– Итак, я в вашем распоряжении, – сказала женщина, усаживаясь. – Вы спрашивали, была ли я вчера на приёме у Маркова? – Спрашивал. – Да, была, и нет, не на приёме. Мы с Владимиром были деловыми партнерами. – Вы медик? – Ни в коем случае, сохрани святая Бригита! Я посредник в знакомствах. – Сваха, что ли? – грубо спросил удивлённый Никонов. – Ну, что вы! – улыбнулась Маковская; улыбка у неё была совершенно кошачья. – Если бы я сунула свой нос в этот бизнес, его бы оторвали мгновенно. Свахи чужих не привечают. – Тогда поясните, пожалуйста, Вера Николаевна, я совершенно запутался, – попросил инспектор. – Доктор Марков был врачом-гинекологом. Вы что, приводили ему пациенток? – И это тоже. Но интересы Володи вовсе не ограничивались только и исключительно женским здоровьем, вернее, нездоровьем. Например, одно время он активно помогал страждущим с рецептурными препаратами или амулетами… – Запрещёнными? – Ни в коем случае! Но поймите, пожалуйста, организм человеческий слаб и очень податлив. Представьте, вы принимали снотворное или пользовались амулетом против депрессивного состояния в течение полугода, а потом ваш лечащий врач решил, что нужно от него отвыкать. Вот только ваш организм с этим не согласился и стал бунтовать. Тот, кто посильнее, с бунтом справится и станет жить дальше, но ведь люди в основном слабы… – Только люди? – Только, – твёрдо ответила она. – Дураков нет, связываться с эльфийскими службами розыска, а у гномов не бывает бессонницы или депрессии. – Но вы сказали «одно время», – зацепился Никонов за оговорку. – Значит, потом Марков этим промышлять перестал? – Он… помогал постоянным клиентам, но и только. – Тогда чем же вы с ним занимались? О чём вчера шла речь? Госпожа Маковская задумчиво смотрела на него, постукивая ногтями по ручке кресла. Потом встала, прошлась по гостиной, поправила штору… Наконец, видимо, на что-то решилась и снова села. – Честно говоря, Володя мне ничего не рассказал. Но я поняла совершенно определённо, что он вышел на что-то серьёзное, на большие деньги, – тут она горько усмехнулась. – И немедленно меня бросил. – В какой хоть сфере это «серьёзное»? – Не знаю. Сначала я подумала… Был момент, когда Марков заинтересовался рынком амулетов. В том числе и древностями. Не сдержавшись, инспектор рассмеялся: – Побойтесь богов, Вера Николаевна! Вы сказали, что за вторжение в свою сферу свахи оторвали бы нос. Так вот, артефакторы и продавцы амулетов, не говоря уже о торговцах магическим антиквариатом, чужака просто размазали бы, даже пятна бы не осталось. – Он говорил, что у него есть страховка. – Какая? – Не знаю, – для убедительности Вера помотала головой. – Но какая-то была, и он мне в этом поклялся. Только из бизнеса с амулетами он меня не исключал, я сама отказалась. У него-то страховка, а у меня только я сама, и всё. А вот новая идея не была связана ни с чем, во что он ввязывался раньше. Честно говоря, я собиралась сегодня найти какого-нибудь частного детектива и заплатить, чтоб тот проследил за Марковым. Он меня бросил, – повторила она и облизала губы. – А со мной так нельзя! Волосы свидетельницы снова растрепались, зелёные глаза горели, и Никонов решил, что надо уносить ноги. – Вот что, Вера Николаевна, – сказал он скучным голосом. – Давайте вы сядете и аккуратненько всё это напишете, и если ещё что-то вспомните – тоже напишите. А завтра придёте ко мне на Панкратьевский, дом пять, и мы продолжим беседу. Он протянул даме визитку, сдёрнул с вешалки свою куртку и выскочил из квартиры с такой скоростью, словно за ним гналась стая разъярённых кошек. Спустивший на первый этаж, инспектор натянул куртку и кепку, намотал шарф и твёрдой походкой вышел из подъезда, бормоча себе под нос: – Всё, на все беседы со свидетелями теперь ездим только с напарниками. Никаких одиноких рейнджеров, никакого хардкора. Интересно, как там Шкуматов, жив ли ещё, у него-то свидетельниц целых шесть… В планах оставался визит к Адверову, встречу с которым покойный по неизвестным причинам вычеркнул из календаря. Никонов посмотрел на часы: шесть, начало седьмого. Пока он доберётся до Астраханского переулка, пройдёт примерно полчаса. Отличное время, скорее всего, члены семьи как раз соберутся дома. И он остановил экипаж-такси. Дом номер семь по Астраханскому переулку оказался особнячком, окружённым красивой кованой решёткой. Сквозь прутья решётки и голые ветви деревьев было видно, что в доме светятся окна и на первом, и на втором этаже. Никонов тронул молоточек у ворот. Почти сразу откуда-то прозвучал женский голос: – Слушаю вас. – Господин Адверов, Юрий Сильвестрович, здесь живёт? – Да, проходите. Щёлкнул замок, и Глеб пошёл к входной двери, отмечая и расчищенную дорожку, и побеленные стволы деревьев, и отличное состояние самого дома, явно очень старого. Немолодая женщина в белом фартуке, отворившая ему дверь, строго сказала: – Юрий Сильвестрович в настоящий момент занят, просил вас подождать. Я провожу в гостиную. Никонов почти ожидал, что ему сейчас предложат вытереть ноги. Эти слова сказаны не были, но он на всякий случай пошаркал подошвами о коврик и последовал за экономкой, так он для себя определил должность женщины. В гостиной ему предложили кресло и спросили, желает ли он чаю или кофе. От напитков инспектор отказался, и в кресло садиться не стал, потому что сразу увидел, какое оно глубокое и удобное, сядешь – не выберешься! Прошёлся по комнате, разглядывая картины, пару пейзажей и натюрморт, довольно среднего качества, на его взгляд. Долго ждать хозяина дома не пришлось: господин Адверов появился минут через пять. Никонов представился и протянул визитку. Маг прочёл и поднял на гостя взгляд: – Следственный отдел городской стражи? – Да. – Надо полагать, произошло преступление? – Да. – А… – тут Адверов хмыкнул. – Простите, я забыл: вопросы задаёте вы. – Ну почему же, – пожал плечами инспектор. – Иногда очень полезно бывает послушать, о чём спросят. Из этого можно сделать не меньше выводов, чем из ответов. Но к вам это отношения не имеет, я полагаю. – Хорошо, давайте переберёмся ко мне и поговорим там. Гостиная – владения жены, а в кабинет никто не приходит без разрешения. Кабинет был истинно мужским: дубовые панели, книжные шкафы, кожаные удобные кресла, горящий камин, запах трубочного табака… – Выпьете что-нибудь? – спросил Адверов, открывая дверцу бара. – Келимас, аква-виту? – Келимас, – неожиданно для себя согласился Глеб. – В конце концов, рабочий день давно закончен… Сделав глоток, он поставил бокал и спросил: – Вы были знакомы с Владимиром Марковым? – Нет, – последовал мгновенный ответ. – У него в календаре записана и вычеркнута встреча с вами. – Да. Он желал со мной проконсультироваться, а возможно, и воспользоваться моими услугами. – И? – И я отказался. Могу я узнать, что с ним случилось? – Доктор Марков сегодня утром был найден убитым в своём рабочем кабинете. Адверов хмыкнул: – Вот как? Я предполагал, что с ним могут произойти неприятности, но не думал, что так скоро… – Юрий Сильвестрович, почему вы отказались с ним работать? – Видите ли, старший инспектор, я никогда не подписываю договор, не выяснив для себя подробности о заказчике. – И что вы выяснили о Маркове? – Достаточно, чтобы твёрдо сказать ему «нет». – Хотелось бы подробностей. Вы можете не указывать источник информации, – поднял ладони Никонов. – Меня интересуют только детали. Понимаете, Юрий Сильвестрович, я представляю себе фигуру покойного, но мне кажется, как-то однобоко. А нужна полная картина. – Уверяю вас, что этот человек получил по заслугам. – Это не имеет значения. Убивать нельзя, даже тех, кто этого заслуживает. Их до́лжно судить, и поверьте, иной судебный приговор куда тяжелее быстрой смерти. Адверов поморщился и заговорил.