— Она была искренней и сказала, что восхищена тем, что я подцепила самого горячего учителя в школе. Он смеется. — Правда? Я толкаю его локтем под ребра за его самоуверенность. — А потом все давали мне пять или бросали на меня непристойные взгляды, но это было лучше, чем я ожидала. — Хорошо. — Он садится рядом со мной. — Должен признать, у меня был тяжелый день. — Родители? — Я спрашиваю. Он качает головой. — Пока нет, но сегодня мне пришлось уволить Элис Джеймсон. — О нет, она была моей любимой учительницей. Почему? Он потирает рукой затылок. — Она много чего сказала о нас, и пыталась приставать ко мне, на что я ответил отказом и уволил ее. Я сжимаю кулаки. — Что она пыталась сделать? — Поцеловать меня, но не подошла близко. — Оак наклоняется ко мне и прижимается губами к моим. — Ни одна другая женщина никогда не приблизится к этим губам и на сантиметр, — выдыхает он. — Хорошо, — отвечаю я, прижимаясь своими губами к его. — Потому что они мои. Он улыбается. — Да. — Оак сажает меня к себе на колени. — Я твой, а ты моя. — Он обхватывает пальцами мой затылок и целует меня. — Я скучал по тебе сегодня. Я улыбаюсь а ответ. — Это глупо. — Нет, не глупо. Я скучаю по тебе всякий раз, когда мы не вместе. — Он углубляет поцелуй. — Прежде чем я пройду точку невозврата, мне нужно приготовить нам ужин. Я стону, когда он снимает меня со своих колен и отдаляется. — А потом я сожру тебя. — Он подмигивает и исчезает на кухне. После того, как он утверждал, что не самый лучший повар, оказалось, что он довольно искусен на кухне. Я люблю его еду. Я люблю его. Я откидываюсь на спинку дивана и опускаю голову, улыбаясь самой себе. Следующие несколько месяцев могут быть неспокойными после раскрытия наших отношений, но вместе мы сможем пройти через всё. Эпилог Ева — Занятие окончено, — объявляет Оак, не сводя с меня глаз. — Миссис Бирн, останьтесь. Несколько студентов хихикают, а Наталья бросает на меня понимающий взгляд. — Встретимся позже. Я киваю в ответ и остаюсь сидеть за партой, уставившись на своего мужа. Когда последний студент покидает аудиторию, закрывая за собой дверь, в его глазах отражается чистая похоть. — Чем могу помочь Вам, сэр? — Спрашиваю я, накручивая прядь волос на палец. Он встает и подходит ко мне, пока я сижу за своим столом. — Я хотел обсудить весенние каникулы, поскольку они начинаются завтра. Я поднимаю бровь. — А для чего именно ты хотел обсудить весенние каникулы? — спрашиваю. Он хватает меня за воротник блузки и дергает вверх, чтобы я встала перед ним, его глаза пылают смесью желания и раздражения. — У нас не было медового месяца. Я собираюсь отвезти тебя в Неаполь. Мои глаза расширяются, и я качаю головой. — Разве это не опасно, учитывая… — Мое прошлое? — заканчивает он за меня. Я киваю в ответ. — Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я видел свою семью. Никто из них не узнал бы меня сейчас, а в моем паспорте новое имя. — Он пожимает плечами. — Думаю, мы можем рискнуть, чтобы ты смогла попробовать лучшую пиццу в мире. Я наклоняю голову. — Не уверена, что любая пицца стоит того, чтобы рисковать своей жизнью. — Я качаю головой. — Почему бы нам не съездить куда-нибудь поближе? — предлагаю ему. В глазах Оака появляется странный блеск. — Я только что узнал, что моя бабушка скончалась, и ее похороны через три дня. — Его взгляд скользит к кольцу на моем пальце. — Та же женщина, которая подарила мне это кольцо. — Мне очень жаль, — говорю я, положив руку ему на грудь. — Конечно, ты не можешь спокойно присутствовать на похоронах? — Нет, но я могу наблюдать издалека. Примерно в семистах метрах от кладбища есть старые руины, и я хочу быть там, пока ее будут хоронить. Все это звучит рискованно, а после небольшого исследования его семьи, оказалось, что они так же опасны, как были мои родители. — Хорошо, но мы должны быть очень осторожны, Оак. Когда моя мать подстрелила тебя … Он прерывает меня. — Это была не более чем поверхностная рана. — Я знаю, но это не значит, что я не была напугана. — Я цепляюсь за его рубашку. — Я не могу потерять тебя. — Ты не потеряешь. — Он прижимает свои губы к моим, и я целую его в ответ. Поцелуй быстро превращается в большее, и я смотрю на стеклянную дверь в класс, хватаясь за его плечи. — Мне пора идти. Он сильнее прижимает меня к своему телу. — Ни за что. У меня нет урока, значит у тебя тоже. — Дверь, — предупреждаю я. Он ворчит, а затем идет опускать штору на окне. — Теперь наклонись для меня, жена. Я делаю, как он говорит, от тона его голоса по мне распространяется трепет. С тех пор, как мы объявили о нашем браке остальным ученикам, мы стали немного безрассудными, но нам не перед кем отчитываться. В конце концов, Оак управляет этой школой. Было несколько жалоб от родителей, но Оак заверил их, что ученики теперь в надежных руках, поскольку он связан только с одной женщиной. Оак открывает ящик стола и достает флакончик со смазкой, заставляя меня дрожать от предвкушения. — Нет, не здесь, — бормочу я, качая головой. Он ухмыляется и достает кляп с шариком, держа его наперевес. — Да. Я хочу трахнуть твою задницу на своем столе. Я сжимаю бедра вместе при этой мысли. Как будто ему каждый раз приходится продвигаться на шаг дальше. К счастью, до окончания школы осталось всего несколько месяцев, а осенью я поступлю в ветеринарную школу поблизости.