Собственно, ничего особо нового он не рассказал, и образ доктора Маркова другой стороной не повернулся. Кое-что было дополнено, но общее впечатление оставалось неизменным: скверным человеком был покойный. Договорив, хозяин дома пригубил свой келимас, словно смывая рассказанное. Никонов последовал его примеру. Какое-то время оба молчали, потом Глеб спросил: – Марков не говорил, что именно его интересует? – До подписания договора? Конечно, нет. Но мне показалось… Скажите, старший инспектор, что вы знаете о магии путей? – Ничего, – сознался инспектор. – Честно говоря, я вообще впервые в жизни вижу мага такой специализации. Это же редкость, да? – Редкость, – кивнул Адверов. – И не только потому, что нужны особые способности, возможность видеть путь, знать, куда делать прокол. Просто большинство путевиков на государственной службе. Вот смотрите: о порталах все слышали, а стационарными многие пользовались. Уж вы-то наверняка, так? – Так. – Для того, чтобы построить стационарный портал, нужна совместная работа магов воздуха, камня и пути. Ну, и расчёты, конечно, то есть, магическая математика. Для того, чтобы создать индивидуальный портал, нужен собственный гигантский резерв мага плюс формула плюс доскональное знание точки выхода. Чаще всего такие порталы умеют создавать боевики и огненные маги. А есть ещё создание пути, прокол сквозь складку пространства. И этому невозможно научить, нельзя рассчитать, нужно просто видеть. Либо дано, либо нет. – А как же вы делаете такой… прокол, если не знаете места выхода? – Есть несколько способов. Самый простой и распространённый – по карте. Вот смотрите, – он достал из ящика стола потрёпанную карту Москвы. – Вот так мы её сложим и проколем отсюда в ваш Панкратьевский, – толстая длинная игла со скрипом проткнула бумагу. – Теперь если я произнесу активационную формулу, вы в один шаг окажетесь рядом со зданием вашего отдела. – Здорово… – Никонов представил себе, как бы упростилась жизнь его коллег, если бы они могли пользоваться такими путями, и тяжело вздохнул. Маг улыбнулся. – Об остальных методах рассказывать не стану, не обессудьте, но упомяну ещё один. По крови. – То есть? – Можно перейти не по географической привязке, а по кровной, нужен только образец. Пары капель достаточно, в любом состоянии – засохшей, старой, даже смытой просто водой, без мыла. – Погодите-погодите… Юрий Сильвестрович, но ведь это означает, что у вас есть вторая стихия, магия крови? – Совершенно верно. И мне кажется, что вашего покойника интересовали именно эти мои способности. – То есть… – инспектор напряжённо думал; это новый фрагмент картинки, теперь найти бы ему место. – То есть, получается, Марков узнал, что вы не работаете на государство, как прочие путевики, и решил, что… – Что мне государственная служба неинтересна – договорил за него Адверов. – . Потому что частным образом можно получить куда больше денег, На самом деле я отработал по контракту с адмиралтейством пятнадцать лет, и сейчас у меня длительный отпуск. Нам всем приходится периодически уходить от активной деятельности на какое-то время, иначе мы очень быстро выгораем. – А как он на вас вышел? И когда? Тут маг задумался, потом взял со стола ежедневник и перелистал. – Вот, шестого марта был звонок по коммуникатору и просьба о встрече. Встретились мы десятого, в кофейне на Неглинной. Господин Марков сослался на одного из моих знакомых, сказал, что он планирует заняться новым проектом, и хотел бы со мной проконсультироваться. А если этот проект будет успешен, то и нанять на постоянной основе. Всё выглядело вполне благопристойно, но никаких подробностей он не сообщал, как вы понимаете. – Хоть в какой области этот самый «проект»? – В Московской! – хохотнул маг, потом посерьёзнел и договорил. – Поверите ли, он ухитрился не дать даже кончика ниточки, даже намёка. – Жаль, – покачал головой Никонов. – Ну, извините, кто ж знал? Я дал предварительное согласие, но предупредил, что прямо сейчас занят и освобожусь к концу месяца. Это, кстати, истинная правда! Ну вот, а пока суд да дело, я запросил некоторых… запросил кое-кого, какая есть информация о докторе Владимире Маркове. И через пару недель ясно понял, что с данным субъектом не желаю иметь ничего общего, о чём ему и сообщил письменно. Магвестником, позавчера вечером. – А он? – Звонил, уговаривал. Попытался угрожать. Честно говоря, я его послал… куда обычно посылают. И внёс в чёрный список. – Понятно… – инспектор помолчал. – Ну что же, спасибо вам большое. – Надеюсь, эта информация будет полезна. – Надеюсь. Мне пора… Тут Адверов усмехнулся: – А хотите пройти моей дорожкой? – Конечно! – глаза Глеба загорелись. – Как раз вот в Панкратьевский мне и надо… Толстая игла снова вошла в бумагу, инспектор сделал шаг… Не открывалось портальное окно, не происходило вообще ничего, просто в тот же миг оказалось, что Никонов стоит перед входом в здание стражи, зажав под мышкой куртку, а из двери на него обалдело таращится дежурный. «Ну, вот, – весело подумал Глеб. – Вот так и создаются легенды!». Спасаясь от ледяного порыва ветра, он проскочил в дверь. * * * На сей раз работники бюро расставаний и примкнувшие к ним детективы собрались в рабочем кабинете Верещагина. Во-первых, кабинет этот был куда больше размером, чем рабочая комната бюро, во-вторых, Глеб Никонов, жаждавший пирогов, решительно оказывался отойти слишком далеко от их источника. В третьих, не было Гая, чьёго присутствия на своей территории домовой бы не вынес. Блюдо с пирогами, чайник, чашки и прочее стояли на журнальном столике, всеми забытые. Компания же сыщиков, не отрываясь, слушала запись разговора Елены с профессором Шпеером. – У меня вопрос, – сказал Вренн, когда прозвучали последние слова. – Ну, предположим, этот ваш профессор дружил с Натальей Константиновной, и в память о дружбе поглядывал в сторону её наследника. Почему ж он не вмешался, когда понял, что условия завещания не выполняются, и поместье приходит в упадок? – Хороший вопрос, – кивнул Андрей. – А я добавлю: откуда он мог узнать о рождении второго сына? Замечу, не афишированного, да и вообще, появившегося на свет, предположительно, уже после смерти Виталия Снигирёва. – Да уж, дельце вы себе выкопали, – хмыкнул Никонов. – Вытаскиваешь и разъясняешь один факт, а на его место выползают два новых. Лена, а ты не пробовала Шпееру эти вопросы задать? – Честно говоря, они мне тогда даже в голову не пришли. Он был очень убедителен, этот Наум Карлович, да и вообще… Обстановка действовала: оранжереи, высокие стеклянные своды, почтительные ассистенты в белых халатах, всё такое. – Ну, хорошо, эти два пункта записываем. Может, там и ребёнка никакого нет, а это он перепутал или выдумал от старческого маразма… – гном сделал пометку в блокноте. – Что у нас дальше? – Я говорила с Софьей Яковлевной, – сказала Лена. – Встретиться не получилось, она была очень занята, только кое-что сообщила. – Что? Лен, не тяни кота… за неподходящие детали! – воскликнул кто-то. – Госпожа Левинсон вспомнила, что незадолго до смерти Натальи Константиновны они встретились на дней рождения у общего друга. И та сказала, что хочет сделать дополнение к завещанию. Какое именно дополнение, разумеется, они не стали обсуждать на людях. Должны были встретиться через какое-то время и юридически сформулировать. Но госпожа Снигирёва умерла. – И что, пожилая дама вот так легко вспомнила разговор пятидесятилетней давности? – поморщился Алекс. – Что-то слабо верится. – Разумеется, нет! Но наш разговор её встревожил. Софья Яковлевна много лет вела дневник, и нашла эти самые старые, пятидесятилетней давности тетради. Просмотрела, начиная от даты смерти госпожи Снигирёвой, и люнаружила эту самую запись. – А в чём была сложность формулировки? – Вренн занёс перо над страницей. – В том, что Наталья Константиновна хотела любыми путями избежать одной ситуации: чтобы поместье и землю с особыми свойствами унаследовали родственники по боковой линии. Кто именно, она не сказала. Все помолчали, оценивая рассказанное, потом Алекс откашлялся. – Витиевато. Но, учитывая давность всей истории, ни один из наших фигурантов не может быть тем самым родственником, вызвавшим столь явное неудовольствие Натальи Константиновны. – За одним исключением, – покачала головой Лена. – Наталья Петровна. Верещагин поморщился: – У вас просто взаимная неприязнь. – Не буду спорить. Посмотрим, – она пожала плечами. – Что у нас дальше? – Сведения по клубам, – Андрей приподнял в воздухе нетолстую пачку листов. Пикси, принесший эту информацию, наотрез отказался подниматься на второй этаж и участвовать в общем собрании, а на предложение – принести ему пирога – гордо отвернулся. – У меня тоже есть кое-что, – кивнул Алекс. – Стража поделилась. Начинай ты. – Итак, игра ведётся в «Грифоне» и ещё пяти клубах. Наш информатор побывал во всех, за игрой понаблюдал и даже поучаствовал, и выводы такие: в «Грифоне» работает шулер, и обслуга с ним в доле. В «Беллоне» и «Замоскворечье» жульничают крупье. В остальных трёх играют чисто, но там и суммы проходят куда меньшие. – То есть, проигрыш купца Котова случайным не был? – переспросил Вренн. – Скорее всего, нет. Ну, то есть, ты понимаешь, что доказательств уже не найти, но… – Но шулер этот городской страже известен, и последние две недели за ним следят, планируют задержание в ближайшие день-два, – сказал Никонов. – На допрос вам не попасть, это дело ведёт совершенно другой отдел, но секунд-майор собирался туда послать своего человека. Так что мы имеем возможность записать несколько особо интересующих нас вопросов, и их зададут. – Мне вот интересно, если шулер известен, почему ему дали орудовать почти год? Котов-то проигрался в июне прошлого года… – поинтересовался гном. – Он разумно не оставался в одном городе более месяца-полутора, – ответил инспектор. – Тогда, в июне, из Москвы поехал в Ярославль и дальше по Волге, из Астрахани отправился в Томск… – Путешественник, значит.