Быстро оглянулась в поисках камер, не нашла, но все же освободила ладонь и шагнула назад. — Конечно подумала, — потупилась, демонстрируя смущение, которого нет и в помине. — И, боюсь, это не лучший выход. Закусив губу, Алексей смотрел на меня несколько мгновений блестящими от эмоций глазами, а затем, решившись, внезапно сократил между нами расстояние. Наклонился и обжег ухо хриплым шепотом: — Я не хочу и не могу тебя потерять. Да что ж такое-то! И вот как его не обидеть? — Мы учимся вместе. Придется часто видеться, — изображая полную дуру, невинно похлопала ресничками и плавно отодвинулась в сторону. — Владушка, — юноша вновь попытался завладеть моей ладонью. Заведя руку за спину, я строго нахмурилась. — Извини, — он кривовато улыбнулся. Помолчав, глухо сказал: — Есть большая вероятность, что в ближайшее время ты уедешь. Это еще что за новости? Не пытаясь скрыть удивления, я вопросительно изогнула бровь. — Ты многого не знаешь, — обеспокоенный парень качнул головой. — После тестирования тобой непременно заинтересуются, и среди прочих будут рода, в которых есть такие, как ты, — Пожарский сделал красноречивую паузу. — Если сейчас не начать принимать меры, то они тебя заберут. Никто не станет считаться с твоими желаниями, хочешь не хочешь, но придется жить только по их правилам. Хм. Мальчик, конечно, сгущает краски, но не похоже, что лжет. А не повышенного ли внимания неприкасаемых опасается Костя? — Одна-а-ако, — протянула я задумчиво. — Откуда информация? — У меня свои источники, — веско ответил граф. — Мой род — древний и уважаемый, мы сумеем тебя защитить. Но требуются официальные основания. Опеку над тобой взять не выйдет, — юноша смущенно улыбнулся и торопливо продолжил: — Лучшее решение — помолвка. Можем о ней заявить прямо в зале тестирования. Влада, соглашайся. Твоя опекунша пойдет на все условия неприкасаемых, и наша помолвка — единственный для тебя шанс сохранить свободу, — его голос зазвенел от напряжения. Итак, что мы имеем. Алексей наверняка уже пообщался с кем-то из родственников, но даже если проболтался о моей силе, это не важно: скоро узнают все. Для рода Пожарских я — лакомый кусок. А парень, несомненно, влюблен, и пока он окончательно не утратит надежду, будет помогать. Эх, сволочь я, но мне, как воздух, нужны союзники. — Твоя дружба и забота для меня очень ценны, — я ласково коснулась предплечья нервничающего юноши. — И я в ближайшее время точно никуда не уеду. Я тут кое-что придумала, — озорно прищурилась и таинственно пояснила: — Опекуна мне не назначат. — Это как⁈ — Будешь в зале? Тогда сам увидишь. Заметив сомнение, посмотрела на Алексея с укором и тот сразу пошел на попятную: — Как скажешь, — он с силой потер лоб, а после настойчиво попросил: — Если что-то пойдет не так, просто кивни мне. И все, препятствовать заключению помолвки никто не посмеет. — Спасибо, Леша, — искренне шепнула и с сожалением добавила: — Пора идти. Мило улыбнувшись на прощание симпатичному графу, я лебедушкой поплыла к залу ожидания. И хотя чувствовала между лопаток острый взгляд юноши, оборачиваться не собиралась. В моем случае важно не переиграть. Когда подошла к двери, охранник протянул планшет и официально произнес: — Приложите левую ладонь. Ого, какие меры безопасности! Опасаются подмены студента? Бред же! Я безропотно выполнила требуемое. Экран мягко засветился, а охранник, мельком глянув на гаджет, сухо проинформировал: — Вы последняя, Владислава Юрьевна, — и открыл предо мной дверь. — Прошу. Поблагодарив кивком, я вошла и удивленно замерла. Предполагаемой роскоши не наблюдалось. Зал ожидания оказался довольно скромным помещением, битком набитым студентами. Кто-то из первокурсников устроился на стульях или диванчиках, но в основном ребята стояли, не в силах усидеть. Даже почудилось, что воздух здесь буквально искрит от напряжения, густо перемешанного с предвкушением. — Влада! Иди к нам! — перекрывая гомон, позвала Аннушка. Поискав старосту глазами, я обнаружила ее сидящей на диванчике с четырьмя одногруппницами. Девушки нервничали, а вот Анна казалась расслабленной. Как только я подошла, Васильева предложила: — Садись с нами, — и, освобождая место, принялась энергично пододвигаться, заставив сдавленно пискнуть прижатую к подруге миловидную смуглянку. — В тесноте да не в обиде, — изрекла важно и приглашающе похлопала по ткани обивки. Я устроилась рядом со старостой. Осмотревшись, поняла, что девушки выбрали идеальный пункт для наблюдения: прямо перед нами под потолком красовался гигантский экран, пока еще темный. Внезапно Аннушка плотно прижалась ко мне плечом и прошептала: — Что от тебя хотел красавчик? — Предлагал заключить с ним помолвку, — едва слышно ответила я, приблизившись к ее уху. — Да ладно? — Аня округлила глаза. — А ты? Я неопределенно пожала плечами. Заметив на лице Аннушки изумление с примесью восхищения, рассмеялась. И чего эта глупышка успела опять нафантазировать? — И чем вызвана ваша радость, Владислава Юрьевна? — неожиданно раздался надменный голос. — Принесла же нелегкая, — практически беззвучно пробормотала староста, а я, мысленно вздохнув, невозмутимо посмотрела на остановившуюся неподалеку графиню Пожарскую. — Вам не смеяться, а плакать стоит и думать, что делать после завтрашнего позорного поражения, — язвительно провозгласила рыжеволосая красавица. — Вы уже думаете? И какие планы? — я едва заметно улыбнулась. — Я никогда не проигрываю. А вот вы, Владислава, — Наталья презрительно поморщилась, — завтра испытаете такое унижение, что мне вас даже немного жаль. Явно работая на публику, графиня скривила губы и надменно меня осмотрела. За спиной рыжеволосой красавицы началось оживление. Заинтересовавшись нашим разговором, студенты стали подходить ближе. Грациозно закинув ногу за ногу, я безмятежно спросила: — Наталья Петровна, у вас все, или что-то еще желаете сообщить? — Вы мне очень не нравитесь, — с сарказмом изрекла графиня. — Бывает, — я пожала плечами. Пожарская прищурилась, не отводя от меня глаз, словно изучая. Спустя короткую паузу она пренебрежительно хмыкнула. — Я говорила, что мне вас немного жаль, но теперь вижу, что моей жалости вы недостойны, а заслуживаете лишь презрения, госпожа Метельская. Первокурсники заволновались. Послышался встревоженный шепот. — И? — я приподняла бровь. Начиная выходить из себя, Наталья с раздражением ухмыльнулась: — Вы не поняли моих слов? — Отчего же? — ответила я нарочито небрежно. — Вы почему-то решили, что ваше мнение имеет для меня значение, и продолжаете упорно его озвучивать, — подавшись вперед, я заботливо уточнила: — Не многовато ли урона вашей репутации, Наталья Петровна? Вы ведь напрашиваетесь на новый поединок? По залу ожидания разлетелись смешки. Студенты получали удовольствие от нашей пикировки, хоть и предпочитали не вмешиваться. — С тебя хватит и одного! — перейдя на «ты», зловеще прошипела уязвленная красавица. — Завтра будешь на коленях молить о пощаде! — Вон оно как, — глубокомысленно покачала я головой. — А фантазии-то у вас, Наталья Петровна, нездоровые. Может, пора к доктору сходить? Сдержанное хихиканье сменилось откровенным гоготом. Только сидящая рядом со мной Аннушка, внимательно наблюдающая за побледневшей от гнева Натальей, оставалась серьезной. Видимо, не считая необходимым сдерживаться, графиня сжала кулаки и с отвращением выплюнула: — Ты пожалеешь, что на свет родилась! Кровавыми слезами умоешься, шлюха! Окружающие моментально затихли. Пожарская меня серьезно оскорбила, и народ это прекрасно понимал. Я в упор посмотрела на потерявшую берега дворянку и произнесла громко и отчетливо: — Вы перешли все границы. Завтра ответите за каждое слово. Девушка горделиво выпрямилась и высокомерно заявила: — Надеюсь, ты продемонстрируешь весь свой скудный запас способностей. — Весь не гарантирую, но вам хватит с избытком, — пообещала я ледяным тоном. На лице красотки промелькнуло что-то похожее на удивление. Тем не менее она демонстративно фыркнула, круто развернулась и куда-то удалилась. Я задумчиво проводила ее взглядом. Эта особа реально достала и заслуживает хорошей трепки. Пока не знаю, как именно ее накажу, но запомнит графинька нашу дуэль надолго. — Она тебя люто ненавидит. У меня даже волосы на руках встали дыбом, — коснулся уха тревожный шепот Аннушки. — А вдруг это из-за барона? Она же вроде его невеста. — Костя говорит, что свободен, — я хмыкнула. Неожиданно включился телевизор. На экране появилась яркая картинка, и откуда-то сверху прозвучал торжественный голос ректора: