— Пожалуйста, Ева. Позволь мне объяснить. — Не прикасайся ко мне, — рычит она, пытаясь вырваться. Я не могу отпустить ее, не так легко. Ей нужно успокоиться и выслушать меня. — Ты можешь уйти, как только дашь мне все объяснить. Ее тело напрягается под моими пальцами. — Ты не заслуживаешь шанса что-либо объяснять. Я отхожу от неё, закрываю дверь в спальню и запираю ее. — Я не отпущу тебя, пока ты не выслушаешь меня. Ева таращится на меня, переводя взгляд со своей наполовину упакованной сумки на закрытую дверь. — Ты держишь меня в плену? — Нет, я заставляю тебя выслушать меня. Я делаю шаг к ней, но она отступает. — Тебе не нужно находиться рядом со мной, чтобы я тебя слышала. — Ева скрещивает руки на груди и сердито смотрит на меня. — Ты сядешь вон там. — Она указывает на кресло в углу. — Я сяду прямо здесь. — Она указывает на край кровати. Я вздыхаю и делаю, как она говорит, пересаживаясь в кресло подальше от нее. Все, чего я хочу, — это обнять ее, растопить ее решимость и сказать, что я никогда не хотел причинить ей боль, с тех пор как узнал ее. — Какую часть моего дневника ты прочитала? — Спрашиваю я. Ева стискивает зубы. — Часть о том, где ты затащил меня сюда под ложным предлогом. Я провожу рукой по волосам. — У меня есть грязное прошлое с твоими родителями. Ее кулаки сжимаются при упоминании родителей. — Какое это имеет отношение ко мне? — Пять лет назад твои мать и отец уничтожили мою многомиллиардную корпорацию, и все потому, что я отказался платить им деньги за защиту и работать на их мошенническое предприятие в Атланте. — Я наклоняюсь вперед и упираюсь локтями в ноги, сплетая пальцы вместе. — Они оставили мне зловещее послание через две ночи после того, как я отказал им. Я приехал в здание своей корпорации и обнаружил, что все вокруг горит. — Я стискиваю челюсти, воспоминания о той ночи возвращаются снова. — Они не только уничтожили мою компанию той ночью. — Я встречаюсь взглядом с Евой, чувствуя себя немного странно, рассказывая ей о Джейн. — Они убили моего сотрудника по подбору персонала во время пожара. Женщину, которая любила меня, и я любил ее, хотя мы никогда не действовали в соответствии с нашими чувствами. В конце концов, я был генеральным директором. Я нервно сглатываю, пытаясь оценить реакцию Евы на мою историю. Она просто сидит там, безучастно впитывая каждую деталь. — В ту ночь я погиб вместе со своей корпорацией. Я сменил имя и сбежал из Атланты, зная, что оставаться было бы глупо. — Я бросаю на Еву многозначительный взгляд. — Ты не можешь оправиться от того, что оказался не на той стороне твоих родителей. Я с трудом сглатываю. — Итак, я получил свои страховые деньги от уничтоженной компании и купил Академию Синдиката с целью отомстить через одного из детей Кармайклов. — Я сжимаю челюсти, зная, что ей не понравится, что моей первоначальной целью был ее брат. — Изначально я нацелился на твоего брата, но ваш отец хотел, чтобы он с юных лет занимался семейным бизнесом, а не учился. — И что именно ты собирался с ним сделать? — Спрашивает она, ее голос спокоен, учитывая то, что я ей рассказываю. — Втянуть его в скандал, заставь твоих родителей поспешно вернуться в Академию Синдиката и… — Я потираю лицо, понимая, что следующие два слова могут разрушить все отношения с Евой. — Убить их. Ева задыхается, глаза расширяются. — Ты хочешь убить моих родителей? Я встаю, чувствуя, как меня охватывает новая волна паники. — Ева, ты должна понять, что они разрушили мои мечты и убили единственную женщину, которую я когда-либо любил, и все потому, что я не хотел на них работать. — Я расхаживаю по комнате. — Мне казалось правильным забрать у них всё. — Я тяжело вздыхаю. — Пока я не встретил тебя. — И ты смог бы их убить? — Спрашивает она, словно пытаясь понять, способен ли я на такое насилие. — Ева, у нас больше общего, чем ты можешь себе представить. — Я встречаю её взгляд. — Я уже рассказывал тебе о своих итальянских корнях. Мое имя при рождении было Лука Моретти, и я родом из Неаполя. Мое сердце колотится сильно и быстро, поскольку я никому не рассказывал о своем истинном происхождении, даже двум моим самым близким друзьям. В конце концов, семья никогда не откажется от моих поисков. — Я был их первенцем, которому предстояло унаследовать криминальную империю и править ею, но я никогда не хотел такой жизни. — Я расхаживаю по комнате, не глядя на Еву, когда рассказываю ей свои самые глубокие, самые мрачные секреты. — Итак, я сбежал в Америку, когда мне было восемнадцать, и взял новую личность, построив Archer Data Corp с нуля к тому времени, когда мне исполнилось двадцать восемь. Теперь я смотрю на Еву и вижу шок в ее глазах, когда она слушает. — Меня воспитывали так же, как и твоего брата, учили быть безжалостным, но я никогда не был создан для преступной жизни. Мой младший брат гораздо больше подходил для этой работы, и поэтому я убрался с дороги, но когда твои родители убили Джейн… — Я качаю головой. — Это вскрыло что-то темное внутри меня. Ты должна понять, что я был воспитан как убийца, Ева. Я замечаю, как она вздрагивает. — Так ты собирался убить их? — Она хмурится. — Ты убивал раньше? Я мысленно возвращаюсь к ужасам детства. Мой отец был чудовищем, возможно, даже хуже, чем ее родители. — Отец заставлял меня убивать с тринадцати лет. — Тринадцати? — Эхом отзывается Ева, ее лицо бледное. — Да. — Я киваю и встречаю ее потрясенный взгляд. — У меня было твердое намерение использовать тебя, чтобы добраться до твоих родителей, пока я не встретил тебя. Ева садится немного прямее, ее глаза ничего не выдают. — Что ты имеешь в виду? — Ты была такой, какой я не ожидал. Доброй, чистой и невинной. Гребаная противоположность твоим родителям, и я знал, что не смогу использовать тебя так, как планировал. — Как ты собирался использовать меня? — Спрашивает Ева, ее голос срывается от эмоций. Я подхожу к ней, и на этот раз она не уклоняется. — Я намеревался втянуть тебя в скандал. — Пожимаю плечами. — Хотел бросить тебя в объятия профессора Дэниелса. — Я сажусь рядом. — Но не смог подпустить его к тебе. Я никого не мог к тебе подпустить. — Я беру ее за руку, и она напрягается, но позволяет мне держать ее. — Ты заставила меня понять, что в жизни есть нечто большее, чем месть, и тогда я понял, что ты тоже ненавидишь своих родителей. Она убирает руку. — Я ненавижу их, но я бы никогда не причинила им вреда так, как ты хочешь. Удивительно, как девушка, всю свою жизнь взращиваемая таким злом, осталась им нетронутой. К сожалению, не могу сказать того же о себе. Может, я и убежал от тьмы, но часть ее живет внутри меня. — Я знаю. — Я кладу руку ей на бедро и сжимаю. — Вот почему я придумал новый план. Тот, который не предполагает убийства, но он причинит твоим родителям не меньшую боль. Ее брови хмурятся. — Каким образом это возможно? Я поднимаю палец вверх. — Подожди здесь минутку. Я направляюсь к прилегающему шкафу и ищу кольцо, которое подарила мне бабушка, перед тем, как вырваться из их лап. Я скучаю по ней больше всех из моей семьи. Она понимала, почему я не хотел быть частью этого. За несколько дней до моего побега она практически сказала мне уходить и подарила свое обручальное кольцо на память о ней. Я беру коробочку и открываю ее, глядя на простое, но красивое украшение. В центре кольца из белого золота с цветочной короной — безупречный бриллиант в полтора карата. Ева подумает, что я сумасшедший. В конце концов, ей восемнадцать лет. У нее вся жизнь впереди, и все же я хочу предъявить на нее права. Хочу, чтобы моё кольцо было на её пальце, а моё имя — за её именем ещё до того, как начнется её жизнь. Я закрываю коробку, возвращаюсь в спальню и обнаруживаю, что Ева исчезла. — Черт, — рычу я, когда вижу открытую дверь. Я выбегаю из комнаты, однако не нахожу ее ни на кухне, ни в гостиной. Сердце колотится, когда я открываю входную дверь, ледяной воздух хлещет вокруг меня и заставляет дрожать, но я бросаюсь в снег без верхней одежды. Паника мгновенно утихает, когда вижу ее, сидящую на скамейке возле арки, ведущей в мой коттедж, и пинающую носком ботинка густой снег. Она кутается в толстое зимнее пальто и с тоской смотрит на окружающие ее зимние волшебные пейзажи. — Ева, — зову я ее по имени. Она переводит взгляд на меня, и выражение чистого страдания в ее глазах пронзает меня до глубины души. — Мне очень жаль. — Ева хмурит брови, глядя на снег. — Мне нужно было подышать свежим воздухом. Я иду к ней, чувствуя, как кровь сильнее приливает к моим венам от перспективы сделать предложение этой женщине. Мы знакомы всего два месяца, но я без сомнения знаю, что не смогу жить без нее. Вопрос в том, чувствует ли она то же, что и я. Я останавливаюсь перед ней, опускаясь на колени на уровне ее глаз. Глядя на неё, с уверенностью понимаю, что люблю ее, и не могу отпустить ее без борьбы. Я верил, что любил Джейн, но никогда не чувствовал себя так. С Джейн я держал свои руки при себе и мог сопротивляться притяжению, но против Евы устоять было невозможно.