– Ага. – Главный вопрос, который нас интересует – кто заказал обыграть Котова? – сформулировала Лена. – Ты считаешь, это был заказ? – Очень уж своевременно это произошло, – кивнула она. – Считаю, что да, заказ. – Ладно, пишем, – чётким округлым почерком Вренн записал вопрос на отдельном листке. – Что ещё поведала тебе городская стража? – Полагаю, о том, что убит доктор Марков, уже все знают? – Алекс обвёл взглядом собравшихся и получил ответные кивки. – Что из улик удалось найти, нам расскажет старший инспектор, когда дожуёт пирог, а я пока про остальное. Значит, что касается запрещённых препаратов, Лиана Гогнадзе чиста, ни разу ни на чём её не прихватывали. Да и вообще, в университете сейчас этой заразы практически нет. – Уже хорошо, – Елена и в самом деле была этому рада, в университете ей понравилось. – Зато эта юная дева была замечена в неоднократных контактах с торговцами артефактами, преимущественно, понятное дело, нелегальными, несертифицированными или исключёнными из Большого Списка. Так что чистотой она тоже не светится. – Ну, моральный облик Лианы нас интересует лишь в той степени, в какой она могла участвовать в дележе поместья, – ответил Андрей. – А она могла и участвовала, – продолжила Лена. – Так что из разработки мы её не исключаем, хотя она и не стоит на первом месте. – А кто стоит? Жена Вадима? – спросил Вренн. – Женой и её загадочным Ф.Т. занимался я, – сказал Андрей, разворачивая на столе тетрадь. – Для начала – сведения из газет, которые ещё вчера принёс Алекс. Их можно разделить на три группы: сплетни злобные, сплетни восторженные и информация. – Так-так, – забытый всеми Никонов потёр руки и утянул с блюда ещё один пирог. – О, сладкий, с яблоками! Начни со злобных, они обычно интереснее и информативнее. – Извини, но пересказывать это всё я не буду, сформулирую коротко. Лидия Аристарховна вышла замуж за Вадима восемь лет назад. А её отношения с Петровским-Тардеевым начались более пятнадцати лет назад. – Почему ж они не поженились? – Потому что, во-первых, Ф.Т. был на тот момент женат, а во-вторых, у обоих не было денег. Совсем. А вести лёгкую светскую жизнь, так сказать, блистать – хотелось. Поэтому, когда появилась возможность, наша светская красавица, несколько уже потёртая, вышла за Вадима Снигирёва, унаследовавшего от отца поместье и банковские счета. – Стандартный брак по расчёту, – пожал плечами Вренн. – Что тут такого? – Ничего, если бы только молодая жена не продолжала отношения с давним другом. Правда, старалась делать это тайно – вот, как сейчас, уезжая на зиму в Ниццу или куда-нибудь в Тоскану. – Не понимаю, почему Вадим на это не обращал внимания? – Леночка, – улыбнулся Андрей. – Если ты заметила, наш друг ленив и нелюбопытен. Жена его интересовала столь же мало, сколь и Снигири, поэтому он легко согласился на жизнь в свободном браке. – Фу, – Елена поморщилась. – Как-то это… негигиенично. Впрочем, эта история интересует нас с единственной позиции: могла ли Лидия Аристарховна решить, что ей надоел свободный брак, и попытаться получить Снигири и прочее в безраздельное личное пользование? Мужчины переглянулись и почти синхронно пожали плечами. – Кстати, – спросил внезапно Никонов, – я правильно понимаю, что у этого самого Ф.Т. есть и другая связь со Снигирями, не через любовницу? – Есть, – Лена кратко рассказала о пятом покупателе, утонувшем в мелкой речке. – А с его семьёй разговаривали? Я бы побеседовал… И выяснил бы, контактировали эти родственнички, или давно друг о друге забыли. – Пожалуй, ты прав, – Андрей кивнул гному, и тот сделал пометку в блокноте. – Ладно, теперь, наверное, моя очередь, – инспектор уселся подобнее и серьёзно спросил: – О тайне следствия никого не надо предупреждать? Пока Никонов рассказывал о расследовании убийства доктора Маркова, Лена отвлеклась. Что-то в сегодняшнем разговоре не давало ей покоя, зудел над ухом невидимый комар и впивался прямо в мозг. Но что, что такое было сказано? Она почти не заметила, как попрощался и ушёл инспектор, как напарник надел на неё куртку и за руку свёл со второго этажа. Привёл ей в себя только холодный мартовский ветер, ударивший в лицо, когда они свернули за угол, в Селивёрстов переулок. – Извини, Андрюш, что-то я устала, – Лена неловко улыбнулась. – Давай о планах завтра поговорим, ладно? – Конечно, не вопрос! – бодро воскликнул он. – Иди спать, за завтраком встретимся. Отчаянно зевая, Елена вытащила дневник и записала: «Дорогой дневник, я буду краткой. Сегодняшний день оказался таким длинным и таким щедрым на новости, что нужно с ними со всеми переспать. Проигрыш Котова, убийства Маркова, неучтённый ребенок Виталия Снигирёва… Кстати, а когда он умер? Надо бы узнать… Спокойной ночи дорогой дневник, охраняй мой сон!» Что разбудило её среди ночи, Лена так и не поняла. Она потянулась за часами: светящийся циферблат показывал половину четвёртого. В незадёрнутое окно светила большая белая луна, и тени на её поверхности напоминали знак бесокнечности или опрокинутую восьмёрку. «Лидия Аристарховна вышла замуж за Вадима восемь лет назад» – внезапно прозвучал у неё в мозгу голос напарника. – Восемь лет назад, – пробормотала она. – И Вадим тогда как раз унаследовал всё после смерти отца, то есть получается, что Снигирёв-старший умер в две тысячи сто семьдесят восьмом году. Восемь лет. А ещё у нас есть мальчик Коля восьми лет от роду, приёмный сын убитого только что доктора Маркова. Ребёнок Аллы Сагудаевой вроде как от первого брака… Она решительно сунула ноги в тапочки, вышла в коридор и распахнула дверь соседней комнаты. Андрей спал, весело посвистывая носом. Тряхнув его за плечо, Лена выпалила, глядя в сонные глаза: – Надо завтра начинать с проверки первого брака Аллы! Глава 11 25 марта 2186 года. За завтраком Андрей мрачно поглощал одну за другой свежевыпеченные булочки и молчал. На седьмой булочке Лена спросила: – Тебе так нравится готовка Джеслики? Или ты запасаешься калориями впрок, как верблюд? – Они воду запасают, а не калории, – ответил напарник, дожевав. – А я думаю. – О чём? – О том, что ты разбудила меня ночью, чтобы сказать что-то невнятное, а теперь даже и не собираешься это обсудить. Елена пожала плечами: – Тут пока нечего обсуждать. Нужно выяснить дату смерти Вадимова отца, потом поговорим. Если будет о чём. Помолчав, он согласился: – Ладно. Сегодня выясню. Это не трудно. А ты? – Я в университет за результатами анализа, потом вернусь сюда. Гай, ты по клубам? Гай? – Он спит ещё, – выдал приятеля гном. – Вернулся под утро, я слышал, как дверь комнаты хлопнула. «Вот что меня разбудило, – подумала Лена. – И очень хорошо, что разбудило, иначе я бы к утру эту мысль забыла. А если я права, то… то можно считать расследование закоченным». Она вышла из дома к ожидавшему экипажу и зажмурилась, с такой неожиданной яркостью полыхнуло вдруг солнце. Похоже, март вспомнил, что считается первым месяцем весны, и спешил доказать это заскучавшим за зиму горожанам. От сугробов оставались лишь серые лепёшки, ручьи бежали вдоль тротуаров, птицы орали, словно с завтрашнего дня петь запретят. И воздух, главное – воздух вдруг стал совершенно другой! Его хотелось пить большими глотками и пьянеть от счастья: всё-таки весна! – Как они живут рядом с экватором, не понимаю, – пробормотала Лена, захлопывая дверцу экипажа. – Ни тебе зимы, ни весны, ни осени… Не зря кто-то говорил, что смену сезонов надо заслужить! – И я так считаю, сударыня, – внезапно отозвался водитель. – Вот возьмите сестру мою, Дарью… Далее, вплоть до того момента, когда пассажирка вышла у главных ворот университета, водитель не умолкал ни на минуту, так что даже если бы Елена захотела, вставить слово бы у неё не получилось. Получив дукат за проезд, он удовлетворённо кивнул и сказал: – За денежки спасибо, а за разговор ещё больше! Душевно поговорили! Лаборант сегодня был другой, не тот щуплый и вихрастый, что принимал образцы вчера. Нет, это не лаборант: Лена разглядела табличку, приколотую на его белоснежном халате. Руководитель лаборатории Воропаев Александр Михайлович, вот кем оказался этот представительный, даже симпатичный мужчина лет сорока на вид! Просмотрев поданную квитанцию, он посмотрел на Елену и спросил: – А ваши документы можно увидеть?