Из шкафа Ника достает темно-синее платье с небольшим кармашком и туфли на среднем каблуке. — Извини, нижним бельем не делюсь. — Конечно, прекрасно понимаю. — Подхватываю платье и ощупываю плотную ткань. — Туфли велики. Ника оглядывает мои ноги: — Да нет же, должны подойти. Подперев пятку мыском, с трудом стягиваю кроссовку. Демонстративно шевелю пальцами миниатюрной ножки. — Какие необычные ботинки, мне твоя нога показалась больше. — Ника забрасывает туфли в шкаф. Платье надевается через голову, поэтому бросаю его на кровать и быстро надеваю кроссовку. — Отвернись, пожалуйста, я стесняюсь. — Ой-ой, стесняшка. Свое изодранное платье кидаю на стул возле секретера. Платье Ники повисает на мне мешком. Один плюс: подол скрывает кроссовки, так что первое явление в новом мире будет без экстремальных сочетаний одежды. Зря, пожалела в лес надеть джинсы, они бы так не обтрепались. — Руки подними. — Ника зажимает несколько вытащенных из шкафа булавок губами и с удивительным проворством закалывает платье по бокам. — Выглядит вполне пристойно. — Да, спасибо. Ника вытаскивает из ящика секретера расческу и протягивает мне с кислым выражением лица: — Жаль, на тебя магией пока воздействовать нельзя, у тебя такие волосы классные, я бы с удовольствием их уложила. — Она указывает на стоящее на секретере овальное зеркало в золоченой оправе. — Прошу. Мне тоже жаль, что она не может мне помочь. Присев на стул возле зеркала, разглядываю отражение: как огурчик. И не скажешь, что голодала, чуть не умерла при переходе и попала в другой мир. И темно-синее платье подчеркивает матовую белизну кожи и хорошо сочетается с зеленым цветом глаз. Закончив с прической, проверяю, хорошо ли держатся булавки. — Так, Лера, пойдем, пока профессор Эзалон не приперся и не начал на мозги капать о пользе влажной уборки и необходимости обрабатывать одежду от насекомых. Оглядываюсь на стол с тарелками и пустым стаканом. — А посуда? — Захватим, когда в столовую пойдем. — Ника за руку тянет меня к двери. Что-то совсем не хочется прямо сейчас встречаться с бодрым старичком с кинжалом. Особенно если он любит капать на мозги. — Ника, давай я быстренько посуду сполосну, а то засохнет. — Нет-нет, если он явится сюда, будет хуже. — Она снова меня тянет. — Мы и так задержались. — Ника, вот зачем ты меня профессором запугиваешь? Мне сейчас с ним разговаривать. — Да нормальный он, не бойся. Судя по коронным приемам улучшения межвидового общения, нормальным его не назовешь. Но выбирать не приходится, вслед за Никой миную коридор со множеством дверей, спускаюсь по лестнице, прохожу через просторный холл с зеркалами. Предвкушение неизвестности бодрит. Эеран, я пришла! Выхожу на крыльцо и, глядя на знакомую по виду из окна аллею, вдыхаю свежий воздух другого мира… — Смотри, эта та, которая слюни по принцу пускала. — Высокая блондинка приближается, сверля меня хищным взглядом странных, с большой коричневой радужкой глаз, раздувая ноздри и принюхиваясь. — Иди куда шла. — Ника встает между нами. — Следи за языком, Никалаэда! — Девица, вытягивая шею, пытается заглянуть за широкую спину Ники. Не знаю, на что способна блондинка, но если прогнусь сейчас, дальше будет хуже. Решительно выхожу из-за Ники и советую: — Ты лучше за своим языком последи, а то он впереди тебя бежит, не поспевает, как бы не укоротили. ГЛАВА 3 — Лера, стой. — Ника загораживает меня плечом, придерживает рукой. От колючего взгляда блондинки волосы дыбом встают, но я упрямо смотрю ей в лицо. Не уступлю. Блондинка широко раскрывает рот. От ее рыка содрогается все внутри, несколько птиц срываются с деревьев в небо. Но я не отвожу взгляда от сливающихся с карими радужками зрачков. Когда я была маленькой, на цирковом представлении взбесились львы. Билетерша уверенно ходила между рядами и просила сохранять спокойствие: хищникам нельзя показывать страх, нельзя убегать. И пока дрессировщица отбивалась столиком, а львов от поврежденной сетки отгоняли брандспойтами, простая билетерша спокойным ровным голосом останавливала убийственную панику. А мама и папа прикрывали меня своими руками так же, как Ника сейчас. Взгляд девицы — взгляд дикого, умного зверя. Даже когда она не рычит — страшно. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, а я уже думаю, куда бежать, чем отбиваться в случае чего… Презрительно фыркнув, девица разворачивается и, широко раскачивая бедрами, удаляется. Выдыхаю сквозь сведенные зубы. Кажется, пронесло. Адреналиновый откат накрывает слабостью и дрожью в руках и ногах. Мне ни на одном спарринге — даже со старшими девчонками, даже с парнями — не было так страшно, как от одного взгляда этой блондинки. Вцепляюсь в плечо Ники и бормочу: — Спасибо… — Она не собиралась нападать, я чувствовала. Хорошо быть менталистом, угрозу чувствовать. А у меня до сих пор коленки подгибаются. — Лера, ты молодец: не каждая человечка так сможет… — Ника тянет меня за руку. Я неловко спускаюсь с крыльца, но на дорожке между коваными скамейками иду уже увереннее. Ника глухо добавляет: — С этими по-другому нельзя. Но и палку перегибать не стоит. — С кем это с этими? Убедившись, что я иду самостоятельно, Ника отпускает мою руку. — С оборотнями, — тривиально оповещает она меня о существовании фантастического вида. — Они нормальные, но у некоторых… Возрастное у них, контролируют себя плохо, организм перестраивается. Самцы так вообще наглые и безмозглые. — Они хоть на людей не кидаются? — Не на людей, а на существ. Невежливо выделять наш вид. А наглость такая — это они из стай, где полно старших и страшных, на свободу выбрались, знают, что за непочтение никто шкуру не подерет, вот и пользуются. Впереди уже маячит конец аллеи, фигурки людей — и нелюдей. Ника идет все быстрее, а я стараюсь подстроиться под ее широкий шаг. — Придется привыкнуть не выделять наш вид, у нас-то мы одни-единственные… наверное. — Пытаюсь осознать факт существования мифических существ. — Человеческий вид — это даже звучит странно. И долго придется терпеть возрастные закидоны оборотней? Какой здесь срок обучения? — Сроки не ограничены. Все зависит от потенциала к развитию и спроса на магию, с которой сможешь работать. Иногда учатся год, а бывает и пять. Бывшие ученики могут вернуться и попасть к другому наставнику. — Наставник… Наверное, это больше чем просто преподаватель? Надеюсь, мой будет хорошим и отзывчивым. — От способностей зависит, от наставника и того, как он распределяет высвободившееся время. — В смысле? — Урок состоит из трех частей. Уровень допуска от первого до третьего зависит от потенциала ученика, но наставник сам решает, чем заняться. Аллея выходит на заполненную студентами площадь. За несколько шагов до нее Ника снова берет меня за руку. — Лера, пошли быстрее, скоро начнется определение магии. Надо торопиться. — Запыхавшаяся Ника втягивает меня в толпу. Перед ней многие расступаются, иногда она сама сдает влево или вправо, и порой меня касаются чужие локти и плечи. Кто-то улыбается, на чьих-то лицах брезгливое презрение. Красные с вертикальными зрачками глаза и крупные радужки выдают в обыкновенных на вид людях совсем других существ. И кругом шепот-шепот.