— Не может быть, — говорит Камилла, отпуская мою руку и таращась на меня. — Как ты могла его не видеть? — Спрашивает Наталья. — Мне никогда не нравились девчачьи фильмы. По выражению лиц каждой из них можно подумать, что я только что оскорбила все их семьи. — Вызов принят, — говорит Камилла, снова беря меня за руку. — Мы обратим тебя сегодня вечером, я гарантирую это. Я смеюсь, когда мы направляемся в спальное крыло и вниз по коридору к комнате Адрианны. Ее комната — самая большая из наших четверых, экстравагантно оформленная, с огромным шестидесятидюймовым телевизором на стене. — Почему твоя комната такая большая? — спрашиваю я. Адрианна выглядит немного смущенной, пожимая плечами. — Наверное, потому что мои родители заплатили больше. Наталья вздыхает. — Да, у нее самая богатая семья из всех нас. В конце концов, она из картеля. Я тяжело сглатываю при этом слове, гадая, насколько жестока ее семья. Картель известен тем, что стоит на ступеньку выше остальных в плане насилия. Адрианна машет руками в воздухе. — Хватит об этом. Пришло время превратить Еву в любительницу девчачьих фильмов. — Не думаю, что это когда-нибудь случится, — говорю я, когда девочки плюхаются на огромный диван Адрианны. Поджав под себя ноги, я сажусь на край и устраиваюсь поудобнее, пока Адрианна находит фильм на Netflix. — Пристегнись. Тебя ждет адская поездка, — говорит Камилла, подмигивая мне. Я качаю головой и устраиваюсь поудобнее, улыбаясь сама себе. Когда родители отправляли меня сюда, я была уверена, что останусь без друзей, потому что мне не место в этом мире. Они знают, что у меня нет никакого интереса к жизни в мафии, но принимают меня. Это больше, чем я могу сказать о большинстве девчонок из моей прошлой школы. Я никогда и нигде не чувствовала себя своей, и последнее место, в котором я ожидала почувствовать принадлежность, была школа для криминальных наследников. Наверное, поговорка "Не суди о книге по её обложке" относится к Академии Синдиката.  Я благодарна, что следующие пять дней проходят без происшествий, хотя контакт Оака так и не смог разоблачить таинственного шантажиста. Видимо, ему потребуется больше времени, чтобы найти виновного, поскольку они использовали одноразовый телефон. Глупо было думать, что они не знали, что делали. Эта школа полна преступников. Мы держались на расстоянии друг от друга, даже если временами это казалось невозможным. Когда я стою в главном зале школы, ожидая, когда смогу проводить трех подруг на зимние каникулы, мое сердце бешено колотится. Уже через несколько часов мы с Оаком останемся одни в его коттедже на две недели. Появляется Наталья и бросается ко мне. — Я буду скучать по тебе, — говорит она, крепко обнимая меня. Я смеюсь, качая головой. — Это все лишь две недели. — Тем не менее, мы должны переписываться каждый день, — говорит она, сжимая мою руку. — Не могу поверить, что ты остаешься здесь одна на Рождество. Я пожимаю плечами. — Мне нужно много учиться, чтобы наверстать упущенное перед экзаменами в следующем году. — Скукота. — Она закатывает глаза. — Если тебе станет нудно, возьми такси до Бостона и позвони мне. — Мне не будет нудно, — говорю, зная это с большей уверенностью, чем она может понять. Я не могу придумать ничего лучше, чем провести две недели с Оаком наедине в его коттедже. В дверях появляется Камилла и подходит к нам. — Слава Богу, мы не разминулись, Нат. Я думала, ты уже ушла. — Она смотрит на меня с грустью. — Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Я киваю. — Уверена. Адрианна подходит сзади, пугая всех нас. — Она так же уверена, как и десять других раз, когда вы спрашивали ее. Я смеюсь над этим. — Действительно. Все готовы? Адрианна кивает. — Да, мой водитель ждет снаружи, чтобы отвезти меня аэропорт. Я завидую вам, что вы сможете доехать до дома. Адрианна живет за границей, в Мексике, поэтому ей приходится лететь домой. Она обнимает меня, а затем и остальных. — Увидимся со всеми вами через две недели. — Она поворачивается и уходит, волоча за собой два огромных чемодана. Я ни за что не думала, что найду в этом месте трех замечательных подруг, пусть даже совсем не похожих на меня. Мне пришлось вытеснить из головы тот факт, что они принадлежат к могущественным криминальным семьям. Возможно, именно поэтому мы так хорошо ладим, потому что все мы очень разные. Камилла вздыхает. — Мой водитель тоже здесь. Я, пожалуй, пойду. — Она улыбается нам с Натальей. — Увидимся через две недели, сучки. Она хватает большой чемодан и тащит его за собой, направляясь к выходу из зала. — Твой водитель уже здесь? — Я спрашиваю Наталью. Она качает головой. — Он написал сообщение, что немного отстает от графика. У меня сводит желудок, когда я замечаю, как к нам приближается Элиас, не сводя глаз с Натальи. — А вот и неприятности, — предупреждаю я. Наталья оглядывается назад и стонет, ее плечи напрягаются. — Итак, полагаю, я должен пожелать вам двоим прекрасных зимних каникул. — Он кладет руку на спину Натальи, притягивая ближе к себе. — Я слышал, Бостон прекрасен в это время года. Он наклоняется, чтобы что-то прошептать ей на ухо. Я сжимаю кулаки, когда вижу, как она напрягается, понимая, что он только что угрожал ей. После довольно грубого предупреждения Элиаса в коридоре я старалась не вмешиваться, но мне неприятно видеть, как он мучает ее. — Отвали, Элиас, — говорю я, свирепо глядя на него. Он ухмыляется и встает передо мной. — Ты забыла мое предупреждение, Кармайкл? Я прищуриваюсь. — Ты сказал мне держаться подальше от тебя и Натальи. Это не значит, что я не могу сказать тебе, чтобы ты отвалил, когда ты мне мешаешь. Я высоко поднимаю подбородок, несмотря на то, что знаю, что этот психопат мог бы выжать из меня жизнь голыми руками, если бы захотел. Он посмеивается, качая головой. — Ты мне нравишься, Кармайкл. И с этими словами проходит мимо меня, направляясь к выходу из коридора. Плечи Натальи расслабляются, и она с облегчением выдыхает. — Что этот мудак сказал тебе? — Я спрашиваю. Наталья качает головой. — Ничего. Это не имеет значения. — Она складывает руки на груди и тяжело опускается на стул. — Я так сильно его ненавижу. Я сажусь рядом с ней. — Ты должна противостоять ему. — Я встречаюсь с ней взглядом. — Почему ты позволяешь ему помыкать тобой? — Это сложно, — говорит Наталья, глядя в пол. — Я не хочу говорить об этом.