– Нет, бабушка. Мы не будем обсуждать это с семьей. – Фергюс всем телом подался вперед в кресле. – Мы с тобой, вместе, примем решение и затем сообщим его семье. По вине дедушки мы оказались на грани банкротства, а отец с Ангусом не сделали ничего для того, чтобы выправить положение, и теперь мы имеем то, что имеем. Либо мы соглашаемся на сделку, либо отдаемся в руки судебных исполнителей. Выбор за тобой. Но с семьей это обсуждать мы не станем. – Он снова откинулся в кресле, но глаз с бабушки не сводил. Та пристально смотрела на него. Имоджен затаила дыхание. – Шестьсот лет, и лучшее, на что мы можем рассчитывать, домик привратника и пара комнат в особняке? – Вдовствующая графиня вздохнула. – Или отдельный домик, – напомнила Имоджен. – Очень симпатичный. Леди Джорджина уставилась на нее долгим взглядом: – Какой домик? Я не могу расстаться со своими розами! – Они приняли предложение, – сообщил Хадсон, ставя на стол поднос с грязными чашками. Кухня наполнилась вздохами – вся работа прекратилась. – Они приняли предложение, и Лок-Даун станет отелем. Управлять им будет Фергюс, а все слуги, которые не захотят уходить, могут остаться. – Это была хорошая новость, и послышались радостные возгласы. – Это точно? Они действительно согласились на сделку? Подписали документы? – уточнил Маккей. – Да, я видел своими глазами. Сделка оформлена в установленном порядке. Сегодня вечером за ужином они поставят в известность семью. Лок-Даун продан. Миссис Макбейн рухнула на скамью в коридоре. – Никогда не думала, что доживу до этого дня, – произнесла она, вдыхая полной грудью. Она в шоке, решила кухонная служанка Дейзи, недавно приступившая к работе после болезни. Принесу-ка я ей стакан воды. Леди Джорджина объявила, что сегодня вечером семья должна присутствовать на ужине в полном составе, как это было заведено. В последний раз, как сентиментально, подумал Фергюс. На самом деле вдовствующая графиня рассчитывала, что за ужином семья спокойнее воспримет печальную новость: формальная обстановка воспрепятствует громкой ссоре, подобной той, что произошла в день аукциона. Или когда обнаружили мастерскую Хэмиша. Или когда было оглашено завещание. Они постоянно скандалили, внезапно осознала леди Джорджина. Может, это и к лучшему, что им придется разъехаться. Будет меньше сплетен в городке. Все как-нибудь образуется. Леди Джорджина велела Хадсону сервировать стол в строгом соответствии с этикетом. Каждое место было отмечено именной карточкой, что было необычно для семейного ужина. Когда все расселись, то, к своему удивлению, поняли, что по центру сидят не Ангус с Констанцией, а леди Джорджина и Фергюс. Вдовствующая графиня окружила себя своими детьми и постаралась разделить основных скандалистов. Айрис с Огюстом сидели на одном конце стола, а его родители – на противоположном. Подали консоме, и леди Джорджина приготовилась выступить с речью. Но с чего начать? И что сказать? В последние месяцы легких разговоров не велось, но к этому она была готова меньше всего. Лучше одним рывком содрать пластырь, рассудила леди Джорджина. Она вилкой постучала по бокалу с вином. – Минуточку внимания. Как многие из вас, наверно, уже слышали, сегодня днем в Лок-Даун приезжал Лолис с очередным предложением о покупке поместья. И мы его приняли. Стол загудел. Вдовствующая графиня призвала всех к спокойствию и продолжила: – Однако это не решение всех наших проблем. Да, налоги на наследство и все наши долги будут уплачены, так что от позора мы избавлены. Фамильные драгоценности будут проданы через аукционный дом «Бонэмс», а вырученные деньги поровну поделены между детьми Хэмиша. Включая тебя, Айрис. – Ангус начал возражать, но леди Джорджина просто вскинула руку. – Ангус, прошу тебя. Не надо устраивать скандал, мне и без того трудно говорить. Да, Констанция, я знаю, ты теперь графиня, а именно ей принадлежат драгоценности, но все уже устроено, так что, пожалуйста, не начинай. Элспет, все подарки Хэмиша останутся у тебя, но, боюсь, это все, на что ты можешь рассчитывать. Все остальное в доме отныне принадлежит новым владельцам. – Она отпила из бокала большой глоток вина. – Хадсон, сегодня, возможно, я выпью гораздо больше вина. – Слушаюсь, миледи. – Дворецкий заново наполнил ее бокал. – Все? – переспросил Ангус. – Да, за исключением личных вещей, – объяснил Фергюс. – Мебель, предметы искусства, даже коллекция алебард все это теперь принадлежит новым владельцам. Мы должны освободить дом к концу недели. Все присутствующие вздрогнули, потрясенные до глубины души. Даже Олли. Он понимал, что упаковывать вещи придется ему. Лакей взглянул на Хадсона: тот кивнул. – К концу недели? И куда, позвольте спросить, нам деваться? – рассердился Ангус. – Не знаю, – устало отвечал Фергюс. – Вы с Констанцией, наверно, поселитесь у ее родителей в Эдинбурге. Родители Хью, я уверен, будут счастливы, что в доме опять появятся дети, по крайней мере какое-то время. Бабушке предоставляется коттедж на территории поместья. Я остаюсь управляющим. – Управляющим? И что это значит? – уточнила Белла. – Лок-Даун станет гостиницей. Все в один голос ахнули. Это не американцы, это гораздо хуже. Ангус вскочил на ноги, опрокинув стул, который Хадсон незаметно поднял. – Это все ты. Твоя идея! Никто не верил, что из этого выйдет толк. Значит, за всем этим стоишь ты! По твоей милости семья теперь лишилась дома. – Ангус, сядь, – раздраженно вздохнула леди Джорджина. – Не надо делать из Фергюса злого гения, коварно подстроившего наше разорение. Напротив, если б ты и твой отец прислушались к нему, у нас теперь было бы более светлое будущее. Но нет, вы же оба знали лучше. Все, кроме Фергюса. Однако позвольте вам напомнить, именно Фергюс – можно сказать, единственный в нашем роду – зарабатывал деньги для семьи. Но нет, тебя и твоего отца переубедить было невозможно. А теперь мы все расплачиваемся за это. Что за мужчины в этой семье! Помяните мое слово: если через пятьдесят лет женщины не станут править миром, это будет большое упущение! – Она осушила свой бокал и жестом велела налить ей еще. Айрис никогда не видела, чтобы леди Джорджина так много пила. Ангус сел. Надутый, он был похож на избалованного ребенка, которому запретили капризничать. За столом повисло молчание. Хадсон с Олли переглядывались, не зная, следует ли убирать тарелки с консоме. Вроде бы первое блюдо уже никто не ел, но как знать? – А что будет с Айрис? – вдруг спросил Огюст. Вот черт, подумала девушка. Она надеялась остаться незамеченной. Все взгляды обратились на нее. Хадсон ободряюще кивнул ей. – Ну… – нерешительно начала она, теребя кружево на салфетке. – М-м-м… я решила переехать в Лондон. – Что? Ты это серьезно? И что же ты там будешь делать? – встревожился Фергюс, равно как и леди Джорджина. – Юной девушке одной ехать в Лондон нельзя. Это опасно. Где ты там будешь жить? Нет, ты останешься здесь. Лок-Даун – твой дом. Нужно, чтобы кто-то присматривал за тобой. – Леди Джорджина, я всегда планировала, как только мне исполнится двадцать один год, покинуть поместье и устроиться гувернанткой, – просто объяснила она. – Ах, ну да, – смущенно пробормотала вдовствующая графиня. – Совсем забыла. Но… – А здесь больше дома нет. Поместье продано. Фергюс получил работу. Вы – коттедж. Всем остальным тоже есть куда податься. А мне остается только это. Я должна как-то строить свою жизнь и хочу, чтобы это был мой собственный выбор. – Айрис сделала глубокий вдох и, набравшись смелости, добавила: – Я поеду в Лондон. Буду там учиться на искусствоведа и работать вместе с мистером Кеттерингом. – Она отпила вино. Когда девушка поставила бокал обратно на стол, то увидела, что весь стол молча таращится на нее. – В духе современности! Молодец, Айрис! – Элспет приподняла свой бокал, поддерживая девушку, и обвела взглядом родных. – Я тобой восхищаюсь. Ой, ну что все онемели? У девочки есть голова на плечах, и в наше время она может использовать свой ум для куда более достойных целей, нежели сервировка стола. Мир меняется, и мы должны меняться вместе с ним. – Да, – поддержал тетю Фергюс, – ты молодец, Айрис. – Он тоже приподнял свой бокал. Айрис густо покраснела и, отпив глоток вина, пробормотала «спасибо». – Айрис, – обратилась к ней Элспет, – мы заберем тебя с собой, когда будем возвращаться во Францию, довезем до Лондона. Утром я напишу друзьям, спрошу, кто готов приютить тебя на время, пока ты сама не устроишься. В Лондоне без поддержки и покровительства никак нельзя. Этот город не щадит никого. – Она возбужденно заговорила о магазинах: Айрис необходим абсолютно новый гардероб, и, разумеется, о том, что ее следует представить нужным людям. Айрис не верила своим ушам. Леди Элспет – ее тетя – предлагала ей свою помощь! – Хадсон, подавайте следующее блюдо. – Леди Джорджина почувствовала: буря миновала. Ангус вроде бы перестал дуться. Радостным он, конечно, не выглядел, но и не было похоже, что он вот-вот вспылит. На такой исход она даже не надеялась. Странный у него вид, отметила Констанция. О чем думает ее муж? До конца ужина он хранил молчание, но спокойствие его было каким-то подозрительным. Она видела, как он о чем-то усиленно размышляет, постоянно поглядывая то на Айрис, то на Хью. Или, может, на Беллу. Трудно сказать. Но что-то определенно происходило в его голове, и ее это настораживало. Фергюса почти весь ужин раздирали противоречивые чувства. Сегодня, возможно, они в последний раз собрались все вместе в одной комнате и пока обходились без скандалов. Ангус был подавлен, но у Фергюса создалось впечатление, что в кои-то веки его брат серьезно задумался о чем-то важном. Когда Хадсон наклонился к нему, чтобы подлить вина, тот отказался. Его едва заметный жест не укрылся от внимания Фергюса. Возможно, для них всех это начало новой – более благополучной – жизни. Декабрь Приближалось Рождество. Под ногами у Фергюса скрипел снег. По подъездной аллее он шел к особняку на встречу с новыми владельцами поместья, его работодателями, с которыми сегодня ему предстояло познакомиться. Они пригласили его на чай. Он так и не знал, кто эти люди. Чудно́, наверно, работать на людей, которых ты в глаза не видел. Впрочем, Фергюсу сравнивать было не с чем, поскольку он никогда не работал на кого-то. Четыре месяца болезнь свирепствовала в Горной Шотландии и лишь недавно начала отступать. Наконец-то жизнь – хоть и медленно – возвращалась в нормальное русло. Фергюс, правда, и не знал, что такое нормальная жизнь. Все это время он обживался в домике привратника, постепенно привыкая обходиться без слуг, ста двадцати пяти комнат и родственников. Первые месяцы он блаженствовал. Правда, только после того, как Имоджен научила его заваривать чай и жарить яичницу. Но время шло, и он, не видя никого, кроме Имоджен и бабушки, в конце концов заскучал, по-настоящему заскучал по большому обществу. На период эпидемии городок словно вымер. Но вот на днях вновь открылся рынок, работавший в Лок-Дауне раз в неделю, о чем Фергюс прежде вообще не знал. Постепенно открывались и другие заведения. Накануне вечером в пабе под радостные возгласы посетителей налили первую пинту пива. Проходя мимо старой часовни, Фергюс поприветствовал взмахом руки викария Дугласа. Бедняга тоже не умел готовить и совсем исхудал. Интересно, когда он возобновит свои «визиты к обеду»? Священник нуждался в хорошей еде. Фергюс прошел между двумя старыми тисами. Фигурно постриженные деревья обрамляли вход в главный двор усадьбы. Он посмотрел на особняк, еще недавно принадлежавший его семье. Чистый и опрятный. А что там над входом – флаг? Он различил на нем надпись золотом на черном фоне: «Отель «Лок-Даун». Как элегантно! Разумеется, все работы проводились под надзором миссис Макбейн. Ей бы фельдмаршалом быть! Сначала она позаботилась об Инверкилленах, организовав их переезд из особняка, в том числе переселение леди Джорджины в коттедж, а это была задача не из легких. После занялась переоборудованием Лок-Дауна и Драммонд-Хауса в отель. Фергюс издалека наблюдал, как по подъездной аллее взад-вперед сновали грузовики и мастеровые: в особняке и вокруг что-то убирали, ремонтировали, меняли. Узнает ли он теперь родной дом? Проходя под каменной аркой, как и много раз до этого, он не обратил внимания ни на вывеску, ни на новый фонарь над головой. Не заметил ни мраморную вазу с цветами, ни новый коврик под ногами. Он смотрел на швейцара в щегольской черной ливрее, который распахнул перед ним огромную деревянную дверь и в знак приветствия приложил руку к шляпе, приглашая его войти. Фергюс остановился и сделал глубокий вдох. С опаской он ступил в оружейный зал и с порога огляделся по сторонам. Здесь все изменилось, но во многом осталось прежним. Тот же сводчатый потолок, алебарды, на полу – ковер с фамильным тартаном. Но теперь в этом зале стояли столики и кресла, где могли отдыхать гости. А у подножия гостевой лестницы была установлена регистрационная стойка. Из-за нее к Фергюсу вышел мужчина, которого он не узнал. – Добрый день, сэр. Добро пожаловать в Лок-Даун. Вас ждут в библиотеке. Следуйте за мной. – И он подвел Фергюса к двойным дверям библиотеки, как будто тот сам не знал дороги. Переступив порог, Фергюс окинул взглядом комнату, подмечая произошедшие в ней перемены. Потом заметил приветствовавших его миссис Макбейн и Хадсона. – Здравствуйте, Фергюс. Он отметил, что экономка теперь выглядела иначе. И Хадсон тоже. Конечно, раньше Фергюс видел их только в униформе Лок-Дауна. И в ужасных масках из тартана. А ведь он уже успел про них забыть. Эта мысль вывела его из раздумий. – Здравствуйте! Как я рад видеть знакомые лица! Надо же, здесь все изменилось, но как будто осталось прежним. – Да, наверное, это очень непривычно для вас. – Чаю, сэр? – Хадсон жестом указал на серебряный чайный поднос, стоявший на обычном месте. – Нет, спасибо, Хадсон. Я пришел на встречу с новыми владельцами. – Они перед вами, – раздался за его спиной чей-то голос. Фергюс обернулся. На него с улыбкой смотрел Маккей. Фергюс почувствовал, как в ушах зашумело.