— Ни для кого не секрет, что Сагерты и Орнаты не ладят между собой, — пожал плечами Кэлтигерн. — Тому есть причины. Но противостояние у нас вялое. Не влезь в это дело королева, так через пару поколений уже и забылось бы. Но первая леди нашего королевства, устроив один удачный брак, с чего-то решила, что у нее талант свахи. Король перечить ей не стал, и она устроила при дворе своеобразные смотрины. — Но почему старый лорд согласился? — поразилась Лианон. — Он ведь Сагерт. — Во-первых, он принят в семью из рода Падгерин, — покачал головой Кэлтигерн, — а во-вторых, он, как и я, признаюсь, обманулся ангельским характером, который демонстрировала невеста, и позарился на редкий дар. Леди Исобель Орнат не артефактом вытянула из вас силу, это ее дар. — Чушь, — фыркнула Лианон. — Чушь ненаучная, которую даже слышать неприятно. И не перебивайте. Вы можете выпить бочку воды? Или съесть телегу еды? Магия, которую мы потребляем извне, в дополнение к той, что есть внутри нас, — то же самое. И «съесть» больше, чем уместится, — невозможно. Не перебивайте! Сейчас я магически истощена, но благодаря грамотному подходу и стимуляторам уже завтра буду в порядке. И не только, я даже стану чуть сильнее. Лианон перевела дух, сделала глоток своего настоя и продолжила: — Предельность магии не бабкины сказки, а научно доказанный факт! Никто не может бесконечно становиться сильнее. А значит, ваша Исобель должна стравливать магию вовне. И что, разве был похож мой магазин на место разгула чистой силы? — Но ее официально зарегистрировали, — развел руками герцог. — Клянусь, отец все проверил. — Что-то вы там странное напроверяли, — покачала головой Лианон. — Особенно учитывая, что для высокородных проверка не такая серьезная. Но я в такое не верю, и даже не пытайтесь меня убедить. Ее дар невозможен. А я не деревенская ведьма, что стихиям поклоняется. Я, в конце концов, не только образованна, но и степень мастера имею. — Эк вас разобрало, — хмыкнул мастер Тха. — Но вообще про эту самую предельность и я слышал. Если постоянно колдовать до полного изнеможения, то сначала сильнее станешь, а потом умрешь. — Именно, — кивнула Лианон. — Мне будет о чем поговорить с отцом, — вздохнул герцог. — Я не был влюблен в Исобель Орнат. Но она казалась милой, чудесно себя вела, и я, каюсь, грешным делом подумал, что ее можно будет оставить в столице. Детей мы оба не планировали в ближайшее время. — Вы и это обсудили? — усмехнулась Лиа. — Я готов завести детей с любимой женщиной в любой момент, — серьезно произнес герцог, — но если брак — прихоть беременной королевы, я предпочту подождать и посмотреть, что собой представляет моя жена. Уж слишком милой и ласковой, безупречной была леди Исобель. Герцог сжал кулаки и потряс головой. А Лианон уже не в первый раз заметила у него на шее цепочку с весьма характерным плетением. Эти витые цепочки использовались, чтобы скрыть беременность или же дар. Конечно, ради смеха можно допустить, что Сагерт в интересном положении. Но только ради смеха. — Мастер Тха, — Лианон перевела на него взгляд, — выйдите, пожалуйста, к Рине, это моя помощница, и попросите ее дать вам кожаный альбом с серебряными застежками. Мастер вышел, и Лиа перевела взгляд на герцога: — Тот человек, который приходил, — на его карете был герб Орнатов. Ты сказал, он посмешище. — А я могу обращаться к вам вольно? — Герцог из всех слов Лианон уловил только обращение. — Кажется, мы давно уже путаемся между «ты» и «вы», так что да, можешь. И все же ответь. — Я не хотел тебя пугать и в тот же день нанес ему визит, — пожал плечами Кэлтигерн. — Но тот мужчина не Орнат. Он из их вассалов. Мастер вернулся и подал Лианон альбом. Она открыла его и вытащила листы, которые, в свою очередь, протянула мастеру. — Приятно удивлен, — прогудел мастер Тха. — Конечно, не так, как должно, но весьма понятно. Кто вас учил? — Совместная практика с факультетом магов-строителей, в Нэй-Оксли принято перемешивать студентов, чтобы каждый из нас немного знал о смежных дисциплинах. — Похвальная практика, — кивнул маг, — у нас так же. — А в столице провалилась, — удивился Кэлтигерн. — Не знаю почему. А в Военной академии студентов перемешивать не с кем. — Еще бы, у нас тоже почти провалилась. — Лианон улыбнулась. — Высокородные девочки и мальчики пытались жаловаться мамам и папам. Но всех недовольных ректор послал к мэру, а мэр — к капитану гарнизона. В общем, есть в Нэй-Оксли звери пострашнее аристократов. — А вот это что? Вы, миледи, позади дома еще что-то хотите организовать? — Да, — решительно кивнула Лиа, — это будет столовая, в которой каждый ребенок сможет поесть. Сироты или дети, чьи родители не могут их прокормить. Простая и сытная пища. Но выносить ее будет нельзя, никому. Никаких исключений — есть только за столом. Я пока не знаю, как это устроить, но я справлюсь. — Миледи, — в дверь заглянула Рина, — четыре часа, закрывать? — Закрывай, — кивнула Лианон. — Господа, прошу меня простить, но мне нужно заняться делами. Чем быстрее я закончу, тем быстрее лягу спать. — Я привез щенка, — спохватился герцог. — Тогда не пропадай надолго. — Лианон тяжело вздохнула и покачала головой. — Все один к одному. Подсчитав прибыль, Лиа выдала Рине половину зарплаты за неделю. Но та деньги не взяла, попросила открыть на ее имя счет и класть туда: — Мы пока кое-как концы с концами сводим. Я за одну неделю буду брать деньги, а за вторую откладывать. Хочу пойти в швеи, дар у меня есть, но не для академии. А вот иглой махать — самое оно. — Хорошо, — улыбнулась Лианон. — Вот, возьми, Слав приготовил вам с братом два маленьких сандвича. Ты как раз сможешь их незаметно пронести и так же быстро и незаметно съесть. — Спасибо, миледи. — Рина присела в неумелом, пародийном реверансе и чуть не упала, завалившись на бок. — Все хорошо, иди. — Давай помогу. — Сагерт, молча наблюдавший за действиями Лианон, подал ей руку. — Не хватало, чтобы ты с лестницы упала. «Помогу» в понимании Кэлтигерна было равнозначно «отнесу». Так что наверху Лиа оказалась очень быстро. Сагерт поставил ее на ноги и коротко произнес: — Я останусь здесь. — Это неприлично, — устало вздохнула Лиа, — но у меня нет сил с тобой спорить. — Я видел, как умирают от магического истощения, — угрюмо произнес Кэлтигерн. — Этих воспоминаний достаточно, чтобы наплевать на приличия. — Тогда хотя бы отвернись, дай мне переодеться. Лиа скинула платье и взяла мягкие штанишки и широкую рубаху. Герцогу она разрешила повернуться только тогда, когда забралась в гамак и укуталась в одеяло. — Тебе будет неудобно, но ты можешь попробовать устроиться на ларе. — Он немного мне не по росту, — улыбнулся Кэлтигерн и решительно сказал: — Лиа, я должен объясниться. Лианон промолчала, улеглась поудобней и внимательно посмотрела на герцога. Тот отошел к окну, заложил руки за спину и негромко проговорил: — Рядом с тобой тяжело быть мужчиной. Ты умная, смелая, вредная и самостоятельная, не просишь о помощи. Справляешься со всеми бедами сама. Лучшим или не лучшим способом — другой вопрос. — К чему это? — Я люблю тебя. — Кэлтигерн так и не повернулся к ней. — Я влюбился в тебя с первого взгляда. И был немного зол — эти чувства были скорее помехой. Да и я не из тех, кто походя портит девушкам жизнь и будущее. — Вы, как и я, невинны? — с наигранным интересом и недоверием спросила Лианон, желая подколоть его. Герцог поперхнулся воздухом и с укором произнес: — Сбить градус романтики у вас получается отлично. Нет, я, кхм, далеко не невинен. И прежде чем вы начнете предполагать худшие вещи — весь мой опыт получен со взрослыми женщинами, которые знали, что делают. И это не то, что следует обсуждать с молодой девушкой. Лианон улыбнулась и негромко произнесла: — Мне приятны твои слова. Твои чувства взаимны. Правда, не могу сказать, что ты понравился мне сразу же. Надо признать, после первой встречи я быстро выбросила тебя из головы. — А еще ты убийственно честная, Лиа. Я не могу тебя упустить. Герцог подтащил ларь ближе к гамаку и устроился на полу, опершись на него спиной. — Так не упускай. Лианон провалилась в сон. Ей ничего не снилось — благословенная темнота смежила ей веки и унесла куда-то далеко. Там было тепло и безопасно, и только родной голос время от времени звал по имени и обещал, что все будет хорошо. Утром Лиа встала поздно. За окном пели птицы, на ларе стоял поднос с графином, чашкой и прикрытой крышкой тарелкой. Внутри оказалась восхитительная мясная каша с маслом и ломтем хлеба. А еще рядышком лежал незапечатанный конверт. Первым делом Лиа открыла именно его и рассмеялась — почерк Сагерта она уже знала и теперь с удовольствием прочитала несколько строк из популярного сонета. Герцог витиевато просил прощения и умолял проявить к нему снисходительность. Вместе с листком из конверта выпали два плотных листка — билеты в театр. Лианон ахнула — у нее столько дел, но пропустить постановку самого Штерта немыслимо! Найдя число, она облегченно выдохнула — не сегодня, значит, все успеет. Позавтракав, леди Дэрвогелл поспешила в мыльню и поняла — придется обойтись магией. Коридор переливался радужными волнами, мастер Тха с утра пораньше принялся за переделку дома. Единственный свободный от преобразующей магии проход вел к лестнице. Вернувшись в мансарду, Лианон вытащила свежее платье, окатила себя волной очищающей магии и переоделась. Из зеркала на нее взглянула крайне заморенная ведьма — стимуляторы наградили Лиа темными мешками под глазами, бледными губами и сероватым цветом лица. В любой другой день Лианон смирилась бы с этим, но, предполагая, что герцог где-то внизу, подкрасила ресницы, губы, скрыла под иллюзией синяки и подмигнула сама себе — красавица. Спустившись, Лианон не удержала улыбки — зал был поделен на две части. В малой остался обеденный стол со стульями, добавился цветочный горшок с болотной травой и мягкое кресло. Прозрачная стеклянная стена сейчас была матово-золотистой, но сквозь нее все равно были видны тени и силуэты людей. Дверь из обычной стала двустворчатой, нежно-бежевой. — Доброе утро, внучка. Ох и напугала ты всех нас, — произнес дед, и Лианон подпрыгнула от неожиданности. — Ты где? — поразилась Лиа и покрутилась вокруг своей оси. — Да Шэдда, зараза такая, колданула, — буркнул дед. — Тут я сижу и встать не могу. Невидимость поганка бросила. — Что же ты натворил? Чаю хочешь? — Всего хочу, да двигаться не могу, — вздохнул Слав. — Я сам виноват, обидел целительницу. Ой. — Ой? Что — ой? Не молчи же, я пугаюсь! — Двигаться могу, видимо, заклятие с условием было. Пойти, что ль, напугать кого? Тор нас ждет сегодня вечером.