Странное выражение сохранялось на лице Стеллы: будто только что она победила в каком-то трудном споре или выиграла партию в покер, такое плохо скрытое торжество. – С кем же ты разговаривала перед смертью? – спросила Елена. Ответа почему-то не было… * * * Пока отставной старший инспектор Асканова описывала место происшествия, а её напарник методично поглощал оладьи, дом не впал в спячку. В своей комнате Корнелий Васильев писал что-то на большом холсте, по гостиной расхаживал сделавшийся вдруг чрезвычайно деятельным адвокат Левинсон, подробно описывая процессы над убийцами, в которых ему приходилось участвовать. Тихо плакала, сидя в кресле, Лиана. Где-то между вторым этажом и чердаком, между былью и небылью, сидели на мешке с ароматным сеном двое. Изящная фигурка одного, обладателя длинных ушей и рыжих волос, была облачена в ярко-зелёную шёлковую рубашку, кожаные штаны и расшитые бусинами сапожки. Второй, бородатый и кряжистый, оделся в клетчатую рубаху и потёртые джинсы, нимало не контрастировавшие с валенками. – Неужели ты не видел, что произошло? – недоверчиво спросил Гай. Мефодий Варламович помотал бородой. – Ты пойми, то, что в доме происходит, я чувствую. Ну, вот ты ощущаешь свою руку или ногу? Пикси покрутил сапожком и кивнул: – Чувствую, конечно. Но… как бы это сказать? Не осознаю ежеминутно, – Во-от! – домовой поднял палец. – Так и я, если мышь где-то пакет с крупой подгрызает, или доска гнить начала, или холодильный амулет на кухне отказал, это всё я сразу узнаю. А пока всё в порядке, так что ж волноваться? Я, как и все, по ночам сплю! Ну вот, а то, что вне дома, вижу не всегда. – Не всегда, а когда? – тут же прицепился Гай. – Во-первых, если что-то происходит с хозяином, – принялся загибать пальцы домовой. – И далеко ты его воспринимаешь? – Нет, – насупился Мефодий. – Недалеко, метров пятьсот. Он же обряд не провёл, будто и нету меня… Ладно, это моё дело. Во-вторых, я могу увидеть, что происходит вне дома, если там какое-то магическое действо проводится, или иное колдовство сильное. В-третьих, если делается что-то во вред дому. Ну, не знаю, поджигать собираются! – Поня-атно… – задумчиво проятнул Гай. – А когда эту тётку по голове лупили, это, значит, дому не во вред? – Как по мне, так только на пользу… – нахохлившийся домовой стал похож на замёрзшего воробья. – Но хозяин там не был, это точно. Что-то дожёвывая и одновременно застёгивая куртку, Андрей спустился с крыльца и повернул за угол. Напарница сидела на корточках возле тела и что-то внимательно разглядывала. – Лен? – спросил он, подойдя ближе. – Что-нибудь нашла? – Посмотри на синяк, – ответила она. – Он вовсе не на виске, а на скуле, и можешь мне поверить – не сегодняшний, я по цвету вижу. – Не поверю, что Корнелий её мог ударить, – помотал головой Андрей. – Что вообще он мог бы ударить женщину, любую. – Во всяком случае, об этом надо его спросить, – Лена поднялась, отряхивая руки. – Ну, вроде бы я всё зафиксировала, что могла. Вопрос, что теперь с телом делать? – Ну, наверняка тут есть какой-нибудь сарай. Думаю, Наталья Петровна нам подскажет. – Иди, спроси у неё, а? На меня она плохо реагирует. А мне её ещё допрашивать. Фыркнув, он пошёл в дом и через несколько минут вернулся вместе с экономкой. – На ледник класть не дам! – категорично заявила та, ещё даже не подойдя к телу. – Да сегодня кругом ледник, – поддержал её под локоток Андрей. – Сарай какой-нибудь, дровяной, к примеру, а? Стража приедет и сразу увезёт, а до тех пор надо убрать. Ну что ж Вадиму Витальевичу каждый раз огорчаться, как на улицу выйдет? Наталья Петровна мрачно осмотрела тело. «Будто курицу на базаре выбирает!» – подумала Елена, но благоразумно промолчала. – Огорчаться… – буркнула экономка. – Знамо дело… Вот тебе ключ от сарая, где лопаты и грабли всякие держим, туда и отнесите. Глава 4 21 марта 2186 года, продолжение. Дверь гостиной была чуть приоткрыта, и оттуда доносился мужской голос. Лена остановилась и прислушалась. – Весь мой опыт говорит, что оперативники из провинциальной стражи бывают двух разновидностей, – говорил Левинсон. – Они или очень талантливы, и тогда пребывание здесь даже надоесть нам не успеет, или… Тут адвокат сделал нарочитую паузу. – Или? – лениво переспросил женский голос. «Ага, это Маркова» – отметила Елена. – Или же окажутся совершенно тупы, вследствие чего мы застрянем среди сугробов на несколько дней. – Да ну, это вряд ли, – тенор принадлежал Юрию Тороканову. – Лично мне нужно не позднее двадцать седьмого быть в Самаре, так что пусть делают что хотят, а я уеду. – Ну и запрут тебя, – хмыкнула всё та же Алла Маркова. – Будешь смотреть на небо в клеточку. «Они разговаривают, как люди, хорошо знакомые. Интересно, давно ли? Или чужое несчастье так сближает?» – Интересно, как там Корнелий? – вмешался в разговор Владимир Марков. – Может, сходить, посмотреть? – Тебя просили быть в гостиной до допроса, – напомнила ему жена. – Опроса, Аллочка, – поправил её адвокат. – Допрашивают задержанных, а мы свидетели. – Это временно, Лев Борисович! – хохотнул Марков. – Как вы можете! – врезался в беседу истерический возглас Лианы. – Тётю убили, а вы смеётесь тут! В гостиной повисло молчание. Елена толкнула дверь, вошла, окинула взглядом комнату. Левинсон стоял у камина с трубкой в руках, его жена сидела, протянув руки к огню. Чета Марковых расположилась в дальнем углу возле книжных полок, и вид у них был такой, будто супруги вот только что обсуждали подготовку заговора, ну, или спорили о подарке сыну на именины. Мальчик лежал на диване, перелистывая толстую и явно не детскую книгу. Заплаканная Лиана сжалась в кресле у окна; кто-то сердобольный накрыл её плечи пледом, но всё равно девушка была бледна до синевы и казалась замёрзшей и усталой. Кузен хозяина дома возле журнального столика разливал по стопкам тёмно-красную наливку, в воздухе пахло вишней. – Итак, господа, – Лена прошла на середину комнаты и нажала в кармане на записывающий кристалл. – Давайте поговорим. – Ну, давайте попробуем, – хмыкнул Юрий. – Вишнёвочки хотите? – Рановато для меня, а вы не стесняйтесь, всё равно день не задался. – Это уж точно, – пробормотал Левинсон, и потом добавил погромче. – Да вы спрашивайте, что уж тут. Полномочия ваши мы видели, ответим, как на духу. – Хорошо… Итак, прошу вас рассказать, кто когда в последний раз видел Стеллу и при каких обстоятельствах? Гости переглянулись, будто успели всё это обсудить и даже выработали некий общий план действий. Начал Юрий: – Лично я встретил её вечером, когда пошёл в душ. Стелла поднималась по лестнице, я пожелал ей спокойной ночи, получил ответ… и, собственно, всё. – И что она сказала? – Да я даже не запомнил! Вроде тоже спокойной ночи пожелала, а может, послала к Тёмному. Вид у неё был недовольный. Это точно. – Недовольный или расстроенный? Тороканов только развёл руками. – Я не физиономист, не возмусь судить. – И в какое примерно время это было? – До полуночи точно! У меня в комнате хорошо слышно их бой, – он показал в сторону старинных напольных часов, которые, словно в ответ, громко и важно ударили один раз. – Вот, сами слышите, сейчас половина одиннадцатого. А полночь било, когда я уже в постели лежал. – Хорошо, – кивнула Лена. – Спасибо. – Мы вернулись раньше вас, – сообщил Левинсон. – И сразу ушли в свою комнату, больше не выходили.