– У меня есть… друг, – неожиданно сказал подросток. – Возьмете и ее? Она черная. – Возьмем, – согласился Ян. Он принял решение за Адиан так легко, будто их семье было уже много лет. – Только нельзя медлить. Мы уйдем сегодня же вечером. * * * Малая кают-компания оказалась вовсе не такой интересной, как ожидал Бэзил. По сути – уменьшенная копия большой, только без излишеств в виде аквариума и старинных часов. И никаких индивидуальных особенностей, кроме фоторамки на стене, где медленно сменяли друг друга неброские картины русской природы. Бэзил даже ощутил разочарование – на ти-ви и в активных шоу командирская кают-компания всегда выглядела кунсткамерой, сборищем экзотических артефактов и загадочных предметов. Ох уж эта массовая культура… – Прошу прощения за казенную обстановку, – сказал командир. Он стоял возле открытого бара, изучая его содержимое. – Назначение было таким быстрым и неожиданным, что вещи не успели доставить с моего… с прежнего корабля. Может быть, немного виски? – Я не очень люблю виски, – признался Бэзил. – Понимаю, происхождение обязывает… – Стереотипы, – согласился командир. – Я вот тоже не люблю водку. Тогда, может быть, джин? Бэзил вздохнул. Командир явно был настроен проявить гостеприимство. А командиру отказывать нельзя, он на корабле первый после Бога, а поскольку Бэзил был атеистом… – Может быть, немного портвейна, командир Горчаков? – виновато спросил он. – Конечно, – согласился командир. Достал пузатую бутылку, два бокала – Бэзил мысленно отметил, что Горчаков выбрал правильные бокалы: высокие, зауженные, с выемкой для пальца на ножке. То ли тоже любил портвейн, то ли курс этикета у русских был по-настоящему хорошим. – В неформальной ситуации зовите меня просто – Валентин. И не надо упоминать должность, меня это смущает. Вы куда старше и к тому же прославленный ученый. – У вас известная фамилия, – блеснул эрудицией Бэзил. – О, к светлейшему князю Горчакову мой род отношения не имеет, – сказал Валентин. – Как и мой к генералу Николсону, – ответил Бэзил, принимая бокал. Командир уселся напротив, посмотрел на него. Спросил: – Вы, очевидно, догадываетесь, о чем пойдет речь? – О Неваре, – кивнул Бэзил. – Догадаться нетрудно, я, как вы заметили, прославленный ученый – но только в одной, очень узкой области. Командир кивнул. – Я, разумеется, просмотрел все, что есть в сети о системе Невар. Не скажу, что все прочитал, но проглядывал внимательно. Даже изучил ваш курс «Парадокс дуальной цивилизации системы Невар». Но все это, как я понимаю, точные факты. – А вы хотите… – Бэзил попробовал портвейн. – О, прекрасный напиток… Вы хотите чего-то большего, чем факты? – Мне нужны домыслы, догадки, слухи, предположения. Я полный профан в этой области, но даже мне цивилизация Невара кажется странной. Бэзил кивнул. Ему нравился этот русский командир и его подход к делу. – Давайте попробуем разобраться, капитан второго ранга. Ситуация, когда на одной планете развиваются два или более разумных вида, возможна и даже нередка. Что говорить, на нашей Земле существовало несколько видов разумных антропоидов. Но в итоге, и этот итог наступает очень быстро, остается только один. В лучшем случае, как получилось у кроманьонцев с неандертальцами, проигравший вид вливается в победивший, растворяется в нем, оставляя свой генетический след. В худшем – я действительно считаю этот вариант худшим – один из разумных видов вытесняется на обочину эволюции, занимает какие-то крошечные или не важные для главенствующего разума ниши. Иногда при этом его разум меняется настолько, что и разумным-то его главенствующий вид признает с натяжкой. Командир кивнул: – Дельфины. – Китообразные вообще. До середины двадцать первого века на них была разрешена охота. Да и сейчас, признавая с определенными оговорками их разумность, мы не можем полноценно взаимодействовать. Предки китообразных были вытеснены в океан и изменились настолько, что наши сознания существуют в разных системах координат. Валентин внимательно слушал, временами кивая. – Теперь о двух разумных видах в одной звездной системе. Во-первых, это большая редкость. Мало того что нужны хотя бы две планеты в зоне Златовласки, а она не столь уж большая. Условия на обеих планетах должны быть достаточно комфортные, чтобы жизнь развивалась полноценно, а не возникла ситуация Земли и Марса – на Земле жизнь бурлит, на Марсе развилась лишь до уровня простейших, а потом зачахла. Планета должна находиться в зоне комфорта достаточно долго, чтобы не возникла ситуация Земли и Венеры – на Земле жизнь процветает, а на вполне комфортной изначально Венере, похоже, даже не успела возникнуть. Но космос большой! – Бэзил развел руками. – Бывают и такие случаи. Арау-шесть, Киндесмаа, Хроп. Системы, в которых по две планеты в зоне Златовласки. На обеих планетах развилась жизнь и возник разум. Что мы имеем дальше? Арау-шесть, две условно гуманоидные цивилизации. Одна доросла до межпланетных полетов, другая на уровне феодальных княжеств. Экспансия, завоевание, население низводится до положения рабов. Только последнее время у покоренной расы появились хоть какие-то права. И это – самый лучший вариант! Киндесмаа – раса гуманоидов и раса рептилий. Практически одновременно развиваются космические программы. Экспедицию гуманоидов, простите, съели. Прекрасно понимая, что имеют дело с разумными существами. Еще и транслировали изображение пиршества на планету гуманоидов. Следствие – гонка вооружений, космическая война. Термоядерные бомбардировки через пространство. Обе планеты загажены, цивилизации медленно умирают. Хроп – чуть более мягкая ситуация, возможно, из-за того, что обе расы долго не знали друг о друге. Там уникальное расположение планет, на одной орбите, скрытые друг от друга звездой. Встреча произошла вообще на третьей планете… Что мы видим сейчас? Две цивилизации, инсектоидная и земноводная, тратят все свои ресурсы на космическую оборону. Система засеена боевыми станциями, космическими минами, несколько флотов патрулируют орбиты. Население обоих миров живет в нищете и готовится к войне. Периодически – стычки, иногда диверсии и «случайные» астероиды, направляющиеся к чужому миру. Еще лет десять – двадцать – и все, я уверен, мы просто застали конфликт в самой кульминации. Могу назвать еще десяток планет, где вторая цивилизация была уничтожена или произошло взаимное истребление. – Почему? – спросил Валентин с любопытством. – Нет, я знаю про склонность разумных существ к войне. Мы сами имеем грустную историю, даже между нашими странами. Но ведь с цивилизациями Соглашения мы живем мирно. – Просто нам повезло. Мы к этому моменту повзрослели. – Бэзил пожал плечами. – Пережили эпоху конфликтов… и, встретив чужих, уже не бросались в бой сломя голову. А цивилизации на уровне нашего двадцатого – двадцать первого века молоды и агрессивны. Они и себя-то не щадят, а уж в чужих видят только агрессоров. В свое время в Китае была популярна теория «Темного леса» – любая цивилизация вынуждена уничтожать все встречные просто из опасения, что те окажутся врагами… и понимания того, что другие цивилизации испытывают такие же страхи и так же не имеют выхода, кроме как уничтожать всех встречных. – Ладно, допустим, цивилизациям Соглашения повезло, – кивнул Валентин. – Но как же Невар? В чем их секрет? Они ведь тоже вот-вот присоединятся к Соглашению! – А вот тут как раз домыслы и фантазии, – улыбнулся Бэзил. – За ними внимательно наблюдают, хотя по причине их относительной развитости это не так уж легко. Есть причины банальные, они на поверхности. К примеру – «дети солнца» выглядят приятно, на взгляд кис. А кисы выглядят симпатично для «детей солнца». У людей Невара есть почти полный аналог наших кошек, к которым такое же отношение, как и на Земле, – живущие рядом, ловящие мелких грызунов, но при этом достаточно независимые создания. Они популярные персонажи сказок, детских мультиков… – У них и мультики есть? – улыбнулся Валентин. – Да. Они очень похожи на нас, в том числе и в культуре. В общем – образ разумной кошки для людей Невара изначально симпатичен. С кисами сложнее, никого похожего на людей на их планете нет и не было. В то же время детеныши кис рождаются безволосыми, только на голове есть шерстка – так что люди, с точки зрения кис, выглядят большими детенышами. Может быть, Мэйли имеет свою теорию, все-таки кошачьи – это ее область. – То есть стечение обстоятельств, внешняя привлекательность? – уточнил командир. – Да. И нет. – Бэзил отставил пустой бокал. – На Арау-шесть проигравшая сторона тоже симпатична для победившей. Их, простите, активно используют в сексуальных целях! Но без всяких сантиментов. К тому же поначалу контакт цивилизаций Невара не включал в себя зрительного фактора – поначалу они использовали световые сигналы, лишь через два десятка лет смогли передать первые изображения. До этого шла сплошная математика, выработка общих понятий, слов… да что говорить, ксенолингвисты изучают их опыт контакта как образец общения! И еще не понимая, как они на самом деле выглядят и чего хотят в жизни, люди и кисы обменивались математическими формулами, дарили друг другу информацию по физике, химии, астрономии. То есть в их случае вся теория «Темного леса» летит к чертям! – Значит, они от природы мирные, – сказал Валентин с улыбкой. – Как бы не так! Неужели вы не знаете их историю? У них были войны внутри каждого вида. Довольно жестокие! Но вот обнаружили друг друга – и словно магнетизм какой-то, любовь с первого взгляда. Даже внутри их цивилизаций сразу спал градус агрессивности, прекратились конфликты. Знаете, с какой мотивацией? «Мы же не хотим выглядеть перед соседями кровожадными дикарями!» – То есть у вас нет ответа, – подытожил командир. – Ну… – Бэзил замялся. – Теория у меня есть, но никак не обоснована. Так, чтобы хоть как-то объяснить феномен… Все миры с разумной жизнью, как вы знаете, находятся под наблюдением. Вначале автоматические станции, когда цивилизация развивается – базы с наблюдателями. Мы сами несколько веков были под наблюдением Феол. И конечно же, как и в случае вашего нахождения в системе Соргос, случаются оплошности. Жители планеты видят корабли, видят чужих, фиксируют непонятные физические феномены. В общем, догадываются, что за ними следят. – Бэзил поколебался и с неловкой улыбкой сказал: – Я назвал эту ситуацию «Взгляд в спину». – Взгляд в спину всегда тревожит, – поддакнул Валентин. – Еще портвейна? – Нет, спасибо, – отказался Бэзил. – Так вот, сам факт наблюдения влияет на объект наблюдения. Взгляд в спину вызывает ощущение «Темного леса». Страх перед космосом. Перед созданиями, которые неизмеримо выше по развитию и могут прийти с небес. Мы, я имею в виду миры Соглашения, невольно провоцируем аборигенов на замкнутость и настороженность. – Но с другой стороны, эти опасения могут сплотить цивилизацию, остановить ее суицидальные стремления. – Верно! Но то, что может быть благом для систем с одной разумной цивилизацией, вредит мирам наподобие Невара. Обнаружив соседей в своей звездной системе, они дают выплеск накопившихся опасений. – Но ведь там тоже есть наблюдательная станция, должен был возникнуть ваш «Взгляд в спину». – Не обязательно, ведь это Ракс! Это рядом с их миром, в их зоне ответственности, они не приветствуют там чужаков. Ракс очень развиты и осторожны, их наблюдение, вполне вероятно, остается незамеченным. Поэтому жители Невара изначально были лишены страха перед космосом. – Любопытно, – кивнул командир. – И… за неимением других гипотез… можно принять как базовую. Хорошо, тогда скажите, Бэзил, наше появление может разрушить мир между расами Невара? Бэзил энергично замотал головой: – Нет-нет! Уже нет. Скорее, они, наоборот, сплотятся, прижмутся друг к другу, говоря поэтически… – Он нахмурился. – Командир, но ведь вы не собираетесь?.. – Я и так под трибунал угодил, – усмехнулся Валентин. – Нет, я собираюсь позволить вам, ученым мужам, наблюдать за Неваром и делать выводы. Но для себя я хотел бы понять, какая ситуация способна разрушить эту удивительную идиллию. – Вы тоже считаете, что Невар погибнет, – кивнул Бэзил. – Понимаю. Но вот вам мое мнение, мнение человека, который всю жизнь потратил на изучение этой удивительной цивилизации. У них не будет никакого конфликта! Всегда должны быть предпосылки, всегда должны быть тлеющие обиды. Мы можем найти их в истории Земли, в отношениях между нашими народами, к примеру. Но на Неваре их нет! – Очень надеюсь, что вы правы, – сказал Валентин, и Бэзил понял, что аудиенция у командира подходит к концу. – Попробуйте получить информацию от Ксении, – сказал Бэзил. – Все-таки это мир, за которым они наблюдают сотни, если не тысячи лет. Они должны иметь куда более полную информацию, чем предоставленная Соглашению. Валентин улыбнулся и встал, подтверждая догадку ученого, что разговор окончен. – Попытаемся. Но вы же знаете, как Ракс осторожны в высказываниях и действиях. * * * Матиас с улыбкой смотрел на Ксению. Третья-вовне стояла перед экраном, работающим в режиме зеркала, и поправляла блузку. – Ты уверен, что мне идет сиреневый цвет? – с сомнением спросила она. – Абсолютно уверен, – сказал Матиас. – Если ты наденешь брюки цвета фуксии. Ксения задумчиво посмотрела на брюки, лежащие на кровати. Кроме брюк, на кровати был только Матиас, кроме блузки, на Ксении не было вообще ничего. – Слишком ярко, – сказала Ксения. – Сиреневый, фуксия… при моих рыжих волосах и голубых глазах я буду выглядеть подобно клоуну в цирке. Матиас рассмеялся: – Так и знал, что ты это скажешь. Такое ощущение, что я знаю тебя всю свою жизнь. Ксения улыбнулась. Переключила экран в режим синтеза. – А ты ведь никогда не была в цирке, – заметил Матиас. – Хочешь, свожу? Третья-вовне покачала головой.