– Боюсь, мне это не по карману. Только если ограблю местный банк, – хмыкнула она. – А ты что же, решил осесть в этих краях? – Все может быть, – загадочно ответил спутник. – Мне сказали, что дом дорогой, – проговорила Майя и тут же осеклась. Как-то нехорошо получилось, вроде как она намекает, что у Кайла нет средств. Но тот ответил ей в тон: – Придется ограбить королевскую казну. Майя хихикнула и тут же зачарованно ахнула. Внутри дом оказался гораздо больше, чем можно было ожидать. Возможно, виной тому были белоснежные стены и светлая мебель или огромные окна до пола. Они очутились в просторной гостиной, которая была наполнена теплом и светом. Отсюда не хотелось уходить. Широкая, янтарного цвета деревянная лестница вела на верхний этаж, и Кайл потянул Майю за собой. На втором этаже они обнаружили две комнаты. В одной из спален стояла огромная кровать, полупрозрачный балдахин обрамлял ложе, а высокая перина, светлое покрывало и ворох подушек так и манили прилечь. Мебели в комнате было мало, зато напротив кровати находилось окно и балконная дверь, ведущая на террасу. С таким пейзажем за окном никакие картины не нужны. Держась за руки, Кайл с Майей остановились возле резных перил и с восторгом смотрели на открывающийся чудесный вид: среди изумрудных холмов расплескалась синяя гладь озера, правее темнел Дарквудский лес, а слева виднелся город, раскинувшийся как на ладони. – Как же красиво, – прошептала Майя, пытаясь впитать в себя все это первозданное великолепие. Вот и в ее родном Темнолесье были времена, когда творения рук человека не затмевали природу, а находились в гармонии с ней. Это в последние годы лес нещадно вырубали, дачники застраивали разношерстными домами некогда колхозные поля, превращая местность в нелепое лоскутное одеяло, а берега озера загрязнили туристы, оставлявшие в траве горы пластиковой посуды. На Тее маги и люд старались не причинять природе вреда, считая ее живой и разумной. А как иначе, если с тобой говорит древесный дух, зверье помогает в беде, а лес сам прокладывает тропинки и защищает. Майя надеялась, что когда люди на Земле научатся уважать то, что их окружает, и бережно ко всему относиться, когда почувствуют, что в каждом дереве, в каждой травинке есть душа, тогда и в ее родной мир вернется магия. – Как же красиво, – зачарованно повторила Майя. – Ты красивая, – произнес Кайл. Он наблюдал за рыжеволосой феей и восхищался ее детской восторженностью, лучистыми глазами и светом, который исходил из самой души. Уж кто-кто, а он в этом разбирался. Ему пришлось повидать тех, кто говорил высокопарные речи и на словах творил добро, но за всем этим скрывал темную душу или вовсе ее отсутствие. Даже среди светлых магов встречались те, для кого главным была выгода, власть или слава. Да и древние веды порой сворачивали с благого пути и ради богатства переходили на темную сторону, становясь варлоками-чернокнижницами. Его родной народец был не лучше, когда часть отделилась от Благого двора и стала поклоняться изнанке этого мира. Именно за такими магами он и присматривал, пытаясь уберечь от ошибок или наказать. Но Мэй иная – чистая, светлая, наивная. Она словно из другого мира. Кстати, в их первую встречу он так и подумал, а позже получил предупреждение, что в Дарквуде нарушена печать перехода между мирами. Мэй оказалась ученицей Академии фей и прибыла из какой-то малоизвестной даже ему, Кайлариону, глубинки. И теперь, вместо того чтобы заниматься поисками преступников, он искал встреч с прекрасной феей и постоянно думал о ней. Да и судьба словно специально их сталкивала, и каждый раз он не хотел отпускать рыжеволосую чудачку, желая защитить, быть ближе. Вот и сейчас не удержался и притянул в объятия маленькую фею, зарылся пальцами в ее волосы, заглянул в лучистые глаза и пропал. Он накрыл ее губы нежным поцелуем, стараясь не напугать. А когда она ответила, то поцелуй превратился в требовательный и страстный. Кайл всегда знал, что его путь – одиночество. Еще когда в семнадцать лет эль-фаты определили в храме судеб его дар, Кайларион принял это и смирился. Он убеждал себя, что семья не для таких, как он. Но бывают же исключения. Он встретил Мэй и тешил себя глупой надеждой, что она не испугается, не убежит, как это было с той, другой, так много десятков лет назад, что он уже и не помнил ни ее лица, ни голоса. Но с Мэй… пусть с ней все сложится иначе. Кайл терял голову от ее тихого стона, от нежной кожи и вкуса губ. Нет, он не станет совершать опрометчивых поступков, не будет вести себя недостойно. Всему свое время. Поэтому сейчас он лишь гладил ее плечи и целовал припухшие губы. Целовал бесконечно долго, смакуя, наслаждаясь и даря удовольствие им обоим. Кайл порывисто поднял фею на руки, раскрыл серебристо-призрачные крылья и… воспарил. Майя грезила наяву. Она летала, словно птица, поднимаясь все выше и выше. У нее кружилась голова – то ли от высоты, то ли от поцелуев Кайла. От признаний замирало сердце, от прикосновений пылала кожа. Неужели это все происходит с ней, с простой девчонкой с Земли? Она распахнула глаза и залюбовалась прекрасным мужественным лицом, зеленью глаз, которая могла посоперничать с изумрудными холмами, твердый подбородок говорил об упрямом характере мужчины, а чувственные губы и ласковые руки… Да, они тоже могли о многом рассказать чуть позже, не сейчас. Она хотела задать Кайлу вопросы о его прошлом, но не желала вспоминать о своем. Былые влюбленности, ошибки и разочарования остались позади, а сейчас духи или эль-фаты, если они действительно существуют, вознаградили ее и подарили ту самую встречу. Ожидания были не напрасны. Да, она знает Кайла слишком мало, но видит его душу. Такой, как он, не сможет походя обидеть. И если ей повезет, они будут вместе парить всю жизнь. Майя почувствовала, как в груди разлилась щемящая нежность, и увидела, что воздух вокруг них с Кайлом заискрился. А еще обнаружила, что его огромные серебристо-переливчатые крылья касаются других – перламутровых, радужных. И Майя поняла, что это ее… ее собственные крылья, а она кружит в воздухе вместе с Кайлом. Они парили над домом, над деревьями, усыпанными незнакомыми яркими плодами, над клумбами с прекрасными цветами, над темным лесом, который вовсе не мрачный, просто стволы огромных вековых деревьев, будто грозные стражи, не пускают на территорию чужаков. Держась за руки, Майя и Кайл медленно опустились на поляну возле дома, а пес встретил их радостным лаем. Они разместились на веранде за деревянным столом, где уже был накрыт ужин. Кайл поднес к губам Майи ярко-рыжий фрукт, напоминающий по вкусу персик, а затем слизнул капельку сока с уголка ее губ. Она в свою очередь кормила его сладкими бордовыми ягодами, отчего губы Кайла потемнели, как потемнел и его взгляд. В бокалах искрился фейский нектар – терпкий, с небольшой кислинкой и пьянящий. А может, пьянили поцелуи, что влюбленные дарили друг другу. Чуть позже Кайл и Майя расположились на широких деревянных качелях, рассматривая раскинувшуюся под ногами долину. Майя не выдержала и первой прервала молчание: – Кайл, я ничего о тебе не знаю. Кто ты, откуда приехал, чем занимаешься? – Я тоже о тебе ничего не знаю, Мэй. Даже не знаю, где находится твоя деревенька. – Темнолесье отсюда далеко, живет там люд, магов и малых народцев нет. Я жила с бабушкой в маленьком доме, работала в книжном магазинчике, – торопливо пояснила Майя, почти не соврав. – Когда увидела объявление в газете о наборе в Академию фей, очутилась здесь. – Любопы-ытно, – протянул Кайл. – И что, ты даже не догадывалась, что ты фея? – Даже не догадывалась, – кивнула Майя и наконец задала тот вопрос, который мучил ее все это время: – А кто ты, Кайл? Фейри? – Это тебя пугает? – с усмешкой проговорил мужчина и признался: – Да, я фейри. – И чем же ты занимаешься? Странствующий поэт? Или целитель? Может, лесной заклинатель? – поинтересовалась Майя. – Странствующий поэт? – удивился Кайл. – Я так решила, потому что ты много путешествуешь, а я читала, что такой образ жизни ведут фейри-странники. А еще тебя сопровождает этот симпатяга пес и ворон. Наверняка прибились к тебе по дороге, – рассуждала Майя. Кайл рассмеялся: – Путешествую я действительно много и на одном месте не сижу. Звери – мои фамильяры, в них часть моей магии. А насчет симпатяги пса… Уго хитер. – Собака словно почуяла, что говорят о ней, и подбежала ближе, навострив уши. – Он вовсе не симпатяга, просто принял то обличье, в котором, как ему кажется, должен тебе понравиться. – Он хочет понравиться мне? – переспросила Майя. – Но почему?! Кайл потрепал пса за ухом: – Уго питается тьмой, но ему также не хватает света, а в тебе его много, – уклончиво пояснил Кайл. – И как же этот пес выглядит на самом деле? – поинтересовалась Майя, разглядывая добродушную мохнатую морду. – Ты уверена, что хочешь знать? И что не отвернешься от него, увидев в его истинном обличье? – Лучше знать правду. Я не терплю, когда лгут, пытаясь предстать не тем, кем они являются на самом деле… – Майя осеклась, осознав, что сама не сказала Кайлу всей правды. Хотя… все, о чем она поведала, – истина. Кроме одной детали: ее Темнолесье находится на Земле, а не на Тее. Она бы очень хотела признаться, возможно, сейчас для этого самый подходящий момент, но мешало заклинание, наложенное на нее миз Мэбс. Да и Уго вдруг на глазах стал меняться и увеличиваться в размерах. Мохнатая шерсть исчезла, являя взору угольно-дымчатый силуэт, уши заострились, морда вытянулась, появились клыки, а глаза… они превратились в два ярко-красных пылающих уголька. И когда Уго сделал к Майе первый шаг, она вскрикнула. Вот сидел перед тобой лохматый недотепа, а тут самая настоящая собака Баскервилей. Уго как-то по-человечески вздохнул и отвернулся. – Нет-нет, прости меня, ты очень… красивый и хороший, просто я не ожидала подобного превращения. Это так необычно и волшебно! – Майя вскочила с качелей и упала перед псом на колени. Не задумываясь и совершенно не пугаясь, она обхватила его за шею. Уго на секунду замер, а затем, словно маленький щенок, радостно взвизгнул, вильнул призрачным хвостом, отчего воздух пошел рябью, и лизнул Майю в щеку. – Уго, ты самый прекрасный пес в мире. Тебе не нужно быть кем-то другим. Ты мне нравишься таким, какой ты есть, – приговаривала Майя, почесывая пса за ушами. – Но изредка можешь побыть тем милым лохматиком. Уго радостно рыкнул, и от громкого звука с ветки упала пара пушистых зверьков. А затем угольно-дымчатое тело пса вновь изменилось, превращаясь в уже знакомого пушистого зверя. Он ткнулся лбом Майе в плечо, отчего та не удержалась и повалилась на траву. – Все, Уго, хватит! – ревниво проворчал Кайл, поднимая свою фею на руки и отгоняя привязчивого фамильяра. – Ты не один, кто добивается ее внимания. Ворон насмешливо каркнул с ветки, лениво взирая на возню. Уго прыгал рядом, то перекидываясь в мохнатого недотепу, то в грозного монстра. Кайл кружил Майю на руках, а она заливисто смеялась и была абсолютно счастлива. Но вскоре на небе появились два ночных светила – Луна и Леля, намекая на то, что день подошел к завершению, а кое-кому пора возвращаться в академию. Кайл довез Майю до здания, но внутрь не вошел – запретные заклинания и стражи-химеры не пускали чужака. Он не смог удержаться, на ступенях потянул на себя фею и поцеловал – горячо, страстно, не обращая внимания на любопытные взгляды студенток, что приникли к окнам. Это его фея. Да, придется о многом подумать, кое-что изменить, кое с кем поговорить, а главное, рассказать Мэй о себе всю правду. Он отвезет ее домой, представит отцу, возможно, она согласится путешествовать вместе с ним… Или лучше пусть ждет его в том прекрасном доме. Кайл неожиданно для себя замечтался, чего не случалось очень и очень давно, и только сейчас услышал суровое покашливание из окна второго этажа. – Кхм-кхм, – вновь произнес писклявый голос, и влюбленные отпрянули друг от друга. А директриса академии ехидно заметила: – Юная миз Флоренс, через несколько минут двери академии закроются на ночь, и вы останетесь на улице. – Уже иду, – вздохнула Майя, смущенно улыбаясь Кайлу: – Тогда до завтра? – Встретимся вечером у здания ра-туши и погуляем по городу, – предложил он. Майя предпочла бы встретиться не у здания, а в здании – там, где разместился древний порт. Хоть бы одним глазком на него взглянуть. Но увы, ра-туша была открыта для посещений лишь в те редкие дни, когда собирался городской совет. Поэтому она ответила: – Да, увидимся у здания. Я обязательно приду. – Кхе-кхе-кхе, – закашлялась директриса. – Темной ночи, молодой маг. А вы, миз Флоренс, загляните утром перед началом занятий ко мне в кабинет. Нам есть что обсудить. – Добрых снов, моя фея, – произнес Кайл, а Уго, который все это время находился поодаль, внезапно оказался рядом и боднул Майю в бок. Пес опять стал огромным и призрачным, сверкал в темноте красными угольками-глазами. Но Майя его уже не боялась. Она погладила зверюгу за ушком, улыбнулась Кайлу, махнула на прощание ворону и вбежала в здание академии – довольная, радостная и неприлично счастливая. Глава 18 Порталы, навигары, арганы, или Как перейти в Иномирье – …А я говорила, что он фейри! – пробасил над ухом знакомый голос. Яркий луч света упал Майе на лицо, и она, застонав, накрылась одеялом с головой. Кто-то маленький и очень настойчивый присел на подушку и принялся бубнить: – Вот! Слушай! «Фейри очень опасны для юных неопытных фей…» А ты неопытная и наивная. Читаем дальше: «Фейри могут зачаровать фею одним взглядом. Их речи подобны цветочному нектару. Никогда не верьте их обещаниям…» Слышишь? Не верь ему! А ты отдала ему свой первый поцелуй! – Третий, – буркнула Майя и открыла глаза. Она обнаружила на подушке пикси Фло, которая и зачитывала строчки из малюсенькой розовой книжицы. Майя хотела добавить, что, пусть поцелуй и не был первым, но так сладко и горячо ее целовали впервые. Но не стала смущать пикси. Или раздражать, судя по гневным взглядам, которые бросала на нее упитанная малышка в розовом платье. – Может, обойдется, – раздался поблизости голос Сыча Никодимыча. – Вроде как я слышал, у фей с фейри получаются крепкие семьи. Один народец-то. – Так это когда было, – отмахнулась книгой Фло, задев Майю по уху. – Ой, – охнула та то ли от боли, то ли от глупости пикси. Вчера, вернувшись со свидания, она рассказала обитателям спальни о том, что Кайл фейри. И если Чата и домовой большой беды в том не узрели, то Фло полночи не могла угомониться, все бухтела и ворчала, а затем понеслась за бабушкиной книгой и с утра пораньше начала зачитывать из нее душещипательные истории о подлых фейри и доверчивых феях. – Дай хоть посмотреть, что это за книга, – попросила Майя. – Старинная! Руками трогать нельзя, тем более такими большими. Вещь ценная, мне в наследство от бабушки досталась, – строго произнесла Фло, хлопнув Майю маленьким фолиантом по руке. Майя все же смогла прочитать название книги «Страшные сказки» и хмыкнула. А пикси потащила книгу в домик, который гордо возвышался на шкафу. Кто-то уже успел украсить избу блестками, и теперь в лучах утреннего солнца жилище радостно сверкало и искрилось, отражаясь на стенах мелкими световыми зайчиками. – Собирайся, Маюшка, – вздохнул домовой и указал на какую-то записку, что лежала на столе, – тебе еще к директрисе на совещание идти, она грамотку пригласительную прислала. Но перед этим надобно позавтракать. Вспомнив, что миз Мэбс действительно обещала назначить ей встречу перед началом занятий, Майя вскочила с постели и побежала в ванную комнату. А уже спустя четверть часа, облаченная в голубое форменное платье и с двумя заплетенными Чатой замысловатыми косичками, запихивала в рот пирожок с капустой и открывала дверь. – Все, побежала! Пожелайте мне ни пуха ни пера, – сообщила она домочадцам. – В добрый путь! – проговорил Сыч Никодимыч и помахал фартуком, очень уж напоминающим скатерть из дома дракона, которую приказала выбросить Флексиола. Из этой же ткани на подоконнике красовались подушки. Майя фыркнула, представив, что еще Сыч Никодимыч успел сшить из старых, прихваченных в замке штор, но, открыв дверь спальни и обнаружив за ней кабинет директрисы, вмиг сделалась серьезной.