Ветерок был теплым, когда обвевал меня. Ни Рафф, ни я еще не произнесли ни слова, желая какое-то время побродить по улицам. Мой взгляд был сосредоточен на Ангеле, пока она с любопытством осматривала разные стойла и слегка хмурилась. Когда она шла, ее бедра покачивались взад-вперед. Ее круглую попку облегала юбка, которая со свистом обвивалась вокруг бедер - бедер, между которыми мне уже сейчас очень хотелось оказаться. В отличие от ее сестры, я находил ее движения естественно соблазнительными. Жаклин изо всех сил старалась быть соблазнительницей, но Ангел была соблазнительна без всяких усилий. Ее брови были нахмурены, как будто она рассматривала каждый предмет, выставленный на продажу, но ее внимание продолжало возвращаться ко мне. Хорошо, ухмыльнулся я, я должен быть тем, что у нее на уме. — Итак, — начал Рафф, прерывая ход моих мыслей, — ты, кажется, вполне доволен своим выбором. Он взглянул на меня краем глаза. — Не уверен, что произвело на тебя такое впечатление, — заявил я, прекрасно понимая, что не скрываю своего пристального взгляда. Он расхохотался, прижав левую руку к животу, как будто это могло сдержать громкое хихиканье. — Да, ты так же очевиден, как ярко раскрашенная стена в похоронном бюро, — бросил он вызов. — Я очень рад видеть, что у нее будет кто-то, кто защитит ее. Его слова были так тихи, что никто, кроме меня, не мог его услышать. — Что заставляет тебя так говорить? — спросил я, уже зная ответ. Это было очевидно, когда я впервые увидел ее, но услышать это от ее отца совсем по-другому. Более лично. — Ангел не похож на других членов нашей семьи или на тех, с кем мы ведем бизнес. Она мягкая и заботливая, и я знаю, что такая невинность может быть нарушена не теми людьми. — Это относится и к ее собственной сестре? — поинтересовался я. Ее предыдущая попытка соблазнения все еще запечатлена в моей памяти, мой гнев все еще кипел от ее игр. Рафф тихо вздохнул, потирая рукой подбородок. — Жаклин... хорошо разбирается в том, что представляет собой эта семья и чем мы занимаемся. Она всегда была амбициозна и не совсем понимает, почему Эванджелин пытается дистанцироваться. Хотя, честно говоря, я считаю, что, возможно, совершил ошибку, позволив своей младшей жить так же защищенно, как она жила в своем собственном пузыре. Не только из-за нахальства ее сестры, но и ради нее самой и безопасности. После потери моей жены было слишком трудно привести нашего Ангела к такому... жестокому образу жизни. Она чиста и не подвергалась опасностям со стороны наших врагов, но думаю, что это был скорее мой собственный эгоизм – держать ее такой. — Так вот почему ты выбрал меня? — спросил я, чувствуя, как в моих венах закипает гнев при мысли о том, что кто-то поднимет руку на моего Ангела. — Да, это одна из причин. Но я также знаю, что ты не причинишь ей вреда. Не так, как многие другие мужчины, — пояснил он, когда я поднял на него бровь. Были отвратительные мысли, которые пришли мне в голову, когда мне впервые предложили ее; однако теперь, когда она моя, я предпочел бы вылепить ее добровольно. Чтобы она жаждала моего члена так же, как я уже жаждал ее сладкой киски. — Знаешь, говоря о том, чтобы быть главой семьи, — начал я, прогоняя мысли об Ангеле прочь. На сегодня. — Я действительно слышал кое-какие сплетни от двух твоих охранников, когда покидал поместье ранее, — я вкратце рассказал ему о том, что произошло, пересказав то, что слышал. — Как, я уверен, ты можешь догадаться, я бы предпочел не рисковать никакими возможными угрозами нашей сделке. Чем дольше я говорил, тем тоньше становились губы Раффа, его дружелюбное поведение исчезало. Как только я закончил объяснять, он наклонился и прошептал что-то своему телохранителю достаточно тихо, чтобы я не мог его расслышать. — В такой семье, как наша, всегда есть враги, — предложил он после того, как закончил разговор с одним из трех телохранителей. Грузный мужчина повернулся, чтобы позвонить. — И хотя я безоговорочно доверяю своим людям, возможно, ты прав в том, что передача власти сотрясает некоторые клетки. — Могу себе представить, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. — Не волнуйся, об этом позаботятся, — твердо сказал мне Рафф. Я кивнул и еще раз огляделся, разглядывая изящный профиль Ангела, когда она смотрела на рекламу. — Итак, что именно мы здесь делаем, Рафф? — спросил я после долгой паузы. Не то чтобы летние магазины и фермерский рынок не были приятным местом для проведения дня, но мне еще предстояло выяснить, с какой целью мы сюда пришли. — Я подумал, что Ангелу будет полезно выбраться отсюда. И чтобы вы двое провели время вместе, но поговорить, чтобы обсудить свадьбу и все эти досадные мелкие детали. — И это все? Я подтолкнул его, зная, что это еще не все. Рафф усмехнулся, ухмыляясь мне. — Ты всегда наблюдателен. Я рад видеть, что это не увяло с годами, — пошутил он, прежде чем протрезветь. — Я также хотел обсудить, чего ожидать, когда церемония закончится. На тот случай, если ты займешь мое место. Я ничего не сказал, обдумывая его слова. Свадьба все еще была для меня таким чуждым понятием, но чем дольше я думал об этом, тем более открытой к принятию решения я становился. — Предполагаю, что я вступлю во владение, как только свадьба будет завершена? Рафф вздохнул, прежде чем кивнуть. — Как бы сильно я ни любил свою семью и то, что я делаю, я бы предпочел все изменить, пока не стало слишком поздно. Я посмотрел на него, отметив глубокие морщины вокруг его глаз и рта. Рафф стареет, он один из старейших боссов мафии в Соединенных Штатах, и я могу только представить, что произойдет, если его семья останется без преемника. — Да, я могу это понять, хотя я все еще немного шокирован тем, что ты выбрал меня, — признался я. Мы знаем друг друга много лет, но я никогда по-настоящему не считал нас настолько близкими. Я хороший выбор для Ангела, но одна вещь, которую я узнал от него давным-давно, заключалась в том, что у Рафаэлло Прайса всегда есть несколько мотивов, почему он делал то, что делал. Однако прежде чем я успел спросить, у него зазвонил телефон. Подняв палец, он достал из кармана свой телефон и отошел в сторону. Предоставив ему немного побыть наедине, я разыскал Ангела в толпе. Моя будущая невеста. Моя невеста. Юная. Невинная. Всего один взгляд на нее, и мне уже хочется развратить ее. Это просто опьяняюще. Глава 8 Ему тридцать шесть, то есть ровно вдвое старше меня. "Бизнесмен", по словам моего отца, что означает, что он зарабатывает свои деньги, занимаясь незаконной ерундой. Вот и все. Это весь объем информации, которую мне удалось почерпнуть от моего отца. Сказать, что я расстроена, было бы преуменьшением. Даже если он не озвучил этого вслух, я знаю правду. Гейвен Бельмонте талантливый человек… в искусстве убийства. Более того, он, очевидно, пользуется полным доверием моего отца, потому что всего через несколько коротких дней после нашего маленького свидания за ужином я обнаружила, что шагаю по улице рядом с ним, когда мы бегали по поручениям и делали то, что сделала бы любая нормальная пара, готовясь к своей свадьбе. За исключением того, что мы настолько далеки от нормальной пары, насколько это возможно. — Ты, кажется, нервничаешь. Слова Гейвена пронизаны весельем. Я пожала плечами и солгала. — Конечно, нет. — Да? Я почувствовала, как его внимание обжигает мое лицо, но не обратила на это внимания, рассматривая вуали и обувь на полке магазина, который, казалось, сотый за сегодняшний день. Я хмуро посмотрела на белое кружево и высокие каблуки, которые свалили бы любую неуклюжую невесту и отправили бы ее прямиком на пол. Каблуки определенно, должно быть, изобретение человека. Они, конечно, казалось, делали только две вещи: приподнимали женскую задницу и не давали им сбежать. Жар охватил мою спину там, где я стояла перед прилавком со шпильками. — Видишь что-то, что тебе нравится? — спросил он. Смутно сознавая, что за нами обоими наблюдают охранники, которые на этот раз последовали за нами по моей настоянию, а также продавец магазина, я умерила свой ответ. — Я не фанат каблуков, — сказала я. Протянув руку мимо меня, Гейвен взял с полки пару шпильок, усыпанных бриллиантами, и поднес их к моему лицу. — Серьезно? Думаю, эти бы тебе идеально подошли. Я уставилась на трехдюймовый шип на задней части туфля. — Нет. Я выхватила шпильки у него из рук и поставила обратно на полку, прежде чем повернуться и проскользнуть мимо него. Я вышла из магазина и пошла пешком, прекрасно зная, что он последует за мной. У него нет другого выбора. Пройдя половину квартала, я остановилась перед ювелирным магазином, и мои глаза наткнулись на рекламу в центре витрины. Молодая женщина протянула руку, чтобы продемонстрировать красивое кольцо с бриллиантом, которое она носила. Яркие сверкающие глаза, застывший во времени вздох - все это выражало, насколько она счастлива, пока я стояла, нахмурившись. Я не могла не задаться вопросом, была ли это настоящая женщина, а не просто реклама, была ли она искренне счастлива или все притворство? Как моя помолвка, - подумала я, нахмурившись, мои собственные пальцы теребили пустое пока место, где вскоре должно находиться кольцо. Вздохнув, я оторвала взгляд от фотографии и оглянулась назад, чтобы убедиться, что я не одна, прежде чем продолжить путь. Хотя предполагалось, что это будет еще одно "свидание", если вообще можно назвать эти вынужденные вылазки свиданиями, Гейвен стоял в нескольких шагах позади, разговаривая тихо с мои отцом, пока наши охранники осматривали улицу. — Не забегайте слишком далеко вперед, мисс Прайс, — крикнул один из охранников. — Я и не собираюсь, — беспечно ответила я, одарив его натянутой улыбкой. Впрочем, не имело значения, на сколько шагов я опережала его, Гейвену не потребуется много времени, чтобы догнать меня. Как в прямом, так и в переносном смысле, ощущение того, что его глаза следят за мной сквозь толпу, практически обжигало мою кожу. Если бы я побежала, он погнался бы за мной, потому что, насколько я знаю, это мои последние дни с хоть какой-то долей свободы. Тем не менее, я не могла не задаться вопросом, смогу ли я на самом деле это сделать. Я уже думала об этом раньше. Мысль о том, что я оказалась в ловушке в мире, пропитанном кровью и местью, была одной из причин, по которой я с самого начала изучала компьютерные технологии в качестве специальности. В наши дни с помощью технологий можно сделать так много - можно даже переписать существование, если знать как. Я могла бы создать совершенно новую личность. Однако, чтобы сделать это,… мне придется попрощаться со всем, что я когда-либо знала. Моя семья. Мой дом. Мой папа… Несмотря на то, что мой отец босс мафии, он всегда хорошо относился к своей семье; мне разрешалось выходить из дома, учиться, путешествовать и общаться, существовать вдали от семейного бизнеса просто не без охраны. Однако это не означает, что Гейвен будет таким же. Насколько я знаю, он держал бы меня взаперти до тех пор, пока не убедился бы, что я ношу его наследника. Наследник … Мои руки прижались к животу. Ребенка, которого я бы зачала вместе с ним, чтобы продолжить род Прайсов. Я покачала головой. Его желания абсурдны. Я слишком молода, чтобы иметь ребенка. Черт возьми, я едва ли достаточно взрослая, чтобы выходить замуж, особенно за кого-то вроде Гейвена Бельмонте. Я еще раз оглянулась на своего жениха. И все же … я не могла не наблюдать за ним, когда он не пялился на меня. Его лицо так идеально очерчено - почти воплощение закона человеческой красоты, сформулированного Давинчи. Я подозреваю, что если бы он не жил жизнью, полной преступлений и крови, он был бы моделью или актером и сохранил бы эту красивую симметрию. Однако теперь его нос слегка склонился набок, как будто его ломали слишком много раз, а над бровью виднелся небольшой шрам, который портил портрет совершенства. Был еще один, поменьше и слегка изогнутый, которые выглядывали из-за его воротника. Граница испорченной красоты на Гейвене гораздо более опасная. Совершенство, возможно, и запятнано, но образ дикаря, жаждущего чего-то более мрачного, слишком зловещее. С того места, где он стоял в нескольких шагах позади среди нескольких других охранников, Гейвен поднял глаза и встретился с моими. Его губы изогнулись в усмешке, как будто он мог уловить направление моих мыслей. Поразительное количество жара прилила к поверхности моей кожи, когда я резко развернулась и отвернулась от него, чуть не споткнувшись в спешке, чтобы уйти от его непроницаемого взгляда. Я никогда не могу сказать, о чем он думает, но поймала себя на том, что хочу все больше и больше узнавать о том, что лежит за пределами его закрытого разума. Ночь в ресторане свежа в моей памяти почти как навязчивый кошмар, за исключением … я сопротивлялась не так сильно, как рассчитывала. Его пальцы были опытны, когда они раздвигали меня и проникали в мою киску. Он заставил меня почувствовать то, чего никогда не делал ни один мальчик. Мой ничтожный опыт был ничем по сравнению с очевидными знаниями, которыми он обладал о женском теле. Он играл на мне, как на музыкальном инструменте. Дергал за ниточки со всей компетентностью мастера. Я была бы идиоткой, если бы, по крайней мере, не признала, что он меня заинтриговал. Боже, даже после нескольких дней размышлений о сделке, которую заключил с ним мой отец, я все еще не могла в это поверить. С тех пор Джеки тоже пребывала в своем собственном пузыре молчаливой и мелкой ярости. Она вела себя так, как будто это было именно то, чего я хотела, хотя это было самое далекое от истины. Моего отца, казалось, даже не слишком заботило, что он разрушает все мои хорошо продуманные планы. Вспыхнуло тошнотворное ощущение предательства, и я прикусила внутреннюю сторону губы, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. За мной наблюдали, постоянно подвергая пристальному изучению, не только мой отец и его охранники, но теперь и Гейвен. Эмоции нарастали, и я изо всех сил старалась держать себя в руках, поэтому сосредоточила свое внимание на витринах близлежащих магазинов. Не теряй спокойствия, - приказала я себе, делая глубокий вдох. Ты можешь сыграть эту роль. По крайней мере, до тех пор, пока я не приму окончательного решения о том, чем я хочу заниматься. Если бы я хотела довести это до конца или если бы мне удалось сбежать. Когда глупая ободряющая речь закончилась, я почувствовала, как бурлящие эмоции внутри меня утихли, как раз в тот момент, когда мое внимание привлек яркий букет розовых роз. Увидев это на другой стороне улицы, я осознавала, что Гейвен и компания плетутся позади. В глубине души я наблюдала за ними, даже когда направлялась к цветам. Я подумала, не могла бы я взять несколько штук, чтобы отнести домой, или даже попросить образцы у флориста. Какие цветы мне вообще нравятся? Глупый, простой вопрос заставил меня остановиться, когда я уставилась на множество лампочек. По какой-то причине этот вопрос показался мне таким нелепым, но он заставил образ меня, одетой в белое, идущей по проходу под руку с отцом, ярко вспыхнуть в моем сознании. Я поняла, что это может случиться. Я действительно выйду замуж за Гейвена Бельмонте. Будет ли все настолько плохо? Я не знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, чего он ожидает. Наследника, по-видимому, наверняка. Но после этого … будут ли это достойные отношения? Мой отец никогда бы не заставил меня выйти замуж за того, кто причинил бы мне боль. Это я знаю наверняка. На протяжении многих лет я пыталась отделить себя от своей семьи, погружаясь в мечты и страсти, в свою учебу. И в то время это было моим единственным фокусом. Не было никаких настоящих увлечений или симпатий, черт возьми, даже неприязнь, которую я обнаружила бы в себе. В то время как Джеки осваивала семейные тонкости, чтобы стать идеальной копией нашего отца, я стала полной противоположностью. Обращалась ко всему, что не было моей семьей, с такой интенсивностью, что теперь я задавалась вопросом, действительно ли я вообще знаю о себе что-нибудь, кроме будущих "что, если", которые теперь никогда не произойдут. Тошнота накатила на меня, когда я провела пальцами по мягким лепесткам; четыре недели кажутся мне слишком коротким сроком. Именно столько времени они мне дали. Не только для того, чтобы выйти замуж, но и для того, чтобы заново научиться всему, что я когда-либо знала. Может быть, так оно и было для осознания всего этого, или о том, что — снова почувствовала на себе пронизывающий взгляд Гейвена, — возможно, не так уж плохо выйти замуж молодой? Мой отец даже не подумал бы о нем, если бы собирался просто запереть меня после того, как дело будет сделано. Я знаю, что я всего лишь инструмент для передачи империи Прайсов тому, кому доверяет мой отец, и если он был достаточно счастлив, зная, что обо мне позаботятся, независимо от того, что с ним случилось, возможно, мне следует просто принять это.