— Тебя так тоже встречали? — Я испуганно стискиваю ладонь Ники: слишком все большие. — Нет. Моя инициация была не такой эффектной… Извини, не хотела напоминать. От воспоминаний к щекам приливает кровь. Надеюсь, мой позор вскоре забудут. Мы выскакиваем из толпы к портику трехэтажного здания со стрельчатыми окнами. — Тебе туда. — Ника указывает на дверь в глубине серого арочного свода. — Спроси, как пройти к профессору Эзалону. — Спасибо, что проводила. — Иди, а то на тест опоздаешь. — Ника подталкивает меня к лестнице. — Я вернусь тебя встретить, так, на всякий случай. Пока. Взмахнув рукой, она исчезает в толпе студентов. Находящиеся ближе к крыльцу посматривают на меня, и в их взглядах чудится что-то плотоядное. Нервно улыбнувшись моим почти коллегам, взлетаю по мраморной лестнице. Ступаю под арочный свод. И дверь преграждают выступившие из-за боковых колонн дядьки в синих мантиях. От сурового вида этих двух товарищей хочется дать деру, но я выше поднимаю голову: — Я к профессору Эзалону. Кивнув, один дядька отступает, открывая моему взору парящий перед дверью белый каменный диск размером с голову. — Приложи сюда руку, — следует приказ. Охранник склонил голову, значит, поздоровался, я же в платье… Наверное, надо сделать книксен. Но я ограничиваюсь неуверенным кивком. Два шага до парящего камня даются с непонятным трудом. Осторожно касаюсь холодной поверхности. Ладонь в нее буквально вклеивает, пробивает вибрацией. На пальцах вспыхивают цветные переливы. И, прежде чем мое сердце выскакивает от страха, камень отпускает. Отскочив, поворачиваю к себе ладонь: она почти черная от заполняющих ее символов и линий. Оно сотрется? Рисунок даже на пальцы заходит. Потираю его пальцем, но чернота не сходит. В поле зрения появляются широко расставленные ноги. И сверху громыхает: — Кхм-кхм. Поднимаю взгляд по ногам и мощному торсу на удивленное лицо с задранной вверх бровью. Ну не местная я, чего уставился? Стыдливо убираю руки за спину. Охранник жестом предлагает двигать к двери. Похоже, выбора особо у меня и нет. Вздохнув, тяну массивную бронзовую ручку в виде дракона. Посредине просторного холла нерешительно застываю. Среди унылой серости каменных стен яркими пятнами сияют картины, озаренные падающим в окна светом. Пожалуй, я бы осталась рассмотреть пейзажи и существ волшебного мира, но мне надо к Эзалону. Только за какой из дверей его искать? На эту мысль черная метка отзывается покалыванием, тянет вперед. Ужас какой! Не подчиняющаяся мне рука толкает в одну из дверей, ведет по коридорам и переходам, таким запутанным, что я оставляю попытки их запомнить. Метка затаскивает меня в длинный коридор с тускло светящейся на потолке лозой с разномастными листьями. Красота удивительного растения так завораживает, что я почти забываю о страхе. У поворота в голове возникает образ профессора Эзалона. Что-то к нему совсем не хочется. С надеждой оборачиваюсь на удивительный коридор. А может, по нему погулять? Раз десять? Успокоить нервы… Ладонь с силой дергает дальше, тащит в следующий коридор, приложив боком об угол. Волочит мимо людей в серых и коричневых балахонах. Те в мою сторону и не смотрят, будто это обычное дело! Руку отпускает перед деревянными дверями. Они распахиваются. — Заходи, Валерия, у меня мало времени. Что ты там копошишься? — ворчит сидящий за массивным столом Эзалон. — Я уже собирался сам к тебе идти. Огромный кабинет освещает одно большое окно. Массивная мебель с алой обивкой придает интерьеру очень мужской вид, только удивляет обилие вышитых картин: пейзажи почти полностью закрывают бежевые стены. Только над столом висит не пейзаж, а витой узор. — Здравствуйте, профессор Эзалон. — С трепетом прохожу внутрь. Сглотнув, киваю. — Извините, книксен делать не умею. Эзалон поправляет бумаги на столе и оглядывает меня поверх небольших очков: — Здравствуй. Никалаэда предупредила о правилах поведения? Похвально. Со мной не утруждайся, лишние телодвижения меня отвлекают. — Профессор указывает на стул в центре кабинета. Сажусь. Я будто на допросе. С трудом сдерживаю порыв сложить руки на груди. Почти вцепляюсь в колени. Ладонь обдает жаром. Поворачиваю ладонь: метка истаивает, не оставив и следа. Выдыхаю. — Подвинься ближе и подпиши договор. — Эзалон подталкивает на край стола лист и перо. Сдвигаю стул. — Ближе. Ближе, говорю, я студенток не кусаю. — Только я еще не студентка. — Пододвигаюсь вплотную к столу и лежащему на самом краю листу. — Это легко исправить. — Подождите, прочитаю. — Приглядываюсь к убористым закорючкам. — Ничего не понимаю. Хлопнув себя по лбу, Эзалон достает из ящика зеленую сферу и направляется ко мне в обход стола. Вскидываю ладонь: — Только без ваших коронных наработок. — Иначе не сможешь читать. — Эзалон медленно протягивает сферу к моей голове, касается почти неощутимо. — Чесаться не будет? — Магия теперь часть тебя. — Он возвращается в кресло. — Вы специально решили научить меня читать после подписания договора? Профессор пристально смотрит на меня поверх очков. Взмахивает рукой: — Подписывай скорее. Редко кто договоры читает, сэкономила бы время. — Вы издеваетесь? Как я могу подписать, не прочитав? — Опускаю взгляд на лист: Стандартный договор о взаимодействии с особями из непризнанных миров. Основной текст мелкий, сноски по традиции еще мельче. — А если не подпишу, что будет? — Пункт двадцать, раздел шестой. Ищу глазами нужное место. 6.20. Существу, не подписавшему договор, проводится принудительное запечатывание шестой степени, включающее блокировку и частичное стирание воспоминаний о пребывании на территории академии. О дальнейшем трудоустройстве смотреть п. 42.3. — Профессор, понимаю, вы торопитесь, но я должна ознакомиться с документом. — На первом потоке уже подписывали, и ничего. Ладно, читай… Столько дел, столько дел. — Вздохнув, Эзалон продолжает дружелюбнее: — Может, сока с печеньками? — Нет, спасибо. — Я его пластилиновые пирожки еще не забыла. — А кто еще подписывал? — Еще один из непризнанных. — В смысле? — Из мира, не имеющего представительств в Эеране и не участвующего в межмировой политике. Не из твоего. Читай. Ах да, он же говорил, что Земля из числа непризнанных миров. Хорошо, что я не одна так попала. * * * Судя по договору, ничего страшного со мной не сделают, кроме одного сомнительного момента. — Извините, а можно поподробнее узнать о наложении печати неразглашения для предотвращения недопустимого обмена информацией между мирами?