Я обхватила ладонями свои груди, сжимая их, и ущипнула себя за соски, когда перевернулась и прижалась спиной к кафелю, а на меня полилась холодная вода. Это никак не помогло подавить быстро растущее возбуждение, разливающееся по мне. Мои губы приоткрылись, когда я опустила руки еще ниже, по мягкому изгибу моего живота к тому месту, которое пульсирует у меня между ног. Точно так же, как это было в ресторане с Гейвеном, я обнаружила, что промокла насквозь, и это не имело никакого отношения к приему душа. Влага стекала с моей сердцевины вниз по внутренней стороне бедер. Мой клитор, блядь, пульсировал от желания. Моя киска казалась пустой без пальцев Гейвена, скользящих в ее глубины. Тихие прерывистые вздохи вырвались у меня, когда я медленно опустила руку ниже, а затем поднесла один палец к своему клитору, поглаживая маленький бугорок по кругу, закрыв глаза и представив, что это не моя рука там, а Гейвена. Он был таким горячим, когда шептал мне на ухо резкие, непристойные слова и заставлял меня кататься на его пальцах. Я хочу большего, чем просто стоять здесь и мысленно прикасаться к его образу. Если бы все было по-другому, я, возможно, позволила бы ему сделать со мной нечто большее, чем просто засунуть руку мне в трусики. Если бы все и дальше шло по тому пути, по которому мы катились, ему неизбежно было бы позволено больше вольностей. Мне интересно, на что это было бы похоже, если бы он трахнул меня. В моем воображении он накрыл бы меня своим обнаженным телом, сплошь мускулистым и загорелым. Его короткая борода царапала бы мою плоть, заставляя меня дрожать от предвкушения, как это было с его длинной щетиной, когда она коснулась моего горла. Тело Гейвена было бы тяжелым, когда он прижимал меня спиной к кафелю. Ты голодна, малышка? Я практически слышала, как он прошептал эти слова мне на ухо. Я бы ответила хныканьем. Я бы открыла рот и умоляла о еще одном поцелуе. Ты хочешь большего, да? Ты хочешь, чтобы мой член трахнул эту сладкую маленькую киску. Я кивала бы и открывала рот только для того, чтобы быть остановленной, когда он просовывал внутрь два толстых пальца. Оближи их, приказывал бы он мне. Намочи их, чтобы я мог засунуть их в тебя. Мой язык обвивался бы вокруг пальцев Гейвена, между ними. Я бы смачивала его своим ртом только для того, чтобы он вышел и опустился передо мной на колени. Несмотря на затуманенность моего воображения, когда оно завладело моим разумом, я продолжила свои собственные движения, пальцы практически порхали по моему клитору, когда я снова потянулась к этому удовольствию. Голова Гейвена исчезала бы между моих бедер, когда он поднимал одну ногу и перекидывал ее через свое мускулистое плечо. Те пальцы, которые были у меня во рту, скользнули бы к моей киске, вонзаясь в меня, а затем раздвигая ножницами, растягивая меня на части. Он оттолкнул бы мою руку в сторону и наклонил бы голову ближе, пока его злой язык не высовывался и не лизал мою киску. Теперь я могу себе это представить. То, как его язык высовывался и пробегал сначала по одной стороне моей киски, а затем по другой, собирая мои соки, прежде чем переключить свое внимание на противоположную сторону. Он заставлял бы меня ждать. Он жестокий человек. Он будет держать меня на грани освобождения так долго, как пожелает. В режиме реального времени я почувствовала, что становлюсь все ближе. Мое тело все напряглось. Мои мышцы сокращались и расслаблялись в такт моим движениям. Я хотела почувствовать его глубже. Каким бы грязным и неправильным это ни было, я хотела большего, чем просто его пальцы. Он прав. Я хочу, чтобы он трахнул меня. Мой рот открылся для нового стона, вырванного из меня моим собственным воображением. Мои пальцы двинулись вниз и проникли в мое влагалище, проникая внутрь точно так же, как это делал он. Но я не могу проникнуть так глубоко. Пальцы Гейвена намного лучше моих собственных, толще, опытнее, как будто он точно знает, где находятся мои кнопки. Маленькие облачка воздуха вырывались из меня, когда я стонала и вздрагивала под водой. Порождение моего воображения наконец-то прижало бы свой рот к моему клитору. Он посасывал бы его губами, и пульсация его языка, когда он касался чувствительного маленького комочка, привела бы меня к первому оргазму из многих. Оторвав одну руку от своей киски, я прижала костяшки пальцев к губам и проталкивала их мимо, пока мои зубы не вонзились в мою плоть. Мои бедра задрожали, когда сильный пульс затуманил мой разум. Я вскрикнула, извиваясь на кафеле, когда кончила на собственные пальцы. Струйка влаги соскользнула с меня, продолжая стекать по внутренней стороне бедер. Я всхлипывала, уткнувшись в кулак, когда еще несколько секунд плыла на волне своего освобождения. Как только он, наконец, утих, я обнаружила, что моя кожа покрылась мурашками и я дрожу от холода. Я потянулась к ручкам душа и повернула их назад, чтобы снова пустить горячую воду, и опустилась на пол. Мои ноги подтянулись к груди, и я обхватила их руками, когда вода впиталась в мои волосы. — Гейвен Бельмонте... — его имя эхом отдалось в холодной, одинокой ванной. Я поднесла пальцы к губам. — Ангел … Прайс. Ангель Бельмонте. Я покачала головой. Нет, если Гейвен женится на мне, я не стану Бельмонте, он станет Прайс. Гейвен Прайс. Если он присоединится к семье Прайс, будет ли это означать, что он возьмет мою фамилию или я возьму его? Как бы то ни было, осознание того, что скоро появятся другие формы собственности у человека, известного как Гейвен Бельмонте, оставило у меня стойкое чувство потери и... голода. Это того не стоит. Я не могу отказаться от всего, чего когда-либо хотела, ради такого мужчины, как Гейвен Бельмонте, но будь я проклята, если не скажу, что из-за него трудно сказать "нет". Глава 7 Я никогда не был хорошим человеком и никогда не был склонен пытаться им стать. Мне нравится власть, которую я имею над жизнями людей, и мой ужин с Ангелом только доказал, что с моей женой мне понравится еще больше. Она оказалась более невинной, чем я ожидал, все еще дерзкой и вспыльчивой, несмотря на этот факт. Когда слово "неопытная" слетело с ее губ, я осознал две вещи: во-первых, она была странно более откровенной, чем, я думаю, даже она сама осознавала, и, во-вторых, когда я раздвину ее ноги в нашу брачную ночь и погружусь в ее тугую киску, это будет полнейшей пыткой не кончить в ту же секунду. Если бы я был человеком, делающим ставки, я бы поставил всю свою жизнь и все деньги, которые я заработал, на то, что она девственница. При мысли о нашем предыдущем разговоре мои мысли перенеслись на наше свидание. Ужин накануне вечером прошел хорошо, или, по крайней мере, мне так кажется. Ангел завладела каждой моей мыслью, каждым мгновением бодрствования, как только мне предложили ее. Девочка, которой она когда-то была семь лет назад, превратилась в женщину. Мне интересно, помнит ли она о своей просьбе, произнесенной с такой убежденностью, - заставить меня убить того, кто украл у нее мать. Помнит ли она меня как человека, который спас ее тогда? Или это было так мимолетно в ее детских воспоминаниях, что теперь я для нее совершенно новый человек? Я, конечно, больше не думаю об Эванджелин Прайс как о ребенке. За нашим маленьким пари и тем поцелуем последовали мои пальцы в ее влагалище. Если бы это не доказывало моего признания той женщины, которой она стала за последние несколько лет, то ничто бы этого не доказало. Этот ее слабый привкус только усилил мое желание получить еще больше. Как только она будет полностью под моим контролем, с моим кольцом на ее пальце, моим семенем в ее животе, она станет идеальной женой. Возможно, даже... идеальной сабмиссив. Эта мысль напомнила мне, что есть и другие вещи, которые ей еще предстоит узнать обо мне. Как забавно то, что один простой поцелуй и просто ощущение ее оргазма под моими пальцами заставили меня захотеть гораздо большего. Страстное желание, от которого мне становилось больно. Чувствовать ее мягкие изгибы под своими руками, слышать звуки, которые она издавала, когда я трахал ее, смотреть, как она кончает не только на мои пальцы, но и на весь мой член. Скоро она будет принадлежать мне. Мне, чтобы развратить. И я знаю, что, воспитывая ее своими порочными манерами, я буду наблюдать, как она теряет свою невинность, пока не станет именно такой, какой я хочу ее видеть. Мысль соблазнительна, и мне приходиться заставить себя не искать ее и не пробовать еще больше. К счастью, гулкий стук моих ботинок по полу из красного дерева особняка Прайсов успокоил меня. Ритмичный шум отражался от роскошного декора и пустого пространства, сопровождая мои мысли. Но когда я завернул за угол, приглушенный шепот отрезвил меня. Мои чувства обострились, сосредоточившись на приватном разговоре лишь чуть дальше по коридору. Я поймал себя на том, что замедляю шаг и останавливаюсь, слушая низкий смех, сопровождающий два мужских голоса. Люди Раффа, конечно, но в то время как я доверял Раффу в его сделке, его другое дело - мужчины. Они еще не мои, и для них я незнакомец, пришедший, чтобы взять верх. Без сомнения, среди них немало тех, кто колебался и относился с подозрением к моему приезду, даже если они не были готовы сказать мне это в лицо. — Рафф ушел и сделал это сейчас, — сказал один голос. — Просить о таком убийцу? Он одинокий человек. Такие люди, как он, всегда заботятся только о себе. Рафф, должно быть, наконец-то сходит с ума. — Тихо, — ответил другой, более низкий голос. — Помни о том, где ты находишься. По крайней мере, у одного из них вместо мозгов было что-то еще, кроме дерьма. Его коллега, однако не внял предупреждения. — Я просто говорю, — ответил первый мужчина. — Сомневаюсь, что другие семьи воспримут это хорошо. Рафф должен выбрать одного из них в жены своей дочери. Приводить американца? — он сделал паузу, и я мог только представить, как этот человек качает головой в притворном стыде. — Все пройдет не так гладко, как надеется Рафф. — То, что Рафф делает с семьей, - это его дело, Джузеппе, — ответил второй мужчина, наконец назвав имя первого. — А теперь двигайся. Мы встречаемся с остальными снаружи для пересменки. — Черт возьми, Маттео, — пробормотал Джузеппе. — Расслабься… ты знаешь, что я прав. Если Рафф не будет осторожен, тогда..." Что бы Джузеппе ни собирался сказать, он быстро умолк, когда до моих ушей донесся звук закрывающейся двери. Разговор был, по крайней мере, содержательным. Некоторые из людей Раффа недовольны моим присутствием на борту, в то время как другие, очевидно, тихо выжидали. Либо для того, чтобы я проявил себя, либо для чего-то другого, покажет только время. — О, Гейвен! — раздался приторно-сладкий голос, прерывая мои мысли. Я обернулся, когда старшая дочь Раффа поспешила ко мне по коридору. — Так приятно тебя видеть, — проворковала Джеки. Я выгнул бровь, когда она остановилась передо мной и положила руку с ухоженным маникюром мне на плечо. Ее красные ногти резко контрастировали с черным цветом моего костюма. Семья Прайс хорошо известна криминальному подполью, и, в отличие от ее сестры, имя Жаклин тоже хорошо известно. Ходили слухи о ней, а также различные ассоциативные слова: змея, хитрюга, шлюха. Шепот говорил, что ей нравится эта жизнь, игры во власть, использование любого, чтобы получить то, что она хочет. Она не была бы жертвенным агнцем, будучи замужем за таким мужчиной, как я, не как Ангел. Нетронутая. Защищенная. Но независимо от того, насколько Джеки преуспевала в том, что ей приходилось делать как члену семьи, на меня ее игры не действовали. — Жаклин, — холодно поздоровался я, переключая свое внимание. Она одарила меня знойной улыбкой, бочком подойдя ко мне, опустила руку и обхватила мой бицепс. Это нет нежное пожатие; в ее тонких пальцах, крепко вцепившихся в мой рукав, чувствовался намек на сталь. Как только она ухватилась за меня, то наклонилась еще ближе, потираясь грудью о мое плечо и прикусывая нижнюю губу. Глаза были такими карими, что казались почти черными, и уставились на меня снизу вверх, отражая мое собственное выражение антипатии. Нахмурившись, я выскользнул из ее объятий и отвернулся. — Можно мне прогуляться с тобой? Несмотря на то, что Джеки больше не держалась крепко за мою руку, она не отставала от меня, пока я шел по коридору к передней части особняка. Я ничего не сказал, когда вошел в фойе, поднялся по ступенькам и вышел на подъездную дорожку. — Ты куда-то собираешься? — спросила она. — Возможно, если ты хочешь, я могла… — Нет. Я остановился, и она сделала то же самое. Джеки, моргая, посмотрела на меня. — Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать, — с вызовом бросила она, скрестив руки на груди и приподнимая декольте, когда я отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть на нее. Неужели люди действительно играют с ней в эти гребаные игры? — Да, знаю, — я остановился, поворачиваясь, чтобы свирепо посмотреть на нее. — Я не заинтересован проводить с тобой время. Я помолвлен с твоей сестрой. Гнев промелькнул на ее лице всего на секунду, прежде чем превратиться в пустую маску. — Хммм, — задумчиво промурлыкала она. — Командуешь, да? Мне это нравится в моих мужчинах. Ее руки опустились, ладони уперлись в бедра сшитых на заказ слаксов. Шелковая блузка, которая была на ней, слегка распахнулась, когда она наклонилась вперед, без сомнения, намеренно. Я сердито посмотрел на нее, а она посмотрела на меня так, словно я блестящий приз, который она может заполучить. Если она действительно так думает, то ошибается. Я могу раздавить ее своим ботинком, не задумываясь ни на секунду. — Очень жаль для тебя, — раздраженно ответил я. — Я не один из твоих мужчин, мисс Прайс. Это было бы быстро. Просто свернуть ей шею, и она больше не сможет меня раздражать. С другой стороны, она дочь Раффа и сестра моей невесты. Поэтому, несмотря на ее раздражающие и распущенные манеры, я сжал кулаки и остался неподвижен. — Знаешь, ты, возможно, помолвлен с Эванджелин, — она презрительно произнесла имя своей сестры, практически проклиная его. — Но ты должен знать, что она совсем не похожа на женщину, которая может справиться с тобой. — А что именно ты можешь знать об этом? — огрызнулся я. С ухмылкой Джеки неторопливо направилась вперед, чтобы сократить расстояние между нами. — Мужчине с твоим опытом, — начала она, — нужна женщина, которая сможет доставить тебе удовольствие. Эванджелин вообще трудно назвать женщиной. Она девственница, и если ты настолько хорош, насколько я слышала, тогда ты прекрасно знаешь, что такая девушка, как она, не станет хорошей женой боссу. Этот бизнес беспощаден. Тебе нужны прочные союзы. А моя сестра? — она усмехнулась, махнув рукой. — Ее можно съесть живьем. Из слов Джеки ясно одно - она считает семью Прайс чем-то, что не принадлежит ее сестре. Ревность, чистая и незамысловатая, плескалась в ее темных глазах. Голод. Жадность. Все, что я мог понять. Жаклин Прайс желает собственной власти и до глубины души зла из-за того, что ее сестру выбрали вместо нее. В ней есть какая-то кровожадность. Эта попытка соблазнения просто отчаянная. Без сомнения, она с такой же вероятностью воткнула бы нож мне в спину, как и врагу, и я быстро понял, насколько на самом деле разные эти две сестры. Я видел это раньше, и на похоронах много лет назад, и в кабинете Раффа, но это? Это очень близко и лично. Теперь уверен на все сто. — У меня нет намерения выбирать другую жену, — я произнес слова медленно, позволяя каждому из них прозвучать, пока она смотрела на меня в ответ. Отказ был ясен, и ее губы скривились, когда до меня дошел смысл сказанного. Я наклонился ближе, отдернув руку, когда она попыталась сделать шаг назад. Я схватил ее за запястье, сжимая до тех пор, пока ее губы не приоткрылись в шипении. — Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось, — эти слова были таким же предупреждением, как и заявлением. — Если кто-нибудь попытается причинить ей вред, попытается отнять у меня мою пешку... — я скрутил ее и дернул за руку, вращаясь до тех пор, пока Джеки не оказалась спиной к моей груди. Она вскрикнула, когда я потянул ее вверх, напрягая мышцы ее рук, когда прижал большой палец к ее позвоночнику. — Они пожалеют об этом, — ее грудь вздымалась и опускалась, когда она резко дышала. — Ясно выразился? Прошло мгновение, затем другое. Джеки откинула голову назад и посмотрела на меня. Удивительно, но в ее взгляде не было страха, а скорее интерес. — Мне бы и в голову не пришло причинить вред своей сестре, мистер Бельмонте. Ложь. — Отвечай, — приказал я. Еще через мгновение, глубоко вздохнув, она кивнула. — Конечно, мистер Бельмонте, все ясно, — сказала она, отступая назад. Я резко отпустил ее и сам отступил на шаг, с хмурым видом поправляя пиджак. Ее духи щекотали мне ноздри, слишком сладкие, чтобы быть привлекательной. — Хорошо. Я повернулся, не давая ей времени ответить, и пошел прочь, оставив ее стоять перед особняком Прайсов. Одну.