– Да, ты не ребенок, – задумчиво сказал Ян. – Именно поэтому ты возьмешь Лан, и вы пойдете через горы. Вы моложе нас, сильнее. У вас больше шансов. И вам еще многое надо сделать в жизни. Мы семья, Рыж. Когда не могут спастись все, семья спасает детей. Рыж молчал. – Один автомат вам придется взять, – деловито сказала Адиан. – А продукты я сейчас разделю на два вьюка. Она обняла Лан, поцеловала в макушку, прошептала: – Береги его, девочка. Жизнь интереснее, когда тебе есть, кого беречь. * * * Отсчет времени начался за шесть часов до выхода из варпа. Анге сходила с докладом к капитанам – те выслушали ее внимательно и, похоже, согласились с доводами. Лерии похвалила ее, а Норти даже пошутил. Успокоившись, Анге отправилась в душевую, долго мылась, выбрав двойную норму воды. Надела чистую форму, прошлась по самым проблемным местам. Все работало без нареканий. Время пока еще позволяло заниматься личными делами. Многие легли спать, кто-то просто общался, неожиданно многие предпочли чтение или просмотр старых фильмов. Но Анге отправилась в инженерную. Криди, как она и ожидала, был там. Вел внеплановую проверку систем. – Как поиски злодея? – невинно поинтересовался он, не отрываясь от пульта. – Злодей не обнаружен, – в тон ему ответила Анге, усаживаясь рядом. Вывела на пульт данные по двигательному отсеку. – Но всегда полезно убедиться, верно? – Это все ваша суетливая обезьянья натура, – хихикнув, сказал Криди. – Сомневаться, проверять, беспокоиться. То ли дело мы, коты. Мы не терзаемся лишними сомнениями. Если приняли решение, следуем ему до конца. – Всегда ли это хорошо? – спросила Анге. – Для здоровья полезнее, – продолжал ерничать кот. – Наверное, – согласилась Анге. – Но ведь в итоге результат один. Мы сомневаемся, переделываем, проверяем, беспокоимся. Вы решаете и действуете без колебаний. Но ведь результат один. Мы дружим, вместе покоряем космос и вот-вот достигнем соседней звезды. Нашего нового общего дома. – Ну да, – помедлив, сказал Криди. – И ты лукавишь, – добавила Анге. – Предыдущий цикл контроля закончен, новый еще не начался. Но ты сидишь у приборов и проверяешь корабль. Беспокоишься и переживаешь. – От вас нахватался, – парировал Криди. – К тому же за безалаберными бесхвостыми всегда надо проверять. Что ты смеешься? – Мне с тобой так легко, – ответила Анге. – Надежно. Знаешь, наверное, те, у кого есть братья или сестры, именно это чувствуют. Криди помолчал. Потом сказал: – Давай-ка проверим радиационные щиты. При выходе из варпа им изрядно достанется. – Давай, – согласилась Анге. На самом деле она уже запустила контрольный цикл электромагнитных генераторов. С хвостами или без, потомки суетливых обезьян или таящихся во тьме хищников – они с Криди на самом деле мыслили одинаково. Глава девятая Это было еще одно помещение огромной станции Ракс. Тоже просторное, здесь вообще не экономили место. Но в отличие от прочих этот зал казался чуть более обжитым. На стенах висели картины. Валентин даже подошел к ним, чтобы убедиться – полотна настоящие, не иллюзия и не копия. Рукописные полотна, выполненные на холсте или его подобии необычными красками – переливчатыми, в отличие от масла ровными, но будто дробящимися на крошечные разноцветные точки. Наверное, если бы можно было рисовать цветными пикселями, макая в них кисть, то эффект был бы именно такой. На всех полотнах были пейзажи – начиная от пустынь, жарких даже в изображении, и заканчивая ледяными морями, покрытыми синеватой шугой. На некоторых картинах были леса, на некоторых цветущие поля, но Валентин не заметил ни единого живого существа, не смог разглядеть форму листьев на деревьях или лепестки на цветах. И солнце в небе только угадывалось, художник не изобразил его ни разу. В общем, все было нарисовано так, чтобы самый придирчивый взгляд не смог идентифицировать планету. Просто мир с кислородной атмосферой и развитой растительностью. Даже непонятно было, одна планета послужила натурой или несколько. – Великолепные картины, – сказал Валентин, не кривя душой. – Вы автор, Прима? – Я, – ответила «киса». – Рисовать – это занимательно. – Какая-то конкретная планета? – поинтересовался Валентин. – Очень красивая. Первая-вовне задумчиво обвела стены взглядом. Валентин вдруг отметил, что несколько точек на стенах, где на мгновение задерживалось ее внимание, выглядят негармонично. Нет, там не было пустых мест. Но картины, которые там висели, дисгармонировали с остальными. Словно их повесили недавно, сняв то, что висело раньше. – Такой планеты не существует, командир Горчаков, – сказала Прима. – Итак… у нас есть немного времени. Совсем немного. Вы готовы слушать? Их было четверо, пришедших на последнюю встречу. Ксения (ну, она-то вряд ли услышит что-то неожиданное), Бэзил, Мэйли и сам Валентин. Матиас замещал его на корабле, Соколовский занимался травмированной рукой Гюнтера (восемнадцать переломов костей кисти и запястья), остальным тоже нашлось дело. «Твен» готовился ко входу в червоточину. – Мы готовы, Первая-вовне, – кивнул Валентин. – Благодарю за то, что вы согласны поделиться информацией. Первая-вовне посмотрела на Ксению. Между изящной «кисой» и человеческой женщиной будто шел незримый разговор. Ксения кивнула. – Наш способ перемещения в пространстве вызывает обеспокоенность всех участников Соглашения, – сказала Прима. – И эта обеспокоенность нам понятна. Перемещение Ракс влияет на все протяжение времени и может изменять реальность… что мы сейчас и собираемся сделать. Но Ракс в полной мере осознает всю величину своей ответственности. Поэтому мы имеем… – она на миг запнулась, – вынесенные вне нашей реальности базы данных. Они содержат ключевые сведения о важнейших событиях в жизни нашей Галактики. – Вы не можете запомнить все, – осторожно заметил Валентин. – Конечно. Чтобы записать информацию о точном состоянии Вселенной, надо иметь еще одну Вселенную. Но мы храним ключевые моменты о доступном нам районе Галактики. Расположение и характеристики звезд. Данные о планетах. Данные о существующих формах жизни. Данные о разумных видах – это наиболее важно. Наши зонды исследовали Галактику именно с этой целью, создание Соглашения стало побочной целью. Изначально мы не ставили эту задачу, мы лишь каталогизировали, собирали информацию. Она помолчала, обвела взглядом картины на стенах. Задумчиво сказала: – Мы… хотели создать портрет Галактики. Запечатлеть ее образ для тех, кто есть, и тех, кто будет. Но однажды мы обнаружили, что реальность изменилась. На планете, где существовала развитая и мирная цивилизация, произошла война. Не идет, а именно произошла – почти столетие назад. И эта война теперь была в нашей памяти, мы знали о ней. А вот в вынесенных из реальности базах данных ее не было. Мы решили, что это последствие наших перемещений. Проверили все, но никаких признаков нашей вины в случившемся не оказалось. Вначале мы рассматривали версию неудачных экспериментов с путешествием во времени, но погибшая цивилизация еще не приблизилась к тому уровню технологий, который позволял бы подобные опыты. Мы стали проверять другие миры, исследованные нами ранее. И обнаружили еще целый ряд аномалий. Все они так или иначе приводили к самоубийственным войнам и конфликтам, поражающим миры с высоким уровнем технического развития. Многие цивилизации пережили эти циклы уже несколько раз. Вначале мы подозревали, что существует еще одна галактическая цивилизация, использующая перемещения Ракс как двигатель. Цивилизация, которая менее осторожна, чем мы. Но все изменения, которые мы зафиксировали, вели лишь к одному – к войне и разрушению. Это случайным быть не может. – Значит, речь идет о разумном виде, целенаправленно уничтожающем конкурентов? – прямо спросил Валентин. – Отбрасывающем назад в развитии, – очень тщательно формулируя слова, произнесла Прима. – Полное уничтожение явно не является целью. Поверьте, уничтожить планету – куда проще, чем найти слабую точку в ее истории и спровоцировать конфликт. – Пускай так, – вступила в разговор Мэйли. – Итак, мы имеем дело с очень развитой культурой, развязывающей войны в чужих мирах. Правильно? – Вы шокированы, – сочувственно сказала Прима. – О нет. – Китаянка грустно улыбнулась. – У Человечества был двадцатый век. Сама идея – развязать войну у соседей, чтобы получить для себя те или иные преимущества, для нас не нова. К сожалению, это наша история. Итак – неизвестная враждебная цивилизация? – Мы не можем быть уверены в том, что это неизвестная цивилизация, – ответила Прима. – Мы не передавали членам Соглашения технологию своего привода, но поверьте – перемещение Ракс не выходит за границы ваших знаний. Устройство могли создать Халл, Феол, Ауран – и применять втайне от нас. – И мы тоже под подозрением? – уточнил Валентин. – Да, но вы последние, вступившие в Соглашение, – ответила Прима. – Последние и наименее развитые, – быстро добавила Ксения. – Вероятность того, что за происходящее ответственно Человечество, – ничтожна. Первая-вовне неодобрительно посмотрела на нее, неохотно кивнула: – Мы даже не можем однозначно утверждать, что имеем дело с разумным врагом. Это могут быть законы природы. Валентин скептически улыбнулся. – Разум по своей природе чужд мирозданию, – пояснила Прима, заметив его улыбку. – Это чудовищное усложнение физических структур, концентрация материи, энергии, информации. А природа стремится к упрощению, к энтропии. Разум – аномалия, и природа может ее выправлять. – Где происходили эти… выправления? – спросил Валентин. – Везде. Бессистемно. Мы пытались бороться с ними, иногда нам удавалось вернуть правильный ход истории. Вы правы, опыт у нас есть. – Но сейчас эти «выправления» локализованы в одном секторе пространства. И движутся к вам. Первая-вовне кивнула: – Да. И это нас тревожит. Именно поэтому в основной реальности Ракс отправил к вам Третью-вовне. Но и это не доказывает, что существует враждебный нам разум. Быть может, мы, представляя собой значительную аномалию, тем более – борющуюся с происходящим, невольно вызвали огонь на себя. – Это возможно, – сказала Мэйли. – Вы пытались найти хоть какие-то закономерности? Даже в бессистемности может крыться система. – Общие принципы просты, – снова переглянувшись с Ксенией, сказала Первая-вовне. – Опасность нарастает по мере распространения разумного вида в космосе. Планеты, не практикующие полетов в космос по религиозным, этическим или иным причинам, – вне опасности. Мы знаем несколько миров, чья философия прямо запрещает экспансию в космос. Они развиты, но космические исследования в них запрещены. Ракс считает, что эти миры перенесли несколько катастроф и сохранили память о них, после чего связали войны и разрушение с началом космической эры. – Беда приходит только в открытые двери… – кивнула Мэйли. – Но как же участники Соглашения? – Пятый уровень – это как порог, – пояснила Первая-вовне. – Миры, которые избежали военных конфликтов и смогли развиться в глобальную звездную цивилизацию, вне опасности. Причина понятна? Мэйли посмотрела на Бэзила, потом на Валентина. Покачала головой. – Влияние на цивилизацию, существующую в границах одной планеты или системы, практически не затрагивает остальную Вселенную. Влиять на глобальную цивилизацию – очень опасно. Есть риск навредить себе. Поэтому мы считаем, что цивилизации Соглашения вне опасности.