— Так, в основном все есть, — комментирует Джон. — В холодильнике и шкафах еды вдоволь. В левой комнате в корзине лежат свежие полотенца и постельное белье. Не стесняйтесь побездельничать на палубе. Если вам что-то понадобится, просто дайте мне знать: большую часть времени я буду на навигационном мостике. Ну, а все остальное пространство целиком в вашем распоряжении. — Спасибо, Джон, — я сияю. Он слегка касается своей шляпы. — Мы сейчас отчаливаем от берега, я прошу вас остаться под палубой, пока не закончу. — Конечно, спасибо, — кивает Эрик. — О, и последнее. В случае крайней необходимости на борту яхты есть спасательная шлюпка. Ее легко спустить, просто садитесь в нее и тяните за цепь. В лодке есть спасательные жилеты, которые вы можете накинуть и потянуть за маленький красный колпачок, чтобы они надулись. Мы оба киваем, и Джон улыбается, прежде чем исчезнуть на палубе. Эрик поворачивается ко мне, усмехаясь и потирая руки: — С чего начнем? Я улыбаюсь и огибаю его, вбегая в самую большую комнату. — Я забираю эту! — пронзительно кричу я. — А! — вопит Эрик, преследуя меня. — Ни за что! Мы одновременно прыгаем на большую кровать, смеясь и перекатываясь на спину. — Ты уверена в этом? — неожиданно говорит Эрик. — Теперь пути назад нет. Я киваю, наклоняясь к нему: — Я уверена. Я хочу этого, Эрик. — Я знаю, но я твой друг… я должен трижды перепроверить. Я улыбаюсь ему, протягивая руку и переплетая наши пальцы. — Я знаю, что ты мой друг, но сейчас это и есть лучшее для меня. — А если он найдет тебя там? — Эрик, — предупреждаю я. — Пожалуйста, не надо. Я должна верить, что могу изменить свою жизнь и убежать от него. — Конечно, — говорит он, покачав головой. — Прости. — Все будет хорошо. Мне так досталось… Он сжимает мою ладонь. — Да уж. Для девушки твоего возраста, ты супер крутая. Я смеюсь, но его заявление не так уж и далеко от истины. У меня была тяжелая жизнь. Однажды, давным-давно, у меня была хорошая счастливая семья. Мама, папа, даже собака. Потом все изменилось. Мой папа начал уходить, смешно, но он постоянно исчезал. Он и мама воевали между собой так часто, что я забыла, что они могут говорить с нежностью, а однажды ночью он просто ушел, и я больше его не видела. Я знаю, что мой папа был плохим человеком. Даже тогда, в детстве, я знала, но я любила его. Моя мама заболела через два года после его ухода, а затем умерла. Эрик всегда был моим другом и умудрился поддерживать контакт со мной, даже когда меня тасовали по приемным семьям. Затем я встретила Кейна. Он был моим приемным братом в последнем семье, он был старше меня, но я запала на него сильно и быстро. Мы вдвоем покинули приемную семью, и я думала, что все хорошо, пока он не начал избивать меня. Тогда однажды ночью я сломалась, и вот я… — Мне это просто нужно, понимаешь? — шепчу я, подбираясь ближе к Эрику. — Да, — говорит он, кивая. — Я знаю. И мы заканчиваем на этом. Потому что больше нечего сказать. Мы проводим остаток дня, просто прохлаждаясь. Эрик засыпает днем, поэтому я направляюсь на палубу и к навигационному мостику Джона. Я останавливаюсь в шаге от него, когда слышу его голос возле радиоприемника. — Они все еще в этих водах? Радио потрескивает, и из него слышен голос: — Мы их не видели и не находили, но сигнал был. — Я тоже включу свой радар, просто чтобы убедиться, что они не приближаются к моей яхте. У меня гости, и мне не нужны пираты, сошедшие, словно с картинки, они могут испортить это их путешествие так, что те не захотят его вспоминать. Он сказал «пиратов»? В это время Джон поворачивается, видит меня у двери и быстро заканчивает сеанс связи. — Вы говорили о пиратах? — спрашиваю я, немного смутившись. — Да, — вздыхает он, — к сожалению, у нас бывают с ними проблемы. — Как, с… эмм… пиратами? Он выглядит смущенным, его глаза прищурены, и он слегка качает головой. — Да. — Я думала, что они вымышлены. Он слегка улыбается. — Нет, милая, они, конечно, не вымышлены. Вот скорее слово «пират» было придумано. Их банды были в океане всегда, они выходят отсюда, чтобы заниматься незаконным бизнесом, поскольку закон в разных районах океана сильно отличается. — Я не… понимаю. Я думала, что они не настоящие. — Конечно, они существуют и они создают много проблем. — А сейчас есть проблема? Мое сердце стучит, и я немного нервничаю. — У нас все должно быть в порядке, там был только сигнал, но морское ведомство уверено, что они повернули их назад. Я сглатываю и киваю. Боже, надеюсь так и есть. ~ * ~ * ~ * ~ Морские брызги падают мне на лицо, и я издаю стон от восторга. Мне нравится запах океана; вот уж не думала, что когда-нибудь заболею им. Это второй день, и мы не торопимся. Мы с Эриком наслаждались каждой секундой. Мы часами сидели на солнышке, пили пиво, пировали свежей рыбой и креветками, мы спали и однажды даже купались. Это было так расслабляюще и абсолютно идеально. Это именно то, что мне было нужно. И, глядя на Эрика, лежащего на шезлонге, видимо, это именно то, что было нужно и ему. — Вижу, тебе так уютно, — говорю я, подходя и опускаясь рядом с ним. — Ага, — он зевает. Едва солнце садится за горизонт, приходит прохладный вечерний воздух. Я ложусь спиной на второй шезлонг и глубоко вздыхаю. — Боже, я не хочу возвращаться на работу, — бормочет он. — О, нет, — хнычу я. — Я больше не хочу искать место и думать о дальнейшей жизни. — По крайней мере, ты будешь на новом месте. Это будет увлекательно. — Это правда, — я тоже зеваю. — Я голодна. Я могла бы проглотить большой сочный стейк прямо сейчас. Эрик хрюкает: — Иногда ты, точно как мужик. — Эй, — хихикаю я. — Для женщин совершенно нормально любить мясо. — Да уж, — смеется он. — Возможно, у Джона есть немного мяса для нас. — У него в холодильнике есть все. Этот человек стоит денег, которые я заплатила. Я закрываю глаза и потягиваюсь, глубоко вздыхая. Я как раз собираюсь отбыть в поздний послеобеденный сон, когда возле меня громко скрипит шезлонг Эрика.