Впервые в жизни я думала, что Наташа действительно решила заботиться обо мне, но как же я ошиблась. Вновь и вновь, одни и те же грабли. Не стала дослушивать их любовные заигрывания и ухожу в комнату. Квартира, где живет Наташа шикарна: кухня-гостиная, спальня, ванная комната больше чем однокомнатные квартиры в нашем маленьком городке. На входе нас встретил консьерж и даже помог с моей сумкой. Мне было неловко спрашивать о стоимости аренды в таком престижном районе, но теперь, кажется, все становится понятным. Ее дорогие шмотки, украшения, брендовые часы, всё говорило о том, что Наташа содержанка. Она еще ни разу не говорила мне о работе, значит, всем ее обеспечивает этот наглый тип. Всю свою жизнь я прожила в детском доме. Меня отдали сразу же при рождении. Наташе повезло немного больше. В тринадцать лет ее удочерила одна пара, а в восемнадцать она от них сбежала без оглядки. Иногда Наташа меня навещала, рассказывала, как мы с ней заживем вдвоем, когда только она устроится в этой жизни. И я верила в ее сказки, наполненные детскими мечтами. Мне хотелось верить. Я ждала каждый день, но Наташа лишь порхала в поисках своей новой лучшей жизни. — Ох, Юлька, ты только представь, как мы с тобой будем вместе жить в новой квартире, — сказала мечтательно Наташа, когда навещала меня перед выпуском из детского дома. — Только ты и я. Вместе просыпаться, готовить завтрак… — Было бы здорово, — неуверенно ответила я, представляя все, что она мне так красочно описывала. — В большом городе больше возможностей! — воскликнула Наташа и стала размахивать руками. — Ты обязательно должна учиться именно в мегаполисе, понимаешь? Там и уровень образование на класс повыше, и парней много красивых одиноких, которые только и ждут тебя. Наташа рассмеялась громко, звонко, искренне веря в свои же слова. Мне все равно, где учится, где жить, лишь бы рядом с ней. Поэтому я прилежно училась, зубрила все предметы до изнеможения, лишь бы поступить в самый престижный университет в том самом большом городе, о котором постоянно грезила Наташа. И я поступила с первого раза на бюджет в архитектурный. Хлопает входная дверь, слышу лязг замка, и приближающиеся шаги Наташи. — Всё, можешь выходить, он уже ушел, — весело кричит она. Я осторожно открываю дверь и следую за ней на кухню. — Всего первый день в городе, и уже решила у меня мужика увести? — спрашивает Наташа, нахмурив брови. — Что ты! Нет, я просто… — начинаю судорожно мямлить оправдания. — Да шучу, я шучу, — снова смеётся Наташа. — Какие же вы все серьезные, совершенно шуток не хотите понимать. Наливает нам чай и пододвигает баранки с вареньем - почти все, как я и мечтала. — А, кстати, кто это вообще? — робко спрашиваю я, заедая свои потраченные нервы сладостями. — Это, Юленька, мой мужчина — Илларион Тимурович Сатаров. У него в городе строительная фирма, одна из самых крупных. — Богатый, значит? Наташа смеется с новой силой. Она вообще много улыбается в отличие от меня. Я же, как любила говорить директриса детского дома: хожу с кислой миной на постоянной основе. — Он не просто богат, Юля, — говорит Наташа и подходит ко мне ближе, заботливо обнимает меня за плечи. — Он сказочно богат, и то, что мы с ним вместе это большая удача, понимаешь? Еще как понимаю. Здесь не надо знать математику, и так всё ясно складывается. — Нет, — мотаю я головой с торчащей во рту сушкой и смачно отхлебываю чай. — Ты просто еще маленькая и глупенькая. Такие мужчины, как Илларион встречаются крайне редко, и лишь благодаря ему мы сможем жить в этой шикарной квартире в самом центре города. — А тебе не противно? — искренне спрашиваю я и морщу свой нос. — Если ты вдруг не успела разглядеть, то сообщаю тебе, — таинственно говорит Наташа и заглядывает в мои глаза. — Илларион не только богат, но и очень даже красив. А это я как раз отлично разглядела. И тело у него что надо. Природа явно постаралась на все сто процентов. Только вот характер подкачал. — На вкус и цвет, вообще-то… — перебиваю веселую Наташу и почесываю свою макушку. Может он и красив, но, староват немного. Ему, наверное, лет тридцать пять уже если не больше. Наташа снова смеется от моих слов, обозвав меня глупой девчонкой, затем подманивает ближе к себе пальчиком, и тихим томным голосом говорит: — А еще, девочка моя, у Иллариона просто огромный толстый… Резко встаю со стула и закрываю уши руками. Такого я знать точно не хочу. Под смех Наташи выбегаю из комнаты. О чем она только думает! Интересно, насколько у них всё серьезно? 3 — Мы скоро поженимся, — радостно говорит Наташа, закончив свой подробный рассказ о великом Илларионе Тимуровиче Сатарове. Как по мне, так обычный наглый хам, думающий только о себе. И вопросов к нему с каждой минутой всё больше. Неужели Наташа не видит, какой он на самом деле? Мне хватило этой короткой встречи, чтобы увидеть всю его подноготную. — Насколько скоро? Через месяц? Два? — язвительно спрашиваю я. Наташа недовольно смотрит в мою сторону и перебрасывает через кровать раскрытую простынь. Наташа с одной стороны берет ткань, а я с другой. Натягиваем поровней и заправляем кровать каждая со своей половины. Простынь большая как и кровать, свежая с приятным ароматом, шелковистая на ощупь. Я любуюсь, искренне восхищаясь обычному белью. После дырявых и изношенных простыней детского дома эта простынь кажется пределом совершенства. Провожу рукой разглаживая складки и в самом конце замечаю маленькую дырочку, видимо, Наташа оторвала бирку и сделала это неудачно, но зашивать не стала. Я усмехаюсь незаметно глядя на такой маленький и незначительный изъян на белоснежной невинной простыне. Прям как я. — Ты должна сказать спасибо! — недовольно говорит Наташа, выдергивая меня из фантазий. — Эм, ну спасибо, наверное, — неуверенно отвечаю я и взбиваю подушки. — Да не мне, глупенькая, — улыбается Наташа, поняв, что я совсем ее не слушала последние минуты. — Лару должна сказать спасибо. — С чего бы это? — скривилась я, снова услышав это ненавистное имя. — Это он подарил мне такую шикарную квартиру, — Наташа обводит демонстративно руками. — Она оформлена на тебя? — я выгибаю одну бровь от удивления. Наташа замирает, потом морщится, злобно кидает свою подушку на кровать и разворачивается к окну. Я ее слишком хорошо знаю. Порой даже лучше, чем она сама. И вся ее реакция, эти наигранные обиды, нежелание говорить — всё свидетельствует о том, что я задела Наташу за живое. Попала прямо в яблочко. Едкой стрелой в цель, по больному. — Нет, — тихо отвечает Наташа, не поворачиваясь в мою сторону. Она как маленький ребенок, которого отчитали взрослые родители. А ведь младшая здесь в этой комнате только я. Наташа старше меня на четырнадцать лет, но ведет себя словно избалованный подросток, требующий внимания. Я тихо подхожу к Наташе со спины и аккуратно приобнимаю за плечи. — Прости меня, — шепчу я и закутываюсь в ее шелковистые волосы. Такие же длинные и волнистые как у меня. — Пойми, — также тихо отвечает Наташа, разворачивается ко мне и пристально смотрит. — Мы действительно должны быть благодарны ему. Илларион может казаться грубым, но он очень щедрый. У нас с тобой нет ничего. Могли бы сейчас на вокзале ночевать, а вместо этого наслаждаемся роскошной жизнью. Будем жить в этой квартире и ни в чем себе не отказывать. — Ты, — чуть громче перебиваю ее. — Это ты будешь жить в роскошной квартире. А я в общежитии. — Ну не глупи, — весело говорит Наташа и заковывает меня в свои крепкие объятия. — Илларион постоянно работает, или в командировках. Мы с ним не так уж часто видимся. И ты всегда можешь оставаться с ночевкой у меня.