– Так, сейчас я иду к Марковым, а оттуда могу завернуть к Левинсону и почтительно попросить совета о чём-нибудь. Наедине. А ты вынешь оттуда старушку и попробуешь разговорить, – предложил инспектор. – Почему «попробую»? – Потому что, сдаётся мне, она куда умнее мужа… * * * Когда инспектор ушёл, Лена бесцельно покружила по комнате, потом остановила себя и села в кресло. «У меня есть минут двадцать, – думала она. – Олег обещал как-то просигналить, когда и если он сумеет увести Левинсона из их комнаты. Как он будет сигналить, голова садовая, громко топать в коридоре? Смешно… Ладно, предположим, ему удастся отправить магвестник. Не о том думаю… Как говорить с Софьей Яковлевной? Боюсь, наврать чего-нибудь не получится. Если Коваль прав, то по части развешивания лапши на чужих ушах пожилая дама должна быть непревзойдённым спецом… А что мы о ней знаем? – она закрыла глаза и стала вспоминать строчки из краткого досье, присланного Верещагиным. – Образование юридическое, специализировалась на магическом праве, после рождения детей оставила работу. Детей трое, старший сын дипломат в посольстве Царства Русь в Бритвальде, дочь – лингвист, специалист по коренным народам Нового света, там и обитает. Младший сын пошёл по стопам отца и возглавляет университет в Томске. Интересно, это их в самом деле судьба разбросала, или они сознательно держатся подальше от папочки? – вспомнив назидательный тон, которым обыкновенно говорил Лев Борисович, она поёжилась. – Я бы точно постаралась уехать на край света, он же до печёнок достанет! Так, опять я не о том. Значит, специалист по магическому праву и вырастила троих детей… Н-да, мне с ней не тягаться. Придётся говорить начистоту…» На этом моменте размышлений её руку чувствительно клюнуло. Открыв глаза, Лена увидела птичку магвестника с двумя словами: «Иди. Олег» и вскочила. Быстро пройдя по коридору, она постучала в дверь комнаты Левинсонов и дождалась, пока женский голос откликнется, и вошла. Софья Яковлевна держала в руках шерстяной носок и критически его разглядывала. – Не понимаю, почему у меня всегда появляется дырка на большом пальце, – сказала она доверительно. – На второй день, как ни зачаровывай – дыра. Ой, простите, Леночка! И она мило порозовела. – А! – Елена махнула рукой. – У меня всю жизнь та же история. Мама говорила, что у меня тяжёлый характер и такая же тяжёлая походка, потому и рвётся. – Ну, насчёт характера не скажу, не почувствовала, – Софья Яковлевна смерила гостью задумчивым взглядом. – А походка вполне нормальная. Боюсь, что мы с вами являемся жертвами заговора владельцев чулочно-носочных фабрик… Ладно, это неважно. Вы что-то хотели? – Да. Я хотела с вами посоветоваться. – Хм… И надо полагать, вы совершенно случайно сумели выбрать момент, когда Льва Яковлевича увёл этот милый молодой человек, старший инспектор? Надо же, какой молодец, в столь юном возрасте – и уже высокое звание. Теперь была очередь Лены слегка покраснеть, но она справилась. – Нет, никаких случайностей! Мы со старшим инспектором находимся в преступном сговоре. У Коваля и в самом деле появились вопросы к вашему мужу, но он меня предупредил. – Ну, хорошо… Сколько я знаю Льва Яковлевича, я свободна часа на полтора, но лучше бы отсюда уйти. В гостиную? Или, может быть, пойдём и прогуляемся? Елене хотелось сказать, что она сегодня уже гуляла, промочила ноги и замёрзла, но, взглянув в спокойные серые глаза пожилой дамы, она кивнула и пробормотала: – Я только оденусь! – Конечно. Буду ждать вас внизу. К удивлению Лены, Софья Яковлевна и в самом деле ждала в прихожей, о чём-то негромко беседуя с экономкой. Завидев свою нелюбимицу, Наталья Петровна сверкнула глазами и поспешила скрыться на кухне. Дамы вышли на крыльцо и остановились, ослеплённые. Оказывается, пока они обедали и вели долгие разговоры, март повернул всё иным манером, открыв голубое, по-весеннему прозрачное небо, яркое солнце, бесконечную капель и треньканье птиц. – Надо же, как сразу потекло, – покачала головой Софья Яковлевна. – Ноги промочим… А впрочем, Тьма с ними, как промочим, так и высушим! Вот тут дорожка посуше, пошли туда! Какое-то время они шли молча, глубоко дыша и осторожно выбирая, куда ставить ноги. Потом пожилая леди покосилась на спутницу и спросила: – О чём вы хотели поговорить? – Даже не знаю, с чего начать… – Дорогая, есть масса вариантов! – усмехнулась Софья Яковлевна. – Можно начать с начала, дойти до середины и, рано или поздно, придти к концу. Можно начать с самого простого или с самого сложного. Можно – с того, что более всего беспокоит. Выбирайте, что вам больше нравится! – М-м… Тогда так. Вы знаете, зачем мы приехали? – Полагаю, что это как-то связано с глупой идеей Вадима о продаже «Снигирей». – Глупой? – Лена даже остановилась. – Конечно. То, что сам Вадим без этого поместья будет представлять собою законченный ноль, меня не так огорчает, но ведь и «Снигири» без Снигирёвых тоже будут уже не те. Я не знаю точно всей подоплёки, но до меня доходила информация, что слухи о прямой связи старых подмосковных земель и их коренных владельцев – не такие уж слухи. Скорее хорошо забытые факты. – Прямой связи? Невольно Елена снова повторила слова госпожи Левинсон и сама этого не заметила: в голове её крутились многочисленные кусочки мозаики, которые теперь, поворачиваясь, вставали на свои места. – У меня, разумеется, нет с собой письменных источников, но много, много лет назад я вела дело по обвинению одного молодого человека… вот такого же, как Вадим, просто одно лицо! По обвинению в преступном небрежении и разбазаривании магических потенциалов. И речь шла о зеркальной ситуации: старое родовое поместье, которое наследник предназначил к продаже, потому что его молодая жена желала блистать. – Но это означает, что такие вещи кто-то должен контролировать? На уровне государства и высших магов? – Безусловно, – энергично кивнула Софья Яковлевна. – Если вы чего-то не замечаете, это не значит, что этого нет. А теперь рассказывайте! И Елена стала рассказывать. Пожилая дама слушала, похмыкивала, кивала. За разговором они миновали сад и вышли к руинам оранжереи. – Собственно, вот, – сказала Лена. – Тут был розарий Натальи Константиновны. – Да, Наташа немало сил положила на «Снигири», – кивнула Софья Яковлевна. – Я была когда-то с ней знакома, умнейшая была женщина! Но вот с завещанием она, конечно, маху дала, душеприказчика так не выбирают. – А как? – Должны выполняться, по-крайней мере, три условия: это должен быть некто, безусловно, порядочный, а желательно, ещё и связанный обзательствами или магическими клятвами. Во-вторых, распорядитель наследства должен понимать возложенную на него ответственность. На примере Сокольского видна важность этого условия. И в-третьих, ему нельзя получать выгоду от неисполнения завещания. – А как же поступают вот в такой ситуации, как сейчас? – Вообще-то, информация эта не афишируется, но есть при юридической Гильдии служба, контролирующая такие случаи. – Н-ну… – протянула Лена с недоверием. – Сокольский пропал больше сорока лет назад, и куда эта служба смотрела? Если земли снигирёвские так важны для государства? Софья Яковлевна поморщилась. – Кажется, именно это называется «прощёлкали клювом». Никто не думал, что Сокольский пропадёт, всегда же возвращался! Из одной экспедиции, по-моему, чуть ли не через три года вдруг появился. А потом… забылось. Папочка ушла в низ стопки, покрылась пылью… – Вы так хорошо знаете эту кухню, – младшая из собеседниц прищурилась с некоторым недоверием. – Служба секретная, вы давно в домохозяйках… Что-то не вяжется. – Да работаю я, собственно, в этой самой комиссии, и кроме меня, ещё четверо таких же… старых перечниц, – в голосе пожилой дамы прозвучала явственная досада. – А вот сорок лет назад мы все были активно практикующими юристами. В службу контроля я пришла десять лет назад, и так уж получилось, что дела нам никто не передавал. Некому было передавать, понимаете? Трое сотрудников скоропостижно скончались в течение месяца от самых разных причин… Слушайте, а почему я перед вами оправдываюсь? Они посмотрели друг на друга и расхохотались. – Мы и приехали сюда сейчас оттого, что я нашла ту самую папку, – добавила Софья Яковлевна, переведя дух. – Лёвушка в мои дела не лезет, но при необходимости помогает, так что… – Да, понимаю. – Подождите, Лена, но если, как вы говорите, Вадим решил всерьёз заняться хозяйством, значит, ваша работа выполнена? – Вы правы. – И завтра вы можете с чистым сердцем отдать клиенту отчёт, получить оплату и уехать? – Да. Женщины помолчали, потом Елена с силой выругалась. – Можем и не можем! Семеро предполагаемых покупателей отказались от подписания договора за полтора года. Вот что хотите со мной делайте, я не верю, что это совпадение! – Я вообще в них не очень-то верю, – с сомнением ответила Софья Яковлевна. – Разучилась как-то. Так вы считаете, что кто-то их отваживает? – Уверена. Двое, трое – ладно, можно было бы списать на случайность. Один женился на жительнице Кремоны и туда уехал, второй утонул, княгиня Шаховская выбрала другое место… Но семеро? Я на это не куплюсь. И это кто-то совсем близкий к Вадиму. – Первым в голову приходит Юрий. Родственник… – Он вроде родственник по женской линии, значит, здешняя земля не должна его принять как хозяина, – возразила Елена. – А он об этом знает? – в голосе пожилой дамы прозвучал скепсис. – В общем, продолжим копать. Вадиму мы посоветовали пока не афишировать отказ от продажи, не знаю, сколько он сможет промолчать. Хочется надеяться. что мы успеем. Откуда-то вдруг потянуло холодной сыростью, и Лена осмотрелась.