Обход трехсот квартир займет уж очень много времени. Может, обратимся в управляющую компанию? – УК нам не поможет, – возразила я. – Не факт, что Полосухин тут прописан, он может просто снимать жилье или гостить у своей подруги, а ее данных мы не знаем. Предлагаю провести операцию «Засланный казачок». – А это как? – заинтересовался напарник. – Сейчас объясню, иди сюда. – Подойди к нам, Слоненок, мы дадим тебе тумаков, – Ирка с подходящей людоедской улыбочкой выдала цитату из сказки Киплинга. – За что мне тумаков? – обиделся Даня. – Профилактически, – объяснила подруга. – Ирка, не болтай ерунды! Так, Даня, дай я на тебя посмотрю, – я повертела напарника, как большую куклу, и заключила: – Сойдет. – Для чего это? – парнишка уже не ждал от нас ничего хорошего. Напугала его Ирина Иннокентьевна! – Для роли засланца. Видишь, у подъезда две лавочки одна напротив другой? – А на них три бабульки? – парнишка видел. Глаза молодые, острые. – Именно. Пойдешь и сядешь к ним четвертым. – Да за что?! – Не за что, а зачем! Сейчас объясню, только еще кое-что выясню. Ирка, что у тебя есть съедобного на черный день? – На совсем черный? – Подруга подумала, припоминая. – Есть НЗ в багажнике: вода, сахар, соль, гречка, тушенка и сгущенка. Еще… – Ах, вот что грохотало в багажнике, когда мы ехали по ухабам, – консервные банки! – запоздало поняла я. – Грохотало? – встревожилась Ирка. – Наверное, коробка повредилась, надо… – Стой! А на не самый черный день что имеется? – А что тебе нужно-то? Доширак есть. Крекеры. Тортик вафельный длительного хранения… – О, тортик – это то, что нужно! – обрадовалась я. – Быстро дай его Дане. – Я вообще-то вафельный не очень люблю, – сказал напарник.