— Нет, я не работаю на этого гада, — прошипела я, вне себя от возмущения. Меня ещё больше возмутило, когда Эдриан мне не поверил. — Вы уверены? Люди без души врут легче, чем с ней… — Совести у меня нет - это вы хотите сказать? — перебила я, закипая от негодования. — А у вас, Эдриан, совесть есть? Демоны не знают, что такое совесть! — О, — отозвался Эдриан. — Какая натуральная у вас вышла злость. Приятно испытывать даже эти эмоции, верно? А ещё я могла ими управлять лучше, чем могут обычные люди. Нормальные люди. И я видела, что демон заводится непонятно от чего. И эта записка - она будто его выводила. И, конечно же, одной из причин его поведения наверняка было то, что произошло с миром Доминика. И я была уверена, что я тут лишь мелочь в сравнении с тем, что ему ещё предстоит. Демон просто устал. Он ищет крайнего, и эта крайняя это я. Вот и всё. Поэтому я вздохнула, глядя в красные глаза Эдриана, и произнесла: — Да, испытывать эмоции приятно. Чувствуешь себя живой. И можешь встать утром с кровати. И имеешь смысл жить. Я никогда не прощу Асторио и никогда не буду на него работать. Лучше умру, чем унижусь перед ним. Даже если он поклянется вернуть мне моего любимого человека, — на последних словах мой голос дрогнул. Само вышло. Боль в груди кольнула. Воспользовавшись этими эмоциями и отвернулась в сторону и сделала скорбное лицо - на фоне того, что сейчас ощущала, это почти не было ложью. Когда подняла глаза, то Эдриан всё ещё недобро на меня пялился. Не купился. Вообще. — Ну в чем ещё вы меня подозреваете? Вы сами хотели, чтобы я осталась. Он кивнул, пристально глядя на меня. Подпер голову рукой и хмуро постучал пальцем по виску. И ничего не ответил. — Увидимся утром, хорошо? Или у вас есть ещё ко мне поручения на сегодня? — осторожно спросила я, делая крохотный шаг назад, к своему столу. Эдриан молчал. Я нашарила прямоугольник банковского чека и поспешила выйти из кабинета. Мельком глянула на сумму, прежде чем спрятать чек в кошелек. Всё верно, как и договаривались. У Эдриана была красивая подпись. Было в ней что-то аристократическое. И я даже не знала, что лучше - когда он ко мне пристает или когда допрашивает. Последнее мне что-то понравилось меньше. Я задумчиво одной рукой застегнула свою рубашку. И едва не вскрикнула. Отшатнулась, натолкнувшись спиной о дверной косяк. Доминик был похож на зомби. Он сидел на диване, руки вокруг мерцающего лилового шара дрожали от напряжения, он его будто защищал. Из-под своего черного капюшона он смотрел на меня абсолютно стеклянным взглядом. — Эдриан… — сипло выдохнула я. Пошевелиться боялась. — Что? — недовольно прозвучало из-за кучи газет. — Это он проснулся или ещё нет? — спросила я. Послышались тяжелые шаги и через секунду демон уже стоял возле меня. — Нет, не проснулся. Но всяко легче, не придется тащить эту скотину на своем горбу. Авось сам дойдет, — холодно произнес он, глядя на мага. — Скотину? — я повернулась и поняла, что он опять слишком близко. Однако демон ко мне не прикоснулся. Договор святое, а мне опасность сейчас, видимо, не угрожала. Я сделала шаг в сторону вдольпустующего стола Кровожадной Марты. — Возможно скотину, — хмуро отозвался Эдриан, сверля зомби-мага глазами. — Он что, лунатит? — Да. Людская магия - странная вещь. Похоже он грезит. Главное, чтобы колдовать не начал. У вас там, кажется, дела были неотложные. По обналичиванию моего чека, например, — сказал Эдриан, на меня он не смотрел. — Вы то извращенец, то хам, — прошипела я и пошла к выходу. Хотела спросить не нужна ли ему помощь с Домиником, но попросту вышла. Хватит с меня на сегодня. И совесть никакая мне не нужна. Обналичивать чек пришлосьчерез квартал от офиса Эдриана, в банке, который был полон демонов. Но у них были свои дела, а на меня, бездушную, тут всем было плевать. Хотя без плотоядных взглядов не обошлось, но это я уже научилась не замечать. Когда наличные легли в кошелек сразу стало легче. Я поймала такси, доехала до дома. Купила в ближайшем магазине вина и провела вечер в тишине и спокойствии. Пытаясь не думать о том, что кто-то сегодня убил целый мир. Живой мир. И не смогла не думать. Масштаб ужаса поражал. Масштаб жестокости, несправедливости. Алчности, которой был пропитан Асторио. А теперь ещё у него появились силы, способные забирать настолько крупные и сильные души. Эдриан сказал, что это невозможно, но вдруг он ошибается. Вдруг Асторио нашел способ? Я ворочалась в постели половину ночи и не могла уснуть. Мне стало страшно. И это был страх, природу которого я толком не могла понять. И там, в темноте спальни, в полусонном бреду мне вдруг подумалось, что если тот, кто называет тебя “Вишенкой”, просто потому что ты ему нравишься - может тебя по этой же причине и защитить? Эдриан ведь выбрался из этой заварушки невредимым и вытащил Доминика? Вдруг он сможет найти и мою душу? Вдруг Асторио её не поглотил, не сожрал… Вдруг она ещё где-то там. Эти мысли уже увели меня на дно полнейшего отчаяния от которого я расплакалась. Но даже отчаянию я была рада как никто другой. Каждая эмоция, даже сильная боль, даже скорбь - это свидетельство живой души. В зеркало я утром смотреться не хотела. Лицо распухло, глаза красные. Однако я себе улыбнулась. Мы живы, мы дышим, мы хотим жить. Остальное исправит косметика. Привела себя в порядок. Надела темно-зеленый костюм с узкой юбкой. За дверью квартиры уже лежала свежая газета, подхватив её я уселась завтракать. И чуть не подавилась кофе. Отодвинув кружку, судорожно схватила газету и прочитала заголовок. “Печь пожирает фей? Убита очередная черная воровка душ. Инарра Иньлей.” На черно-белом фото была знакомая комната, знакомый диван с подушками. Ниже приписка: “шокирующие фотографии с места преступления на странице 9”. Я судорожно долистала и отбросила газету, едва увидев край оторванных крыльев. В ту секунду я была рада, что газеты всё ещё печатаются черно-белыми и кровь в них не красная, а черная, как клякса. Если об этом напечатали в газете, значит дело предадут огласке. Значит оно будет под контролем мэра. Значит полицейские вылезут из кожи вон, лишь бы найти свидетелей. И убийц. Закрыв глаза я постаралась успокоиться. Ко мне пока никто не пришел. Меня пока не вызвали в полицию. Они меня не найдут. Мне ничего не предъявят. Они ничего не докажут. Я наверняка не последняя, кто видел Инарру живой. Печь - город, принадлежащий демонам. Никто, кроме них, не имеет права забирать души, но даже это теперь строго контролирует мэр. Воровать части душ в Печи незаконно. Употреблять эти части душ - преступление. Глава 7 Эдриан После вчерашнего я всё ещё был не в духе. Меня осенило нехорошей мыслью, когда я долбился как тупой баран в дверь Вишенки вчера. Именно как баран, который не мог объяснить себе, какого хрена он творит и почему отреагировал именно так. Каким бы правильным мне это не казалось - рационального объяснения этим действиям я себе дать не смог. Потом я написал записку. Потом я отчитал Арию и пытался развеять свои подозрения на её счет, получилось как-то плохо. Потом я заставил мага в полузабытье дойти до моего дома. Удобно когда тело идет само, пусть и засыпает временами. Ария не выходила у меня из головы. Заполоняла мысли и я не мог соображать. Она, интересно, чтобы извиниться расстегнула эти проклятые пуговки на блузке вчера? Ну это же просто выстрел в упор, нож у горла, полное отключение мозговой деятельности. Хорошо, что я написал эту чертову записку. И она даже сработала. Что, с другой стороны, опять же вызывало подозрения по части Вишенки. Но сомнения меня всегда заставляют лучше соображать. Утром следующего дня я стоял с графином воды над дрыхнущем на моем диване Домиником. Я выспался, раздраженно выпил кофе, раздраженно позавтракал, а теперь пришла пора сорваться и врезать кое-кому. Глядя на лиловый шар его руках я злился всё больше. Поэтому я, не торгуясь с совестью, вылил содержимое графина на голову Доминику. Он встрепенулся и вскочил. И первым делом замотался в свой саван - в моей квартире было слишком светло для него. Отвык, похоже, от яркого солнца. — Ты сдурел? — проворчал он едва шевеля языком. — Кто в шаре? — спокойно спросил я, поставив графин на журнальный столик. — Мир там, будто сам не знаешь, — сокрушенно покачал он головой. — Кто в шаре, Доминик? — Мир. Имени не знаю, он его не выбрал. Чего ты хочешь? Отстань, — он посильнее натянул капюшон на лицо. — Ни один маг, человек, дракон или демон не может вынести в себе и доли под-мировых пространств. Крупноваты они для нас, — я продолжал нависать над ним. Я хотел ответ сразу, а этот гад стал юлить. — А я вынес. Мне нет равных в этом свете, — выпалил Доминик, зыркнув на меня зеленым глазом из-под капюшона. Я бы хохотнул, будь у меня настроение. Но его не было. — Не зазнавайся. Не настолько ты сильный. Кто в шаре? — Там Мир, Эдриан. Мир, в котором я жил долгие годы. Который стал мне очень дорог и я не хочу отдавать его демонам, пусть основную его часть они и забрали, — он слегка отодвинул шар от меня, я заметил как Доминик напрягся. Он не мог этого скрывать, потому что чуял - я всё понял. — Кто в шаре, ты изворотливый червь? — прорычал я, теряя терпение. Доминик вскочил и заорал мне в лицо.