– Мне не дозволили войти. – Она развернулась и поплелась из кухни. – Не дозволили войти? – ахнула миссис Бернсайд. – И что это значит? Камеристка обернулась и посмотрела на женщин, затем медленно опустила глаза и пожала плечами, обмякнув всем телом. Миссис Макбейн снова подумалось, что Максвелл спала прямо в платье. Ее волосы, обычно аккуратно зачесанные, теперь напоминали птичье гнездо. – Мисс Максвелл, вам нездоровится? Врача вызвать? – внезапно переполошилась экономика. Камеристка подняла глаза. – Я здорова, миссис Макбейн. Просто немного устала. – Ее голос едва пробивался сквозь шум, стоявший на кухне. Не дожидаясь, когда ей что-нибудь скажут, она пошла к черной лестнице. Экономка с кухаркой обменялись скептическими взглядами. – И что это было? – поинтересовалась мисс Макбейн. – Понятия не имею, – ответила миссис Бернсайд, – но сдается мне, что одевать вдову сегодня утром будете вы. Сесил проснулся в своей комнате на гостевом этаже. Голова была ватная. Он плохо спал, всю ночь ворочался, думая, как найти правильный подход к Ангусу. Сесил знал, что племяннику не нравится жить в родовом поместье, и видел в этом свой шанс. Нужно было просто успеть им воспользоваться до того, как Ангус примет решение. Кого из членов семьи, если придется, необходимо склонить на свою сторону? Леди Джорджина, безусловно, поддержит его, но прислушается ли Ангус к мнению бабушки? И что делать с Викторией? Сесил был мастер плести интриги. В этом и заключался его настоящий талант. И, конечно, еще умение со вкусом одеваться. Сесил встал с постели и приступил к своим повседневным утренним процедурам. Ему ужасно не хватало его камердинера. Процесс одевания его утомлял. Такая скукота. А ведь раньше это доставляло ему удовольствие. Сесил вспомнил свою гардеробную в замке Стронах. Она была вдвое больше, нежели его комната здесь, в Лок-Дауне. А сколько было красивой одежды! А какая у него была просторная медная ванна! Он в ней нежился каждое утро. Сесил тоскливо вздохнул. Соберись! Он быстро закончил свой утренний туалет и спустился на завтрак, надеясь застать Ангуса. Нужно посмотреть, в каком тот настроении, прежде чем строить конкретные планы. За завтраком Ангус занял место отца во главе стола. Быстро идет время, усмехнулся про себя Сесил. Правда, в столовую Ангус пришел в белой спортивной форме, в которой обычно играл в теннис. Хороший знак? Сесил взял себе с буфета яйца, грибы и кровяную колбасу. Никто же не станет возражать, если он займет за столом прежнее – ныне пустующее – место Ангуса, чтобы с ним поговорить? При жизни Хэмиша Сесила сажали как можно дальше от брата. Его всегда удивляло, что ему вообще не велели останавливаться в Драммонд-Хаусе. – Вы не против, если сегодня я сяду здесь? – обратился он к собравшимся. – Здесь освещение получше, а то у меня глаза болят. – На его слова никто не отреагировал, и он просто сел и осмотрелся. Как же он презирал все это свое семейство. Никуда от него не денешься, до чего занудное сборище! Французский уголок был завален французскими газетами. Огюст, пятнадцатилетний подросток, взрослел на глазах, но волосы его по-прежнему оставались огненно-рыжими. За исключением Беллы, все дети Инверкилленов в детстве имели неестественно рыжие волосы, которые с возрастом, слава богу, темнели. Но шевелюра Огюста все еще сияла в темноте. Не волосы, а сущее наказание. Ужасная наследственность. Сесил был рад, когда он начал седеть. Седина украшает мужчину. Соберись, Сесил! Он обвел взглядом стол, пытаясь оценить общее настроение. Фергюс и Ева демонстративно игнорировали друг друга. Значит, ругались перед завтраком. Сесил стал гадать, из-за чего они ссорились, но потом понял, что ему все равно. У него есть дела поважнее. Он повернулся к Ангусу. Тот читал газету, бормоча что-то о крикете. Потом, не переставая бурчать, сложил газету и отшвырнул ее в сторону. Не самое подходящее время для разговора, заключил Сесил. Он взял ту же газету, и его взгляд упал на заголовок: «АНГЛИЮ ПОРАЗИЛА ЗАГАДОЧНАЯ БОЛЕЗНЬ». Сесил пробежал глазами статью. – Да уж, а болезнь-то распространяется. – Он с надеждой взглянул на Ангуса, но тот сосредоточенно скармливал собакам колбасу со своей тарелки. Ища другую тему для разговора, Сесил просмотрел первую полосу и объявил: – Так-так, похоже, янки наконец-то отменили «сухой закон». Даже не верится, что они так долго протянули без спиртного. – Можно подумать, кому-то до них есть дело, – проворчал Ангус. – И то верно, – согласился Хью, сидевший по правую руку от Ангуса. – Может, хоть теперь перестанут ездить сюда. Впрочем, мне нравятся их коктейли. Ангус посмотрел на зятя: – Готов? Хью быстро допил чай, и вдвоем с Ангусом они покинули столовую, никому не сказав ни слова. Придется повторить попытку, подумал Сесил, если он рассчитывает на помощь племянника. Может быть, во время чаепития ему улыбнется удача. – Какие у кого планы на утро? – Сесил постарался придать своему тону беспечность, но ощущение было такое, будто его голос эхом разносится по каньону. – День обещает быть чудесным. Никто не желает прогуляться? Все перестали есть и опустили газеты, посмотрев на Сесила, но никто не заговорил. Через несколько секунд трапеза возобновилась. Сесил почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. Он не думал, что его брата любили настолько, чтобы горевать о его кончине. Да, для их матери, конечно, смерть сына стала большим горем. Но он не замечал, чтобы между Хэмишем и его детьми существовала взаимная привязанность. Очевидно, он ошибался. Неделя прошла в холодном молчании. Айрис благоразумно не покидала детской во избежание любых столкновений с Инверкилленами. Как и всех остальных, великодушие Хэмиша потрясло ее до глубины души. Она вообще не рассчитывала, что ее упомянут в завещании, а он отписал ей такую же сумму денег, как и родным детям… просто в голове не укладывалось. С другой стороны, если то, что мистер Лолис сказал, правда и родовое поместье придется продать, сколько бы денег ей ни было завещано, это уже не имело значения. Она как была, так и останется гувернанткой. И ее это вполне устраивало. Но, пожалуй, пора искать работу. Она имела весьма смутное представление о том, как это делается. Леди Ева вечно твердила про журнал «Леди». Так, может, с него и стоит начать. Айрис смотрела в окно на дождь, пока дети делали уроки. Она будет скучать по Лок-Дауну. Для нее это единственный настоящий дом. И пусть Инверкиллены приняли ее не так радушно, как пророчила сестра Маргарет, все же жилось ей здесь намного лучше, чем в сиротском приюте. Поместье графа – более надежная рекомендация, чем сиротский приют, и потому у нее будет больше шансов позаботиться о себе, когда в августе ей исполнится двадцать один год. Неужели это кто-то из детей на теннисном корте? Айрис резко обернулась и увидела, что никого в комнате нет. И как им это удается? Май Инспектор Джарвис продирался сквозь лес, окружавший Лок-Даун. Слишком долго он жил в большом городе и теперь вряд ли вправе называться шотландским горцем. Джарвис шел в поместье, чтобы сообщить официальное заключение относительно смерти лорда Инверкиллена, но прежде решил еще раз взглянуть на запруду. Что-то не давало ему покоя, а это было пренеприятнейшее чувство. Выйдя из леса у винокурни, Джарвис остановился, разглядывая здание. Типичное строение для Горной Шотландии. Сооружено из местного камня. Побелка многолетней давности сильно обсыпалась; разбитая шиферная плитка обросла мхом. Джарвис находился у длинной стены винокурни. Слева от него был двор. За зданием протекала река Плейд, убегавшая вдаль слева от него. Он стал спускаться с холма, направляясь к запруде. Дойдя до строения, Джарвис увидел медленно вращающееся водяное колесо, что сильно его удивило. Если они до сих пор используют водную энергию, неудивительно, что винокурня никогда не приносила доход. В городке говорят, они вынуждены продать свое предприятие. Джарвис надеялся, что покупатель умеет изготавливать более приличное виски, нежели старик Мактавиш. Виски Инверкилленов – ужасная гадость. Инспектор пошел вдоль берега к запруде. Достигнув расчищенного участка, где была обнаружена удочка лорда Инверкиллена, он замедлил шаг. На берегу реки стояла какая-то женщина. Он пригляделся и, к своему удивлению, узнал в ней миссис Макбейн. Что экономка делает у реки? Наконец, выйдя на вырубку, он помахал миссис Макбейн и направился к ней. Погруженная в свои мысли, она смотрела на запруду, где утонул лорд Инверкиллен. – Привет, Элис. Что привело тебя сюда? – спросил Джарвис. Миссис Макбейн не отреагировала на его появление. Она слышала, как он пробирался по лесу. Этот парень слишком долго прожил в большом городе, думала она; теперь охотник из него никудышный. – Привет, Родди. Просто захотелось прийти посмотреть. Не знаю почему. Сто лет здесь не была. – Она огляделась. – Вон там он рыбачил, да? Инспектор Джарвис кивнул. Миссис Макбейн приподняла подол платья, и Джарвис увидел на ней резиновые сапоги. Всегда во всеоружии. Вдвоем они медленно побрели на каменную запруду, где погиб лорд Инверкиллен. Это была естественная преграда в реке – большой плоский камень, обтесанный водой за долгие годы. Он лежал довольно высоко, образуя в реке водопад. Вода обрушивалась в глубокий прозрачный бассейн, находившийся на два фута ниже. Камень был очень скользкий – весьма странное место для рыбалки. Джарвис недоумевал, зачем лорд Инверкиллен вообще решил забросить удочку именно здесь, а не в десяти шагах ниже. Очень странно. Лорд Инверкиллен не слыл заядлым рыболовом, но о рыбалке знал достаточно и мог бы выбрать более подходящее место. Пока он размышлял, что-то пролетело у его левого уха, чуть не врезавшись в голову. Джарвис едва успел разглядеть, что это была рыба, выпрыгнувшая из воды. Он вздрогнул от неожиданности, ноги разъехались в стороны, и он плашмя упал на лежащий под водой камень. Над головой просвистели еще три рыбины. Ошеломленный, он смотрел в воду, чтобы его опять не застали врасплох. Немного отдышавшись, Джарвис выругался и стал подниматься на ноги, вдруг подумав, что он запросто мог свалиться в реку – как это, вероятно, произошло с лордом Инверкилленом, – и его бы унесло течением. – Забыла предупредить тебя про рыб. Извини, – рассмеялась миссис Макбейн. – Держи свою шляпу. Джарвис поблагодарил экономку, стыдясь встретиться с ней взглядом: он чувствовал себя очень глупо. – Ладно. Значит, лорд Инверкиллен все-таки рыбачил, – громко произнес инспектор. На этот счет у него действительно были сомнения. – И именно поэтому, должно быть, он вошел в реку. Миссис Макбейн поразмыслила над его словами. – Да, но он же не первый раз рыбачил. Если уж мне известно, что лосось здесь выпрыгивает из реки, лорд Инверкиллен и подавно об этом знал. Наверно, он был бы к тому готов. – По идее, да. Но ведь рыбы выпрыгивают неожиданно, так что, возможно, ему просто не повезло. – Несколько минут они стояли в молчании, после чего Джарвис сделал вывод: – На убийство ничто не указывает. Я иду сообщить семье, что коронер смерть графа классифицирует как несчастный случай. – А как же глубокая рана на затылке? Джарвис внимательно посмотрел на женщину. Откуда ей это известно? – Возможно, в реке он обо что-то ударился. Послушай, Элис, это смерть от несчастного случая. Таково официальное заключение. Миссис Макбейн медленно кивнула, глядя на заводь. – Что-то не так? – Внезапно его охватило дурное предчувствие. – Да нет, ничего. Так, глупости всякие в голову лезут. Мне пора. Нужно найти Росса. К дому сам дойдешь? Вон там между двумя дубами прямая дорога. – Она вернулась на берег и направилась к винокурне. Инспектор Джарвис пошел по тропинке, на которую указала ему миссис Макбейн. Через пять минут, четко различив чьи-то шаги, он остановился и прислушался. С какой стороны доносится шум? Джарвис всматривался в лес слева от него. Ага, вон! Между деревьями что-то мелькало. Он стоял и ждал, чтобы увидеть, кто оттуда появится. Потом инспектор услышал, как кто-то тихо напевает себе под нос. Голос был женский. Довольный, расслабленный. Вскоре его терпение было вознаграждено. Из-за искривленного дерева показалась леди Элспет. А она-то что здесь делает? – Здравствуйте, миледи. – Джарвис приподнял бы шляпу в знак приветствия, если б не стискивал ее в руке. Леди Элспет резко повернулась, и на ее лице отразилось удивление. – А, это вы, инспектор, – только и сказала она. Как будто раздосадована, отметил тот про себя. Видать, он спутал ее планы. Внешне – само спокойствие, а глаза бегают, высматривая что-то… или кого-то? – В реку упали? – наконец спросила леди Элспет, кивком показывая на его шляпу. – Да. На запруде довольно скользко. – Да. Именно поэтому мы не хотим, чтобы дети бегали сами по себе по поместью. Ангус в детстве чуть не утонул. Кстати, вы детей не видели? Они опять куда-то улизнули. По-моему, на щитах, как на санках, съехали с гостевой лестницы. Сущие дьяволята. – М-м, нет. Не видел. – Джарвис продолжал наблюдать за ней, задаваясь вопросом, что же она все-таки делает в лесу. И помада у нее немного размазана. Несколько мгновений они оба смущенно смотрели друг на друга. – Что ж, ладно. Пойду, пожалуй, – оживленным голосом произнесла леди Элспет. И она пошла дальше, но в последний момент обернулась, словно с запозданием вспомнив что-то. – Вы знаете, куда идти? К нашему дому – прямо по той тропинке и направо. – Леди Элспет показала на тропинку, по которой только что шла.