Адиан рассмеялась: – Я угощаю, дорогой. Неожиданный и хорошо оплаченный заказ. Ян не стал спорить. Они не семья, они просто живут вместе. Если Адиан хочет потратить за вечер его месячный заработок, то она в своем праве. Официант, важный и горделивый, принес «комплимент от шефа» – молодой салат в соусе из кислого молока. Принял заказ, который небрежно продиктовала Адиан, даже не заглядывая в меню: соленую болотную капусту, свежих личинок жуков-точильщиков, разнотравье «по-крестьянски» – траву подавали на корню, в закрывающем всю тарелку куске дерна, в траве прятались слегка подваренные яйца луговой перепелки. Ягодное вино и кислый сброженный сыр шли на десерт. – Знаешь, в чем наша проблема? – спросила Адиан, осторожно пробуя салат. – У-у-у… как вкусно… Ян знал ее достаточно, чтобы понять – под «нашей проблемой» она имеет в виду не их проблему (с точки зрения Адиан, у них проблем вообще не было), а проблему общечеловеческую. – Ума не хватает, – предположил Ян. – О, это лишь следствие. Наша проблема – наше происхождение. Мы вегетарианцы. – Это говорит женщина, заказавшая личинок и яйца, – усмехнулся Ян. – Полных вегетарианцев не бывает, – усмехнулась Адиан. – Как говорится, когда щиплешь траву, всегда муравья прихватишь. Но мы травоядные. Мы не хищники. Мы не способны пожирать чужую плоть. – О, Ангел с тобой! – не выдержал Ян. – Как ты можешь… – Обычная биология. Есть существа, поедающие растения, есть существа, которые едят других существ. – И как мы знаем, все эти существа неразумны, – пробормотал Ян. Детские страшилки, книжки о монстрах снова ожили в его душе. – Так случилось. Никаких принципиальных ограничений у хищников нет. Зато хищники от природы умеют убивать. – Можно подумать, этим не занимаемся мы, – горько сказал Ян. – Да вся наша история… – Наша история – это атавистический страх существ, которые были пищей. Когда наши предки еще бегали на четырех ногах, тряся гривами и сбиваясь в табуны, мы были пищей для хищников. Да, мы научились бить копытами сильнее, чем хищники когтями. И даже зубами мы можем кусаться. – Адиан усмехнулась, приоткрыв выдающуюся вперед челюсть, полную ровных широких зубов. – Мы эволюционировали, встали на задние ноги, копыта передних превратились в пальцы… кстати, ты знаешь, что это пример деэволюции? Наши самые дальние предки не имели копыт вообще. Хищников почти не осталось, нас никто не ест. Но комплекс жертвы, комплекс пищи остался. Когда мы воюем – мы не умеем останавливаться. – Умеем, – твердо сказал Ян. – Нет. Мы переполнены страхом перед чужаками. Мы не можем с ними сосуществовать. Хищников нет, но есть другие табуны, пусть они теперь и называются государствами. Места хватает всем, но в нас остался страх, что не хватит пастбищ, что соседний табун привлечет хищников… мы мечемся между страхом оказаться в одиночестве и страхом, что нас будет слишком много. И то и другое – смерть для травоядного. Разум помогает нам остановиться, но природа сильнее разума. Мы вынуждены воевать. – А будь мы хищниками… Адиан усмехнулась, подхватила прямо с тарелки пучок нежной зелени, покачала головой, стряхивая грунт с корней, прожевала. – Мы бы с тобой сидели в ресторане и ели сырую плоть травоядных. Ладно, не сырую, жареную! И разводили бы травоядных в качестве пищи. Но у нас не было бы безумного страха одиночества и безумного страха толпы. У нас была бы другая структура семей, вероятно. Но самое главное – мы бы не воевали. Разве хищники воюют? Между ними бывают схватки, но только из-за нехватки пищи. Нам не повезло. Мы построили в себе храм разума, не имея прочного фундамента для него. – Предлагаешь людям стать хищниками? – поинтересовался Ян. – Нет, конечно. Это невозможно. Предлагаю понять, что нам не повезло и война все-таки будет. Вопреки Крылам Ангела. Ян помолчал, прежде чем спросить: – Что за неожиданный заказ у тебя был? – Анализ социологических опросов для министерства обороны. Насколько население уверено в том, что Крылья призывали именно к миру. И как люди отнесутся к возобновлению войны. – Что ты ответила? – Правду. Люди хотят войны. В старые времена явление Крыл было непререкаемым знаком. Сейчас – нет. Религия утратила свою сдерживающую роль. Да и сама Церковь расходится во мнениях, к чему именно призывал Ангел. – Когда? – прямо спросил Ян. – Две-три недели. Может быть, месяц. Тебя снова призовут скорее всего. Ян кивнул. Адиан потянулась через стол, взяла его за руку. – Ян, я хочу создать с тобой материнскую семью. Он ожидал чего угодно, кроме этого. – Адиан… – У нас есть неделя. Мы зарегистрируем семью, получим участок рядом с городом. Ян кивнул. Семья, участок… какой это имеет смысл, если война неизбежна… – А потом уйдем в дикие степи, – продолжила Адиан. – В предгорья. Там нет городов, нет военных целей, там мало кто живет. – Там хищники, – невольно сказал Ян. – Я думаю, что сейчас травоядные более опасны. * * * Третья-вовне получила каюту из числа предназначенных для ксеносов. В ее случае это было совершенно ненужным, но спорить Ксения не стала. Ксеносу ксеносово. К счастью, только каюта для обоих Халл была столь экзотична, что представляла собой полость, заполненную рыхлой почвой. Для Ксении предоставили каюту, ориентированную на Феол, размерами и формой тела наиболее сходных с людьми. Собственно говоря, люди первое время считали Феол гуманоидами, пока не обнаружили, что имеют дело с симбиотической расой из мыслящего человекоподобного млекопитающего и туповатого, но эмоционального мозгового паразита. Людей оправдывает то, что куда более развитые Феол долгое время считали так же. Они полагали, что главенствующая составляющая человека из деликатности говорит о себе опосредованно, называя себя «долгом», «совестью», «моралью», как видно из фраз: «Моя совесть велит мне поступать именно так», «Это требование морали» или «К этому призывает мой долг». Единственным, что выдавало исходное предназначение каюты, были пейзажи на стене – Феол очень трепетно относились к своей родине. Впрочем, Ксения ничего не имела против сиреневых лесов под густо-синим небом и морского побережья с ослепительно-белыми скалами. Она села на койку, обвела помещение внимательным взглядом. Юный Тедди был не прав, полагая, что она умеет видеть сквозь переборки, все органы чувств Ксении соответствовали человеческим, но выставленными по максимуму чувствительности. Она всего лишь очень хорошо знала корабль. Открыв чемоданчик – точно такой же, как полагался членам экипажа, – Ксения достала маленькую статуэтку из прозрачного кристалла. Статуэтка изображала земную собаку, и это была очень остроумная шутка с точки зрения Ракс. Ксения поставила статуэтку на столик. Прозрачный пес засветился изнутри слабым желтым светом, потом желтизна угасла, и появился едва заметный зеленый отсвет. Только уши песика тлели красным. Все было в порядке. Системы внутреннего наблюдения и контроля были отключены, как и указывалось в требованиях Ракс. Человеческие системы. – Машина, отключи свои системы мониторинга каюты на время моего нахождения на корабле, – сказала Ксения. – Спорить с женщиной неразумно даже для машины, – отозвался компьютер. – Но мониторинг необходим для вашего комфорта и безопасности. Вы подтверждаете свой запрос? – Да. Отключай немедленно. Ответа уже не последовало. Красные огоньки в ушах прозрачной собачки угасли. Ксения достала из чемоданчика пластиковый футляр. Открыла – внутри, в гнездах, лежали восемь маленьких белых шаров. Она достала и сжала в ладони один из шаров. Шар был мягким, но неожиданно тяжелым. Ксения закрыла глаза. – я слушаю тебя третья-вовне – Мать, в экипаже Уолр из Халл-три. Он считает, что проблема существует и через семь ме… через четыре с половиной джа… – ты можешь использовать человеческие меры времени – Через семь месяцев Ракс будет под ударом. – ракс защищен структура общества ракс неподвластна влиянию – Уолр уверен. – специализация особи уолр гуманоидное общество его мнение в данном вопросе не имеет ценности – Я сочла себя обязанной сообщить, мать. – не трать каналы связи для пустого общения их осталось лишь семь ракс всегда ракс удачи – Ракс всегда Ракс, мать. Шар в ее ладони рассыпался белой пылью. Через мгновение пыль стала таять. Ксения смотрела на исчезающий передатчик Странно. Информация, которую она решила сообщить, действительно не была настолько срочной и важной. Что значит мнение Уолра против интеллекта Ракс?