Глава первая Владыка Виннстон вышел на небольшой балкон в замке короля Кадмоса и посмотрел на землю. Смех эхом разносился по двору, и воин облокотился на каменные перила, чтобы наблюдать за людьми. Они были такими оживленными и энергичными, такими радостными. Казалось, их вовсе не волнует, что их жизни скоротечны, или то, с какими трудностями они сталкиваются ежедневно. Он наблюдал за ними более семидесяти лет своей жизни и до сих пор удивлялся их стойкости. Его мысли обратились к человеческой женщине, проживающей в их доме с прошлого года. Астрид, жена его брата Орестеса. Она преподала урок человеческой выдержки и силы воли. Несмотря на то, что годами ее использовали, сейчас она выглядела вполне процветающей и сделала Орестеса счастливейшим из двенадцати братьев — Гаргулий. Винни хотел такого счастья для всех братьев, да и для себя тоже. Нель нашел свое в объятиях кеванской женщины. Федра ждала первенца, а у Астрид недавно родился второй малыш. Это было прекрасное время, наполненное радости в замке Гаргулий. Итак, почему он до сих пор находился в королевском замке? Сейчас не его очередь защищать короля Кадмоса. Его месячное дежурство окончено три дня назад. Как раз в момент прибытия Штэйна. Да, Виннстон пребывал в этой комнате и сохранял молчаливое одиночество. Беспокойное чувство зародилось в нем две ночи назад. Он осознавал, что должен быть где-то, но не знал, где именно. Вместо того чтобы лететь в неизвестном направлении, он решил подождать и понадеялся на то, что скоро все разъяснится. Тяжелый стук в дверь заставил его уйти с балкона в спальню. Он открыл дверь и застал там Штэйна. — Брат. Штэйн поклонился и кивнул в сторону коридора. — Праздник уже начался, брат. Ты проведешь еще один вечер в одиночестве? Виннстон провел рукой по лицу, рассматривая варианты. Король и волшебники знали, что он до сих пор оставался в замке. Пропустить очередной праздник было бы невежественно с его стороны. Он не хотел огорчать своих создателей. — Прибыл кто-то еще? — спросил он. — Сидхи были здесь с прошлого рождества. Утром прибыла посланница из Пастелли. Другой прибудет в течение часа, но я мало разговаривал с ней. На первый взгляд такая же, как и все человеческие женщины, за исключением глаз и волос. Волшебников заинтересовало прибытие этой женщины. Когда я выходил из тронного зала, она была увлечена разговором с Корбином. — Ясно. О том, кто заменит Элбейна ни слова? Штэйн нахмурился, как делали все Гаргульи при упоминании волшебника — предателя. Около года назад он похитил слуг из замка гаргулий, в том числе и беременную Астрид, удерживая их с целью получить выкуп. К счастью, они смогли освободить всех, не жертвуя Камнем Волшебников, от которого питали свою силу. — Нет. Ни словечка. Хотя Бастиен сказал кое-что любопытное королю в день моего прибытия. Он упомянул девушку — волшебницу из Ленара. Ты слышал о подобном? Виннстон нахмурился и покачал головой. — В моем понимании лишь мужчины достаточно сильны телом и духом, чтобы стать волшебниками. Хотя однажды Бастиен упоминал женщину — знахарку, но ее характер слишком…мягкий. Женщины — прекрасные создания, но они не той же закалки, что кеванки. Редко кто из человеческих женщин может противостоять мужчине. Штэйн рассмеялся. — Им и не нужно быть сильными. Разве ты не замечал, как Астрид заставляет Орестеса пасть пред ней ниц одним лишь словом или взглядом? Они рассмеялись над тем, как человеческая женщина смогла приручить их большого брата. — Истинная правда. Она на самом деле сильная женщина. И при этом такая маленькая. Улыбка Штэйна померкла. — Идем, брат. Разделим пищу и кружку эля. А затем, если ты все еще захочешь побыть в одиночестве, я не стану тебе мешать. Виннстон согласился, больше для того, чтобы успокоить брата, нежели для себя, и последовал за Штэйном в большой обеденный зал. Она почувствовала его присутствие в тот же миг, как он вошел. Зефара опустила капюшон, прикрыв волосы и глаза, так чтобы ее почти не было видно. Самое большее, что он мог увидеть, ее подбородок и губы. Длинный синий плащ, завязанный на шее, и рубаха с поднятым воротом, скрывающим горло. Бриджи скрывали длинные ноги до высоких сапог, доходивших до колен. Многие ошибочно принимали ее за худого мужчину во время путешествия, которое было не долгим. Даже в Пастелле женщине путешествовать в одиночку было неблагоприятно. Она легко смогла бы защититься магией, но путешествовать в незнакомой стране, когда наспех заключенные договора не помогали спастись от проблем, было опасно. — Гаргульи прибыли, — сказал стоявший рядом с ней Корбин. Она медленно кивнула, и волшебник понимающе улыбнулся. — Тот, кого Вы ищете, темноволосый юноша слева. Девушка снова кивнула, хотя ей не нужно было говорить, каков из себя Владыка Виннстон. Ее тянуло к нему на примитивном уровне, он снился ей всю ее сознательную жизнь. В реальности он превзошел все ее ожидания. Виннстон возвышался над ней на две головы. С этого конца большого обеденного зала она не могла видеть его карие глаза, но они являлись ей во снах, и она хорошо изучила их. Его темно-русые волосы были стянуты в хвост. Девушка жаждала пропустить эти локоны сквозь пальцы. — Второй — это Штэйн, — сказал Корбин. — Один из его одиннадцати братьев. Все они защитники королевства и принимают форму гаргулий, когда необходимо. Однако, большую часть времени они проводят в человеческой форме. — Они были созданы с помощью Камня? — спросила Зефара. Он кивнул. — Камень Волшебников — один из могущественных в королевствах. В нем заключена сила волшебников тысячелетия. Они были созданы с помощью одного большого фрагмента, который хранится в их замке. — Одного фрагмента? То есть существует еще Камень Волшебников? Он пожал плечами. — Они зовут его Камень Волшебника, однако, это не единственный камень, обладающий такой силой, — он осмотрелся, но никто не прислушивался к их разговору. — Только Лига Двадцати хранит знания о камнях. Память Элбейна пришлось немного почистить от подобных секретов перед тем, как его изгнали. То, что он поведал ей так много информации, было хорошим знаком. Элбейн был изгнан, а ее первое собеседование с Лигой сильнейших волшебников Халстрида прошло удачно. Она прошла первый тест. Если Зефара проявит твердость и выдержит церемонию посвящения, она станет волшебницей и присоединится к Лиге Двадцати в Халстриде. Не слыханно, чтобы взрослый столетний волшебник сложил свои обязанности, уступив место. Они скорее умрут, чем решатся на это. Но некоторые делали такой выбор после смерти собрата. Однако, Элбейн был предателем, и его судьба была предрешена. Теперь, когда место освободилось, она была бы дурой, если бы упустила свой шанс. Захотел бы Владыка Виннстон присутствовать на избрании волшебника? Этот вопрос долгое время не давал ей покоя, пока она продумывала всевозможные изменения в своей жизни с ее переездом в Халстрид. Неслыханно, чтобы женщина стала волшебником, но за долгую историю существования Лиги пора уже было внести изменения в их ряды. Веками раса Пастелль проваливала проверки. Однако, в числе Лиги уже было двое Сидхов. Возможно, она тоже сможет занять почетное место, а однажды и кеванки последуют ее примеру. Конечно, волшебники с чувством отреагировали на ее просьбу пройти испытание. Корбин махнул рукой, привлекая внимание Штэйна, но Зефара чувствовала, что с момента, как они вошли, Виннстон смотрел на нее. Она не сводила с него глаз, оставаясь незамеченной благодаря капюшону, который она использовала всегда, когда находилась вне дома. Многие расы находили ее ртутно-серебристые глаза пугающими в сочетании с ее бледно-розовыми волосами. Были лишь несколько стран, где Зефара путешествовала в открытую. Она выглядела своей лишь в Пастелле, но вовсе не на других землях Ленара. Гаргульи подходили все ближе, с каждым их шагом сердце девушки билось сильнее. Признал ли он в ней свою мечту? Есть ли у Гаргулий ментальная связь, как у других видов? Что, если он не задумывался о таком, а она была уверена, что он — ее половинка? Ее вид издревле знал, что их пары бродят где-то, ожидая, когда их найдут. Насколько она знала, ни одна из известных рас не верила в такое разделение. — Владыки, — произнес Корбин, когда гаргульи приблизились. — Имею честь представить вам нашу уважаемую гостью из королевства Пастелль. Винни, Штэйн, это Зефара из королевского Дома Каладон. Двое мужчины поклонились. — Сударыня, — сказал Штэйн. — Для меня большая честь встретиться с королевской особой из ваших земель. Боюсь, у меня не было возможности отправиться так далеко на юг. — Как и у меня, — добавил Виннстон. Зефара поклонилась в ответ, но не подняла головы, чтобы не встретиться с ними взглядом. Если кто-то из мужчин посчитал это обидным, то они хорошо скрыли это. — Для меня честь встретиться с Владыками, — ответила она. Голос скрывающейся женщины был с легким акцентом, в нем присутствовала напевность, которую прежде не доводилось слышать Виннстону. Он был более низким, чем юноша представлял, хоть и принадлежал женщине. Несмотря на капюшон, скрывающий ее лицо, Виннстон смог рассмотреть ее совершенство. Алебастровая кожа ясно отличала ее от присутствующих в зале, выдавая в ней принадлежность к расе Пастелль. Они не встречались с ним прежде, когда он оставался поговорить с королем. Виннстон изучающе смотрел на прекрасную женщину перед ним и поражался ее загадочности. Его сердце бешено стучало в груди, и он надеялся, что девушка его не слышит. Раса Пастелль была покрыта большей тайной, чем кто-либо. Король и его волшебники знали о них, но поскольку у них был заключен мирный договор на протяжении столетий, Гаргульям никогда не приходилось сталкиваться с ними. Кроме того, королевство Пастелль не граничило с Халстридом, так что у них не было возможности встретиться. — Отец Зефары — один из низших королей, — пояснил Корбин. — Его назначил Верховный Правитель, чтобы создать хорошие отношения с королевствами. Зефара и ее брат Зефир впервые прибыли в Халстрид. — Для меня честь представлять своего отца, — сказала она. — Так значит твой брат сейчас с королем Кадмосом? — спросил Штэйн. — Да. Мы двое из тридцати детей. Мой отец долго жил и дал жизнь многим детям. Двое из его жен снова на сносях. Корбин должно быть заметил удивление на лицах гаргулий. Он усмехнулся и толкнул Винни в плечо. — Культура в Пастелль сильно отличается от нашей, относительно семьи, например. Мужчины живут веками, и за свою жизнь они сменяют много жен. Они рожают детей. У короля Рейнарда пока еще детей… нет. Уголки губ Зефары дрогнули в легкой ухмылке, и Виннстон до боли захотел увидеть ее, полностью. Желание схватить ее и сбежать в комнату было огромным. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного в отношении женщины. — А что насчет женщин? Как долго живут они? — Около трети жизни, отведенной мужчинам, — ответила девушка. Так значит, она проживет дольше, чем человек, но насколько? Орестес и Нель боялись потерять своих жен, которым был отведен короткий жизненный срок. Хотя кеванки жили в полтора раза дольше людей, но они не могли избежать смерти. Волшебник Бастиен обещал постараться и найти им возможность продлить жизни, но пока поиски проходили безуспешно. Гаргульи были созданы бессмертными, по крайней мере до того, как им не снесут голову. Но никто не желал проверить эту теорию. — Мой род всегда относился к долгожителям, — сказала Зефара в полной тишине. — Моя прабабушка прожила триста десять лет и до сих пор прекрасно живет. — Ах, да. Присцилла. Очень милая и очень живая, — с улыбкой подметил Корбин. Штэйн выгнул бровь, а Винни едва сдержал смех. — Да, — согласилась Зефара. — Это все правда. — Что ж, мне нужно поговорить с королём перед началом пиршества, — сказал Корбин. — Пойдем, Штэйн. Я познакомлю тебя с Зефиром. Они ушли, оставив Виннстона, довольного выпавшим шансом остаться наедине с Зефарой. Она по-прежнему не поднимала головы, и юноша подошел ближе. — Ты первая из рода Пастелль, которую я встретил. Однако, кажется, что ты мне знакома. Она посмотрела на него, и впервые Виннстон смог рассмотреть ее глаза. Дыхание перехватило, и девушка отвернулась. — Нет, — сказал он, положив руку ей на плечо. — Прошу, не уходи. Я не хотел тебя обидеть. Она покачала головой, но не отстранилась. Его сердце буквально выскакивало из груди, но он не расспрашивал ее, боясь потерять ее внимание. Он вновь хотел посмотреть в ее прекрасные серебряные глаза.