Часть 5 из 8 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Давай же, Слапом, где тебя носит? – Он нетерпеливо протянул руку, и я вложил в нее цилиндр, который он незамедлительно вставил в один из экранов.
Появилось изображение. Темная комната, троица ящерок стоит с хитроумными предметами в руках, в которых я опознал орудия пыток, а напротив них, у стены на обычном табурете, сидит некто в накинутом на голову балахоне – так что даже видовую принадлежность пленника не различить. Только смутный силуэт: не слишком крупный, но и не мелкий. Может быть кем угодно – на экране не разобрать. Один из трогганов посмотрел прямо в записывающее устройство и сообщил: «К сожалению, он все еще не отвечает на наши вопросы. К третьему уровню дознания мы не переходили – у нас нет таких полномочий. Ждем ваших указаний!..»
Экран погас, запись прекратилась. Дрох некоторое время молчал, обдумывая увиденное. Я удивился: отчего и мне показали запись? Я ведь всего лишь курьер, а не логистик.
– Видел? – спросил Дрох.
– Да.
– Я предполагал, что там увижу. И хорошо, что ты тоже посмотрел. Существо под балахоном – опасный враг. Он знает один секрет… Нам нужно вытащить из него эту тайну, но главное – не убить его при этом! Возможно, пленник напрямую связан с секретом. Рисковать нельзя! А нам очень надо, чтобы он заговорил. Это вопрос национальной безопасности!
Интересно, все представители спецслужб разговаривают одинаково, независимо от мира и расовой принадлежности? Такой диалог вполне мог состояться и на моей родине, и в любом другом государстве. Нужно просто абстрагироваться от внешнего вида Дроха, и можно легко представить, что я нахожусь на обычной утренней планерке…
– Что я должен сделать?
– Ты отправишься туда… – продолжил Дрох, и я непроизвольно вздрогнул. Вот оно! Как точно Груша все просчитал! Как вовремя он заменил настоящего Слапома на меня! Нет, Груша далеко не прост! И вероятно, занимает ответственный пост в партии. Сведения такого уровня секретности обычный трогган получить не мог, тут все завязано на самых высших правительственных кругах… Тем более успешно похитить курьера уровня Слапома и заменить его своим агентом – это тоже, я скажу, не шутка. – Завтра!
– Слушаюсь! – Я вытянулся во фрунт. Выражения почтения перед непосредственным начальством тоже штука вневидовая.
– Используй свои знания дознавателя. И без ограничений, мне нужен результат!
– Что я должен узнать?
– Главный вопрос: как он связан со столпом?
– Со столпом?
– Да! Это очень важно!
– Хорошо!
– Все понятно? А пока отдыхай, расслабься. Получишь купон на посещение Заведения. Но с утра чтобы был в порядке!
– Так точно! – упоминание чинов традиционно пропускалось.
– Свободен…
Я покинул ячейку со странным чувством. Купон в Заведение стоил здесь дорогого! И обычно такими почестями абы кого не награждали, а так как Слапом являлся лишь курьером, пусть и второго уровня, то подобной благодарности он удостоился впервые за весь срок своей службы. А значит, скорее всего, его, то есть мое, возвращение из поездки не предполагалось. И еще этот приказ использовать навыки дознавателя, а по-простому палача экстра-класса – обязательный курс для курьера уровня Слапома. Он означал, что жизнь пленника значит куда меньше, чем те сведения, которые он хранил в своей голове, что бы ни заявлял при этом Дрох. И если тамошние спецы не смогли из него ничего вытянуть и пришлось звать меня, то дело швах! Пленник оказался крепким орешком.
Автоматически, даже не соображая, что делаю, я добрел до своей личной рабочей ячейки в нижнем ярусе, открыл ее и развалился в гамаке, подвешенном по диагонали через комнату. Тут Слапом любил валяться, размышляя о будущем. Он вообще был мыслитель, что для курьера скорее являлось исключением из правил. И, не попадись он в лапы Груши, со временем из него мог бы выйти неплохой аналитик, хотя переквалификация в партии и не приветствовалась. В любом случае после сегодняшнего приказа будущее Слапома виделось мне сомнительным. Свидетелей редко оставляют в живых.
В дальнем ящике стола – я знал это – находился небольшой чемоданчик с набором инструментов для выбивания правды. А не слишком ли много я знал о личности Слапома? Возможно ли, что Груша запихнул мне в мозг ее целиком, а не только набор общих сведений? Попытавшись вызвать в голове образ Слапома, я обнаружил, что знаю о нем все, с момента его появления на этом свете из инкубаторского яйца и до настоящих дней. Хм, а каково же его последнее воспоминание? Перед моим внутренним взором внезапно всплыло знакомое лицо Ямберта. Вот так фокус! А он тут еще с какого бока?…
Щелкнула труба, и из отверстия в стене вывалился цилиндр. Купон. Дрох быстро выполнял свои обещания. «Что ж, грех упустить такой шанс», – радостно подумал Слапом во мне.
Я особым образом надавил на цилиндр-купон, из него со всех сторон вылезли короткие усики-манипуляторы. Я приложил купон к запястью, а усики впились в плоть, оставив особый ромбовидный знак. Все, купон активирован!
Заведение – мечта несбыточная любого честного гражданина. Рай на земле, то место, где сбываются самые сокровенные фантазии. Получить туда пропуск означало попасть в элитный список, добиться всех мыслимых благ и привилегий. Слапом был бы счастлив, а я решил наведаться в Заведение хотя бы из любопытства и чтобы потянуть время. Ведь не каждый день попадаешь в святая святых чужой цивилизации!
Заведение работало круглосуточно, поэтому, не долго думая, я покинул ячейку, предварительно вызвав служебный мобиль – еще одна привилегия владельцев купона, – и прихватил с собой чемоданчик с инструментами. Сюда я возвращаться больше не планировал. Маршрут, пароли и все прочее получу непосредственно перед отъездом. Таковы правила, и Слапом был не из тех, кто стал бы их нарушать…
Меня провожали завистливые взгляды сослуживцев. Слухи, даже в такой серьезной организации, разносятся быстро, а купон в Заведение выдают далеко не каждый день. Машина уже ждала у выхода. Водитель – коренастый крепыш, по виду бывший военный – услужливо распахнул передо мной дверь. Владельцам купона все радости жизни!
В дороге он не пытался завязать со мной разговор, даже не спросил, куда именно ехать, – водитель и так все знал. Правительственный сектор остался позади, никто не препятствовал нам, когда мы его покидали. Запыленный город жил своей повседневной жизнью. Трогганы спешили по служебным делам, а мы, включив проблесковый маяк, неслись вперед.
Все же руководящие члены партии оказались не так глупы, чтобы устраивать Заведение рядом с правительственными корпусами. Слишком много вопросов возникло бы у рядовых граждан. И пусть даже эти вопросы остались бы без ответа, но нервировать лишний раз население партия не хотела. Поэтому Заведение занимало целый квартал за городской чертой, заманчиво мигая яркими огнями. Территория была огорожена, охрана – на высшем уровне. Никто посторонний внутрь без приглашения попасть не мог, а если бы и попал, то горько пожалел бы об этом.
Нас же пропустили без вопросов, водитель лихо затормозил перед широким овальным входом, я выбрался из машины, и тут же передо мной возникла высокая и очень привлекательная по местным меркам молодая особа. Она оскалилась мне, выражая восхищение, и торжественно произнесла:
– Добро пожаловать в Заведение, гражданин! Здесь ваши мечты станут реальностью!
Глава 4
Таинственный пленник
Надо признать, что Слапом во мне замер в неудержимом восторге. Несмотря на то что трогганки откладывали яйца, которые затем сдавали в добровольно-принудительном порядке в специальные интернаты, а не вынашивали своих детенышей самостоятельно, секс и все его проявления они очень любили, хотя официальная политика партии старательно обходила эту тему стороной.
Красотка, встретившая меня у входа в Заведение, поражала своей грациозностью. Таких не увидишь на улице. С точки зрения моего второго «я», передо мной предстала этакая помесь Анджелины Джоли и Скарлетт Йоханссон в лучшие их годы. Я, открыв рот, последовал за ней прямо сквозь гостеприимно распахнувшиеся двери в первый холл, весь заставленный удобными кушетками, на которые сразу же хотелось завалиться.
– Ваш купон, гражданин? – напомнила красотка.
Я протянул ей руку, открыв для сканирования знак спецдопуска, а когда наши руки соприкоснулись, сквозь мое тело словно прошел электрический разряд, настолько, как оказалось, она меня возбуждала. Давненько со мной не случалось подобного – пожалуй, лет с семнадцати…
Не совершил ли я ошибку, придя в это Заведение? Что, если чувства Слапома возобладают над моим разумом? Эх, Катя, Катенька, знала бы ты, куда завела меня кривая дорожка…
– Все в порядке! Извините за формальности. Несмотря на то что информацию о вашем посещении мы уже получили, я обязана была все проверить. Знаю, что времени у вас мало, поэтому прошу следовать за мной, гражданин. Удовольствия ждут вас!
Она повела меня дальше, через второй холл, а затем, когда мы миновали и его, то попали в следующий зал. Интерьер каждого помещения отличался от других оригинальностью дизайна, но в то же время все они казались неуловимо похожими: и определенной плавностью линий, и очертаниями контуров, и внутренней отделкой…
Других посетителей Заведения нам по пути не попалось, хотя, как я предполагал, высшим партийным чиновникам раздобыть купон не составляло такой трудности, как рядовому гражданину страны. Но то ли все остальные в данные минуты предавались любовным утехам в уединенных комнатах, то ли время моего появления оказалось несколько нестандартным. Впрочем, даже хорошо, что нам никто не встретился. Меньше будет косых взглядов и случайных разговоров. Хотя, как я знал, лишние вопросы партия не приветствовала. В идеале любая беседа должна была касаться двух вещей: идеологии и выявления врагов народа.
– Вот мы и пришли, гражданин, нам сюда…
Очередной зал выглядел меньше предыдущих, но гораздо уютнее, интимнее… Тут все было устроено по-восточному: толстые ковры на полу, в которых ноги утопали по щиколотку, подушки самых разных размеров, в беспорядке разбросанные повсюду, приглушенный свет скрытых ламп. Низкие кушетки так и манили опуститься на них, расслабиться, отдохнуть, забыв о всех делах и проблемах. Идеальное место для отдыха!
В зал впорхнули трогганки, всю одежду которых составляли легкие прозрачные платки на бедрах. Заиграла музыка. Трогганки закружили в ритмичном танце, демонстрируя свои тела во всех ракурсах и позах. У меня закружилась голова. Сознание Слапома постепенно вытесняло мое – на волне сладострастия. А потом я внезапно отключился, как телевизор, выдернутый из розетки. Я даже не успел этого осознать. Просто пришла тьма, а когда вновь появился свет, я лежал на ковре, а рядом в сладкой неге отдыхали трогганки. Вид они имели расслабленный и утомленный.
Кажется, все уже случилось. Слапом повеселился на славу. Как вообще получилось, что я потерял управление телом? Так мы с Грушей не договаривались! Не могу сказать, что я бы возражал, – все же это мир Слапома и его желания, а разврат с ящерками – не то, что я бы желал наблюдать, но мне не улыбалось в дальнейшем вот так терять над собой контроль. Неужели мое предположение оказалось правильным и Груша засунул в мою голову разум Слапома целиком, а не только его отдельные воспоминания? Более того, кажется, этот разум иногда мог брать верх надо мной!
Я осторожно поднялся на ноги. Вновь появилась встречавшая меня красотка. Она нежно улыбнулась двойными рядами зубов, способных в мгновение ока перегрызть горло любому.
– Вы были великолепны, гражданин. Нашим девушкам все очень понравилось! Они с нетерпением будут ожидать новых ваших визитов. А теперь, насколько я знаю, вам пора!..
И мы отправились в обратный путь сквозь анфилады комнат и залов. Мобиль подрулил к входу в тот самый момент, как я покинул Заведение.
– До свидания, гражданин!..
Девушка изящно поклонилась и исчезла, а я залез в мобиль, стараясь особо не размышлять о том, что только что вытворяло мое нынешнее тело. Водитель без вопросов повез меня куда-то – очевидно, получив инструкции от собственного начальства. Я же развалился самым бесцеремонным образом на сиденье и почти задремал, ощущая неимоверную расслабленность. Слапом в Заведении постарался на славу, оторвавшись на полную катушку, как ему не удавалось никогда прежде, поэтому, собственно, я и не злился на него, постепенно свыкаясь с чуждым мне разумом. Главное – избавиться от его присутствия после, когда я вернусь домой, сейчас же можно немного и потерпеть.
Он не был отвратительным. Скорее, напротив, он будто стеснялся своего присутствия, скорее намекая, что я должен делать, чем пытаясь захватить власть над телом. Ситуация в Заведении явилась исключением из этого правила, когда не знавшее всех прелестей жизни существо впервые ощутило радости капитализма. Я прекрасно мог себе представить наших несчастных советских туристов, попадавших неподготовленными, несмотря на всю предварительную промывку мозгов, на загнивающий в клоаке Запад. Их, наверное, одолевало то же самое смешанное чувство негодования и восторга. Негодования оттого, что ну как же это можно вот так жить: без каких-либо принципов, презирая правила приличия, исключительно для себя… А восторга потому, что черт подери: пьют, жрут, радуются жизни во всех ее проявлениях, а мы, победившие в великой войне, вынуждены считать каждую копейку…
Конечно, 90-е годы поменяли сознание, сделав из нации, подчиненной пуританской морали, народ, не принимающий отныне ничего на веру, потерявший всяческие идеалы, цель и смысл жизни, уничтожающий сам себя в тоске по грандиозному прошлому и не способный изменить тусклое настоящее.
Отсутствие национальной идеи способно погубить любую цивилизацию!
Да, прежде мы жили в рамках правил и условностей! Да, цензура не пропускала многое, выходящее за эти самые рамки. Но вот любопытная история: книги все равно читали, так или иначе, фильмы – смотрели, пластинки – слушали, писателей, актеров и певцов знали, любили, почитали, ценили и уважали. Прислушивались к ним! Сейчас же, во времена вседозволенности, всего стало слишком много. Вещи потеряли свою ценность. Избыток породил отторжение. Уже никто не радуется, как дитя, купленной книге или новому фильму, открывающим горизонты понимания. Нынешняя жизнь скучна отсутствием противоборства с властью, как в глобальном, так и в бытовом аспекте. Мнения людей ничего больше не значат. Каждый мнит себя знатоком всего на свете и плюет на других с высокой колокольни. Фальшивая демократия породила равенство голосов сторчавшегося наркомана и профессора университета. Но разве эти люди равны? Разве их голоса весят одинаково? И разве ценность их жизней и их вклад в развитие человечества сопоставимы между собой?
Да, есть еще оппозиция. С ней настолько заигрывают, боясь хоть в чем-то ущемить, чтобы, не приведи господь, не скомпрометировать себя тем, что оппозиция превратилась для населения в этакий эталонный блок «против всех». Голосуя за оппозицию, ты голосуешь не за конкретных людей или идеи, которых просто нет, а просто против текущей власти. А уж во что превратилась сама власть… тут и говорить не о чем. Какие там лихие бандиты прошлых лет? Нынешние исполнительные и судебные органы дадут всем сто очков форы и все равно без особого труда оставят позади.
Слапом жил в том историческом периоде, когда почти все находилось под запретом, и от этого самых безобидных мелочей хотелось до ужаса. Он являлся неизбалованным, несчастным ребенком, ищущим дешевую, общедоступную конфету, которую ему, по каким-то причинам, никак не разрешали получить. А теперь он, наконец, дорвался… а дорвавшись, моментально пресытился, осознав, что ему это было и не нужно…
Водитель высадил меня у дома и укатил. На этот раз толстяк по пути не попался, как и другие соседи. Час был рабочий. Мне же официально разрешили отдыхать, чем я и воспользовался, тем более что Слапом во время своего короткого возвращения сумел изрядно утомиться. Я закрылся в своей комнате-ячейке, улегся в гамак и моментально уснул, а проснулся, только когда в дверь негромко постучали.
– Кто?
– Пакет для вас!
За дверью стоял курьер третьего ранга, смиренно опустив глаза, как положено по чину. Я протянул руку, курьер считал мои данные сканером и отдал цилиндр с маршрутом и допусками.
Оказывается, я проспал весь остаток дня и всю ночь, зато сейчас чувствовал себя свежим и готовым к новым подвигам.
Личное считывающее устройство Слапома, выданное мне Грушей, сработало без проблем. Передо мной появился маршрут пути без указания конечной точки – она появится, когда я буду находиться в непосредственной близости от места, но и так было видно, что ехать предстоит далеко. Бункер запрятали на самой окраине обитаемого мира.
Быстро собравшись, я прихватил с собой чемоданчик с набором для развязывания языков и отправился на вокзал. Маршрут движения Дрох тоже заранее просчитал, так что долго ждать не пришлось. Вскоре вагон уже вез меня на север. За окном мелькал уже привычный пепельный пейзаж, время от времени оживая яркими красками невероятных растений. Поезд, как стрела, мчался сквозь прерию. Со мной в вагоне ехало несколько трогганов, но между собой никто не общался. Все сидели застывшими статуями, глядя прямо перед собой. Я уже привык к такой их особенности и тоже не собирался набиваться к кому бы то ни было в собеседники, поэтому вел себя, как все прочие, равномерно покачиваясь в такт движению.
Время от времени поезд делал остановки, одни пассажиры выходили, другие заходили, но состояния сосредоточенного молчания никто не нарушал. Удивительный мир! Невероятный самоконтроль здешних обитателей поражал и даже пугал. Ну разве можно себе представить такое у нас? Всегда нашелся бы кто-то, кто пренебрег бы общими правилами. Тут же всех словно заколдовали.
К обеду я сделал пересадку, затем через пару часов еще одну, планируя до темноты достичь первой заданной точки. А дальше увидим, что покажет карта. Я очень надеялся, что успею сегодня достичь бункера. Жаль, что я не располагал временем изучить этот мир лучше. Да, знания о нем хранились у меня в памяти, но одно дело – представлять что-то абстрактно, а совсем иное – увидеть все своими глазами. Я сумел только частично разобраться в жизни общества трогганов, в их повседневных привычках и повадках, но, рассуждая здраво, вряд ли даже приблизительно понял их менталитет.
Ящеры, как и люди, были разными. И стричь всех под одну гребенку я бы не стал. Жаль, мне не дали подробную историческую справку о них: любопытно, как развивалось их общество, через какие стадии проходило. Понять, хотя бы отчасти, как отдельные личности, так и целый народ можно, лишь изучив их прошлое. Только у колыбели цивилизации открываются все тайны. У меня же подобной возможности, к сожалению, не было. Но одно я понял точно: под маской послушания и смирения у многих из трогганов скрываются бунтарские души…
Все шло по графику. К вечеру я достиг нужной станции и сошел на перрон, подозрительно оглянувшись на стремительно умчавшийся вдаль поезд. Никто не сошел со мной на этой станции. Точнее, ее и станцией-то назвать язык не поворачивался – так, столб в поле, от которого в обе стороны вела протоптанная дорожка.