- Ну хорошо, если речь идет о девочке, тогда...Ладно, я согласна. - Мы знали, что ты согласишься. Кали не может остаться равнодушной к горю маленьких детей. Все прошло как во сне. Когда приехали на кладбище, основной поток людей уже схлынул, лишь несколько человек бродили возле могил. Калина тщательно убрала могилу, зажгла курительные палочки, взяла немного благовоний и вина и под руководством монахов совершила церемониальное жертвоприношение. Девять раз коснулась лбом земли и только после этого сожгла все бумажные предметы, особенно жалко было сжигать домик. Домик был в половину человеческого роста, с цветной крышей. Через окна Калина разглядела даже предметы мебели. Кровать, зеркало, посуду в резном шкафу. Но вот и от домика остался один пепел и Калина вопросительно посмотрела на Ваню. - Ту еду, которую мы принесли, нужно теперь забрать с собой. Духи насытились и благословили еду. - Теперь с девочкой будет все в порядке? - Надо спросить Мей Ло. - Мы опять вернемся в монастырь? - Ваша экскурсия не была завершена. А в жизни все должно возвращаться туда, с чего началось. Калина попросила рассказать ей про богиню Гуаньинь. - Богу Бодхисаттва Аволокитешваре было обещано, что он станет Буддой, если посвятит всю свою жизнь гуманному служению людям. Аволокитешвара превратился в богиню Гуаньинь, божество Милосердия. Ее имя с китайского переводится как "слышащая плач мира". Эту богиню можно сравнить с девой Марией. Она превратилась в богиню-покровительницу женщин и детей, богиню материнства. В ее честь стали создаваться храмы по всей стране, а алтари в этих храмах всегда были полны даров и приношений. В тот момент, когда Калина с сопровождающими вошла в ворота храма, на небе, затянутом до сих пор тучами, выглянуло солнце. Вскоре все оказались в храмовом дворике, куда не допускались посторонние. Мей Ло встретила Калину ласковой улыбкой. Ваня объяснил, что сейчас будет проведен последний обряд. Будут заданы несколько вопросов божеству, и после этого Калина сможет завершить свою экскурсию и вернуться в гостиницу. Посредине дворика уже были установлены два алтарных стола и два гадательных стула. У стульев были подлокотники. По знаку Мей Ло подошли два человека, которые подняли стулья за ножки. Стулья были приготовлены для того, что бы в них могли воссесть божества. Если стулья начинали подпрыгивать и дергаться в разные стороны, значит, божества уже заняли свое место. Один из стульев резко дернулся, и человек поддерживающий стул двинулся к алтарному столу. Подлокотник стула стал выписывать на столе иероглифы. Потом подоспела очередь второго стула. Второй стул нарисовал чей-то портрет. Наконец стулья перестали дергаться и служки опустили их на землю. Присутствующие поблагодарили богов и попрощались с ними. Настало время Мей Ло. Толкование заняло много времени. Для всех присутствующих принесли стулья, и они терпеливо ждали, пока Мей Ло вынесет свой вердикт. Решение было таким: девочка будет жить. А вот с духом мужчины, оставшегося без родственников, все было не так просто. Душа вкусившая, хоть и кратковременно, дары злого Будды, считается опасной. Пятна зла покрыли душу, и очищать эти пятна теперь предстояло Кали-Не. Так теперь звучало имя Калины в устах Мей Ло. - А как именно мне теперь отмывать душу Тан Цзиньнуна (так звали погибшего молодого человека)? Мне что, каждый год на этот праздник приезжать сюда? Ваня перевел слова Калины, на что Мей Ло улыбнулась и вручила Калине листок. На листке был рисунок, который служка скопировал со стола. Мей Ло поблагодарила Кали-Ну и предложила ей завершить экскурсию. Многоэтажную пагоду, в которую, загадав желание, можно забросить монетку, Калина миновала не останавливаясь. У нее было одно желание - оказаться дома. Ваня уговаривал Калину бросить монетку, обьясняя это тем, что чем выше этаж, куда ты забросишь монетку, тем скорее исполнится твое желание. Но Калина шла вперед. Добравшись до самого верха, женщина разочарованно вздохнула. Трехэтажный китайский теремок был закрыт. Нагую Гуаньинь можно было увидеть, лишь уперевшись лбом в оконное стекло. Гуаньинь возлежала на большом ложе и была весьма довольна жизнью, чего нельзя было сказать о Калине. Она устала, мысли ее путались. Ваня предложил еще немного постоять и полюбоваться на город сверху, но женщина категорически отказалась. Подъезжая к гостинице, Ваня сделал Калине предложение необычного свойства. Он предложил Калине выйти за него замуж. Ошалевшая Калина поинтересовалась, с чего это вдруг Ваня решил жениться на ней? На что Ваня простодушно ответил, что Калина красивая и что жизнь станет богаче, если женой Вани станет богиня. Подъехали к гостинице, Калина засмеялась и, отдав Ване десять юаней, хотела выйти из машины, но не тут то было. Все так же улыбаясь, Ваня потребовал с Калины двести юаней. Калина хотела поспорить, но потом посмотрела на Ваню и передумала. - У меня с собой столько нет, я же говорила, что у меня только сто юаней! - Все вы так русские говорите, а потом увозите отсюда по десять огромных сумок! - У меня деньги в гостинице! - Я знаю, где ты живешь. Ладно, иди в гостиницу, я подожду! Если не везет, то не везет во всем! Зайдя в номер, Калина, застала там Варвару. - Калина, не уходи! Мне нужно с тобой поговорить. - Я сейчас вернусь, только отдам таксисту двести юаней. - Ты что, в Муданьцзян ездила? - Почему в Муданьцзян? Вы шутите?!!! - Так за что же ты должна отдать такие деньги? Калина загрустила: ну вот, опять! Опять посторонний, в общем-то, человек, лезет в ее жизнь, так сказать, даже не сняв обувь! Но, похоже, Варвара не собиралась отставать. - Мы ездили в буддийский храм. - И что? - И все. За эту поездку я и должна уплатить двести юаней. - Но поездка по городу стоит десять юаней. И еще один юань за посадку. Я же инструктировала вас в автобусе. - А я и хотела отдать одиннадцать юаней, а он... - Ну и что, сунула бы деньги и ушла! - Дело в том, что я пробыла в храме около четырех часов, и он был вместе со мной. - Положение осложняется! Ты что, попросила его сопровождать тебя по территории храма? - Нет, я наоборот пыталась объяснить ему, что он свободен и дальше я пойду сама, но... - Но это меняет все дело, его никто не просил сопровождать тебя, значит и платить ему не за что. Отдай одиннадцать юаней и все. - Я не могу! Мне надо было договориться об этом с самого начала, а я... - Глупости! Пошли, покажешь мне этого таксиста! - Вы пойдете прямо так, в халате? - Нет, конечно, просто, когда я волнуюсь, я...Подожди меня немножко, я быстро! Надо сотовый телефон на всякий случай взять. - Зачем? - Если не договоримся, натравлю на него Вову, это директор встречающей стороны. Но помощь встречающей стороны не понадобилась. Когда женщины вышли на улицу, таксист так и стоял, опершись на свою машину и улыбаясь. Варвара выразительно посмотрела на потупившуюся Калину и подошла к таксисту. - Здравствуйте, - представилась Варвара, - у вас какие-то проблемы с моей туристкой? Я руководитель группы. - Ты капитана? - перейдя на варварский русский, спросил Ваня,-твоя Кали-На, должна мне деньги! - А разве Калина просила тебя сопровождать ее в храм? - попыталась воззвать к разуму и справедливости, Варвара, но Ваню пронять было не так то просто. - Хозяин будет ругаться, меня полдня не было, - не обращая внимания на слова Варвары, гнул свою линию таксист, - что хозяину скажу, когда он деньги потребует? - А ты знаешь, кто эта женщина? - грозно сдвинув брови, спросила Варвара. Она потерпела фиаско в уговорах и решила воздействовать на Ваню другим способом, угрозами. - Это Кали-На, Мей Ло сказала, что Кали-На теперь будет, как будто богиня Кали. Гуаньинь тоже не забудет то, что для нее сделала Кали-На, но мой хозяин, хоть и верит в Будду, деньги с меня все равно будет требовать! - Ты слушай, когда я говорю, и не перебивай, - сделала вид, что сердится Варвара, - эта маленькая женщина, на самом деле, - большой человек! Она приехала из Москвы! Знаешь такой город, Москву? У меня в вашем городе такие знакомые есть! Я вот пожалуюсь, что моих туристов обижаете, достанется и твоему хозяину и тебе! - Но, - попытался еще раз отстоять свои позиции таксист, однако Варвара не дала ему этого. - А если туристы перестанут ездить, кому будет от этого плохо? - спросила Варвара и сама же ответила, - Всем будет плохо, всему городу Суйфэньхэ! А если я еще в Харбин позвоню... - Все, все, все - замахал руками Ваня, - Я все понял, уезжаю! - Вот так то, - засмеялась Варвара, - езжай себе с миром, и не надо думать, что русские - дураки! Ваня резко газанул, но не успели женщины дойти до гостиницы, как машина опять тормознула прямо перед их носом. - Одиннадцать юаней отдай, - стараясь не смотреть в глаза Варваре, попросил он, - один юань посадка, десять поездка! Калина вопросительно посмотрела на Варвару, та в ответ кивнула - Забирай, мы честные люди, если ездили, то платим! Варвара оказалась совсем неплохой женщиной. За разговором вечер пролетел незаметно, и, когда пришло время спать, женщины чувствовали себя так, будто были знакомы всю жизнь. Калина была готова спорить с любым, кто скажет, что Варвара - злая и гадкая женщина. Впрочем, ничего особенного в этом не было, Калина всегда была такой. Пример из детства: - Дочка, а где твоя водолазка? Юбки нет, которую я только недавно купила, и джинсы пропали. Ну, чего ты молчишь? - Я Свете дала немножко поносить! - Вы же поссорились? Ты же плакала недавно и говорила, что она натравила на тебя весь класс! Эта Светка - такая оторва... - Нет, мама, она хорошая! Просто у нее семья такая! Ты не волнуйся, она отдаст! Поносит и отдаст! - Ага, так же, как Барби и Тамагочи! - Но она же отдала! - Отдала, но только когда Тамагочи умер, а у Барби сломалась нога! Эх, Калина, Калина и в кого ты такая? Разве это подруга? - Мама, ты ничего не понимаешь! Светка хорошая, это я плохая! У меня все есть, а у нее ничего нет! Такой, или примерно такой разговор возникал регулярно, раз в месяц. Мама надеялась, что, когда дочка подрастет, то поумнеет, только на это и была надежда, но не тут-то было. Рефрен "ей нужнее!", "им нужнее!" повторялся с болезненной регулярностью, пока не вылился в лозунг "ему нужнее!" Это произошло после того, как Калина вышла замуж и после двух лет счастливого брака была вынуждена продать квартиру (причем мамину), чтобы оплатить долги мужа наркомана. Но это, как говорится, совсем другая история. Всю дорогу домой Калину волновал вопрос: зачем Мей Ло дала ей этот рисунок? Кто этот мужчина, изображенный на рисунке? И почему у мужчины европейские черты лица? Ведь, по логике, лицо неизвестного мужчины должно было быть узкоглазым и скуластым, но, видимо, у богов своя логика. И где, наивно спрашивала сама себя Калина, обещанный подарок? Впрочем, Калину так часто обманывали в жизни, что обман двух могущественных богинь ее не особенно взволновал. Вернулись домой рано. Еще и шести часов вечера не было, а Калина уже входила в подъезд родного дома, волоча за собой неподъемную сумку. Пока шарила в кармане, пытаясь выудить ключи, глаз отметил какой-то непорядок. Так и есть: дверь в квартиру не была закрыта, а лишь притворена. С опаской толкнув дверь, Калина вошла и застыла на пороге. В квартире был погром. Книги, посуда, белье, игрушки Максима все лежало вперемешку. Создавалось впечатление, что в доме что-то искали. В воздухе витал проклятый китайский запах: хулиганы ушли, а запах остался. Калина никогда не ощущала вонь скунса, но была уверена, что его вонь, по сравнению с запахом, который оставили грабители, как духи. Машинально выпив лекарство, она огляделась еще раз. Бытовая техника, несколько золотых безделушек, подарки мамы к дням рожденья, даже деньги - все это было на месте, однако половина из того, что лежало на полу, восстановлению уже не подлежало. Вандалы постарались на славу, если это были вандалы. В противном случае Калина отказывалась понимать действия нежданных гостей. Никаких особенных ценностей она в доме не держала, да и потайных уголков и сейфов никогда не заводила. Может, произошла ошибка? Однако хорошо было уже то, что во время погрома неожиданно не вернулся Максим. В его школе все время сокращали уроки. Причины были разные, но в среду и пятницу, он обязательно приходил на два, а то и на три урока раньше, чем было написано в расписании. Слава богу, сегодня был понедельник.