– Хорошо… – А сейчас эти показания дать нельзя? – без всякой надежды спросил Кирилл Матвеевич. – Нельзя, – покачал головой опер. – Надо же составлять протокол, то да се. Да мы и не следователи. Наша задача – ловить преступников. А допрашивают их другие. – Но мы же того… не преступники, – без особой уверенности произнес Кирилл Матвеевич. – Вы свидетели! – со значением промолвил второй оперативник. – И очень важные… Кирилл Матвеевич Чемоданов вздохнул. Ему не по душе было слово «свидетели». Имелось в нем нечто такое, охальное, что ли. Что-то вроде подглядывания в замочную скважину. А вот слово «важные» очень даже понравилось… Глава 20. Капкан для подражателя – Вот, товарищ майор, свидетели похищения, – отрапортовал круглолицый оперативник и повел стриженой головой в сторону Кирилла Матвеевича Чемоданова и Юрия Мальцева. – Тот, что помоложе, – отец девочки Юрий Мальцев. А тот, что постарше, – пенсионер Чемоданов. – Хорошо, – кивнул Сергей Иванович. – Ну и вы двое, – посмотрел на оперов Сергей Иванович, – тоже свидетели. Так что ближе к вечеру жду обоих у себя в кабинете для дачи показаний. Старший следователь-криминалист Следственного управления майор юстиции Шамов выглядел задумчивым. Конечно, Подражатель учел, что его план известен, но все же, как и предполагал майор Шамов, не пошел на его изменение. А что не убил и не изнасиловал… Так у настоящего Охотника за младенцами также случались неудачи. Как раз похожие на ту, которая случилась сегодня у Подражателя. Так что он, следуя своему плану, ничем не погрешил. А раз так, то он и дальше будет соблюдать хронологическую последовательность преступлений, совершаемых московскими маньяками. – Кто из маньяков будет следующий? – По хронологии следующим идет Чикатило, – так ответил на вопрос Шамова лейтенант Колесов, когда завершились допросы свидетелей по делу о неудачном похищении Машеньки Мальцевой. – Но Чикатило не московский маньяк, а ростовский, – немного удивленно посмотрел на Колесова Сергей Иванович. – Не московский, – согласился со старшим следователем-криминалистом и своим начальником Анатолий Колесов. – Начал он с убийства девочки-школьницы в городе Шахты Ростовской области в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Потом несколько убийств детей, девушек и женщин в Ростове-на-Дону и Ростовской области: Новошахтинске и Новочеркасске, Красном Сулине, поселках Персиановский и Казачьи Лагери. Маньяка так и прозвали: Ростовский потрошитель. – Похоже, лейтенант юстиции Колесов знал уже наизусть про всех «знаменитых» маньяков и серийных убийц. – Но поскольку его работа в восьмидесятых годах была связана с выездами и командировками, он еще совершил два убийства в Ташкенте, одно в Краснодаре, одно в адыгейском поселке Энем. Еще убил мальчика тринадцати лет в городе Ревда Свердловской области и предположительно совершил убийство женщины в Нижнем Тагиле; совершал убийства в городе Кольчугино Владимирской области, в Запорожье, в Ленинградской и Московской областях. Вы думаете, Подражатель обойдет стороной такую фигуру? – Фигура крупная, тут ничего не скажешь, – ответил Сергей Иванович. – А где он отметился в Московской области? – Недалеко от аэропорта Домодедово, – опять не заглядывая в свои бумаги, ответил Колесов. – В конце июля восемьдесят пятого года он был в командировке в Москве и тридцать первого июля недалеко от аэропорта он забил ножом до смерти семнадцатилетнюю девушку Наташу Похлистову. И откусил у нее соски, – добавил Анатолий. – Домодедово не Москва, – изрек Шамов после некоторого молчания, переваривая сказанное помощником следователя. – Но дежурство оперативников с фотороботом Подражателя там все же надо установить. – Согласен, – кивнул Колесов. – Вот ты и будешь с ними дежурить, – добавил Сергей Иванович, покосившись на своего помощника. – А вы? – Из московских маньяков кто у нас на очереди после Охотника за младенцами? – не ответил на вопрос Колесова Шамов. – Режиссер, – коротко ответил Анатолий. – Что о нем тебе известно? – Его звали Асратяном Валерием Георгиевичем, – начал Колесов и нашел нужные бумаги на своем столе. – Армянин. Родился в Ереване в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году. Окончил пединститут, женился на москвичке и переехал в Москву. В восемьдесят первом за развратные действия с несовершеннолетним отбывал наказание. В восемьдесят четвертом освободился, а в восемьдесят пятом снова сел за аналогичное преступление. Жена подала на развод, но Асратян быстро нашел другую женщину, кассиршу продовольственного магазина Марину Макееву. И стал проживать у нее. У Макеевой была дочка Таня четырнадцати лет. И Асратян стал сожительствовать с обеими. Скоро и Марина, и Таня приелись Асратяну. И он придумал хитроумный и беспроигрышный план. Сначала он изучил воздействие на психику человека препаратов снотворного и психотропного свойств: различных транквилизаторов, нейролептиков, седативных препаратов, антидепрессантов. Позже при обыске на квартире Макеевой найдут справочник «Лекарственные средства, применяемые в медицинской практике в СССР», по которому он изучал фармакологические свойства таких препаратов. Асратян запасся такими препаратами, в чем ему помогла несовершеннолетняя Таня Макеева. У нее было какое-то психическое расстройство, связанное с периодическими припадками, и она принимала специальные психотропные препараты, которые покупала в аптеках по рецептам. Один поход к врачу – рецепт. Еще одно посещение врача – еще рецепт… Потом Асратян купил любительскую кинокамеру «Кварц», накупил пленок для съемок, каким-то образом сработало поддельное удостоверение режиссера Мосфильма на имя Святослава Чаплыгина и начиная с восемьдесят восьмого года стал знакомиться с девушками, выбирая их из приезжих провинциалок, – таким было проще задурить мозги. Выдавая себя за известного режиссера – плюс личное обаяние, большие роговые очки и знание женской психологии, – он предлагал девушкам сняться в кино и рисовал всякие радужные перспективы, вплоть до оплачиваемых киностудией заграничных командировок в Берлин, Венецию, Париж, что делало покладистыми и уступчивыми даже самых недоверчивых и осторожных… Слава, деньги, роскошная интересная жизнь… Это если, конечно, девушка успешно пройдет кинопробы. Отсюда, – Колесов отвлекся от своих бумаг, – и появилось его прозвище: Режиссер. Так вот, – снова углубился в свои бумаги лейтенант, – под предлогом прохождения проб он приводил девушек на квартиру Макеевой, якобы своей ассистентки, и угощал кофе, в который подсыпал нужный порошок или таблетки. Жертва впадала в полубессознательное состояние, после чего и начинались «пробы». Частенько все это снималось кинокамерой, чтобы поддерживать антураж кинопроб, но главное – чтобы потом наслаждаться отснятым материалом… Изнасиловав девушку в разных извращенных формах и вдоволь поиздевавшись, Режиссер забирал у нее все ценное, в том числе и носильные вещи, саму девушку обряжал в разное старье, давал лошадиную дозу психотропного препарата, чтобы та ничего не помнила и не могла бы вспомнить, где провела последнее время, и выпроваживал из дома. Доводил ее окольными путями до автобусной остановки или сажал в электричку. Жертвы, которые не умерли по дороге – а такой случай был, – и правда, мало что могли вспомнить… – А где он знакомился с девушками? – перебил своего помощника Шамов. – В центре Москвы, – ответил Анатолий Колесов. – Где конкретно? – потребовал уточнения Сергей Иванович. Колесов понял вопрос и мельком заглянул в свои бумаги: – У ГУМа, ЦУМа, на Театральной площади. Но чаще всего у «Детского мира». – Которого? – Центрального, что на Лубянке. – Понял… Сколько всего за ним трупов? – задал новый вопрос Сергей Иванович. – Три, – не заглядывая в бумаги, ответил Колесов и добавил: – И пять покушений на убийство. А всего за Режиссером семнадцать доказанных эпизодов… – Так… Интересный типаж, – промолвил Шамов. – Продолжай. – Когда число изнасилований стало приближаться к десятку, Режиссер решил, что просто отводить подальше свою жертву от дома недостаточно, и стал убивать девушек, чтобы не оставлять их в качестве свидетелей преступлений. Причем убивал он их всякий раз по-разному, чтобы убийства казались разными и не подпали под серию… – Анатолий взглянул на майора Шамова, но тот сосредоточенно молчал. Колесов продолжил: – Первая жертва – Зоя Кукушкина. Зарезана ножом… Второй жертве перед посадкой в электричку маньяк дал выпить под видом кефира бутылку воды с растворенным в ней порошком из восьмидесяти разных таблеток психотропного свойства. Она умерла, не приходя в сознание. Третья жертва, студентка Оксана Митрохина, была найдена мертвой в съемной квартире в ванне, наполненной водой. Он задушил ее полотенцем… – Как его взяли? – не глядя на Колесова, перебил Сергей Иванович. – Жертвы мало что помнили, но некоторые все же назвали места, где они познакомились с Режиссером. Это Театральная площадь, ЦУМ, ГУМ и «Детский мир» на Лубянке. Так были определены места его «охоты». Потом очередная его жертва, Татьяна Поскребышева, одна из пяти выживших после убийственной дозы порошков Режиссера, была обнаружена полицией на перроне железнодорожной станции в Домодедово. После нескольких дней, проведенных на больничной койке, Поскребышева вспомнила имя и фамилию «известного режиссера» – Святослав Чаплыгин. Она собиралась поступать, как она выразилась, «на актрису», очень неплохо пела и весьма хорошо рисовала. И по просьбе следователя набросала его портрет. Так появился фоторобот маньяка. В феврале восемьдесят девятого года сыщики МУРа появились на Мосфильме, просмотрели в отделе кадров сотни, если не тысячи, личных дел, но человека с фоторобота не обнаружили. Как и не нашли, естественно, никакого режиссера Святослава Чаплыгина. Дежурства оперативных групп МУРа и сотрудниц полиции в образе простушек-провинциалок в местах охоты Режиссера результатов тоже не дали: сексуальный маньяк словно чувствовал расставленные сети и в них не шел… Еще одна зацепка появилась после обнаружения на станции Царицыно новой жертвы – Ларисы Прохоровой. Ей тоже была дана убийственная доза психотропных препаратов, но организм ее не принял, и Прохорову стошнило. Это спасло ее от смерти. Она рассказала, что кинорежиссер подошел к ней на Театральной площади вместе с женщиной, представился сам, а свою спутницу назвал Светланой Дружининой, после чего заявил, что они собираются снимать новый фильм про гардемаринов и ищут актеров на роли. И предложил ей попробоваться. Прохорова согласилась, после чего ее опоили психотропными препаратами и держали в какой-то квартире несколько дней. И насиловали. Причем «Светлана Дружинина» принимала в этом самое деятельное участие. Где именно находится квартира, Лариса Прохорова сказать не смогла, зато вспомнила, что из окна она видела лицо восточного бородатого мужчины в большом круге. Оказалось, это памятник вьетнамскому революционеру Хо Ши Мину на одноименной площади, недалеко от станции метро «Академическая». А дальше… – Все понятно. А дальше установили слежку за дворами домов, окна которых выходили на площадь, выследили похожего на фоторобот гражданина, стали его вести и взяли с поличным, когда он стал охмурять очередную жертву, – уверенно закончил за своего помощника старший следователь Шамов. – Именно так, – подтвердил Колесов. – Была блестяще реализована спецоперация с наживкой, на которую клюнул Режиссер. Сотруднице правоохранительных органов он также предложил сняться в кино. Потом его погрузили в подставную машину с водителем-оперативником и уже по дороге в МУР получили от него признания. – Видно, крепко припекло, – хмыкнул майор. – А где его взяли? – На Театральной площади у Большого театра, – ответил Анатолий Колесов. – На Театральной площади… – в задумчивости произнес Сергей Иванович. – И что, расстреляли гада? – Расстреляли, – кивнул Колесов. – Ну, туда ему и дорога… – резюмировал Шамов. И добавил с неясной для Колесова интонацией: – Как, впрочем, и нашему Подражателю. – Значит, будем его брать? – спросил помощник следователя. – Конечно! – с некоторым удивлением посмотрел на своего помощника Шамов. – У нас есть что ему предъявить, улик-то предостаточно. На него, как на заказчика преступления в Кузьминском лесопарке, покажет люберецкий наркоман Белявский… – Заметив, как лейтенант Колесов поморщился, Сергей Иванович добавил: – Что, хочешь сказать, что наркоману доверия будет мало? Что ж, согласен… Но горбоносого Подражателя непременно узнает дед-физкультурник с Пушкинской набережной, обнаруживший труп под номером два. Свидетельница с третьего этажа дома на улице Балтийской, где Подражатель зарубил топором мальчика, несомненно, признает в нем фальшивого работника «Мосгаза». Думаю, что его опознает старушка из подъезда дома, где жил и был убит бывший аналитик Следственного управления Эдуард Константинович Полетаев. Возможно, его узнает и портье Елена из гостиницы «Галактика» на Тверской. Так что наследил он предостаточно… Поэтому Подражателя просто надо найти и уничтожить… То есть надеть на него наручники, – быстро поправился Сергей Иванович, гляди мимо Анатолия. – Тогда надо выставлять снова наружку и несколько групп захвата везде, где может появиться Подражатель, имитируя действия Режиссера, – заметил лейтенант Колесов. – Конечно, – отозвался на это Шамов. – Слава богу, что таких мест не так много. – А девушки для приманки? – Обязательно! – Сергей Иванович, похоже, был уже полностью захвачен идеей предстоящей операции. – Снова тех же, что работали в Кузьминском лесопарке у Шибаевского пруда? – поинтересовался Колесов. – Ни в коем случае, – посмотрел на своего помощника майор Шамов. – Подражатель мог видеть их тогда. И девушек следует найти помоложе, курсанток, что ли… Или стажерок. Займись-ка этим, лейтенант… У тебя есть на примете какая-нибудь хорошенькая курсантка… Ладно, ладно, не тушуйся, пошутил я. – А вы сами-то где будете? – спросил Анатолий. – Я буду с группой на Театральной площади, – сухо ответил Сергей Иванович. – Ну, тогда удачи вам. Шамов промолчал и лишь мельком глянул на Колесова. * * * Инструктаж «подсадных уток» проводил сам майор Шамов. Он сидел за своим столом, когда в дверь кабинета постучали и на его «да» вошли четыре молоденьких девушки едва ли старше двадцати лет. – Стажер Николаева, – представилась первая девушка с веснушками на носу и легким природным румянцем на щеках. – Стажер Кравченко, – сделала шаг вперед вторая девушка и посмотрела прямо в глаза Шамова. Получилось это сверху вниз. Сергей Иванович поднялся из-за стола и вышел к претенденткам на роль «подсадных уток». Стажер Кравченко продолжала смотреть на майора Шамова сверху вниз: высокая девушка, как оказалось, была едва не на голову выше его, и с интересом наблюдавший за происходящим Анатолий Колесов не удержался и улыбнулся: его начальник по сравнению со стажеркой смотрелся низеньким и оттого более плотным и даже круглым. Как сказочный Колобок. – Стажер Хакимова, – представилась черноволосая и черноокая с раскосыми глазами девушка, явно азиатских кровей. Майор Шамов кивнул.